Магические целители. Добро пожаловать в другой мир! - Страница 5

– Откуда вам знать? – огрызнулся Глостер.

– Вообще-то, я отучилась на медицинском шесть лет и столько же отработала хирургом, – язвительно ответила на этот выпад Зайцева. – Детским хирургом. И с педиатрией тоже прекрасно знакома.

Он хмуро глянул на нее исподлобья и процедил:

– И что дальше?

– А дальше я буду оказывать помощь вашему сыну, а вы посидите в сторонке. От вашего грозного вида мальчик только больше нервничает.

Глостер нехотя поднялся и, не спуская с Зайцевой цепкого взгляда, встал чуть поодаль. Ему претило, когда командует женщина, да еще и его студентка, но ради здоровья сына он решил на этот раз стерпеть.

Не прошло и десяти минут, как ребенок задышал свободнее, приступ отступил, и мальчик даже смог говорить.

– Прости, папа. Я заигрался с радужным мрыхом и не заметил, как оказался тут, – покаялся, виновато потупив взгляд и шмыгнув носом.

– Не пугай меня так больше, Микки, – уже более спокойным и мягким тоном сказал некромант. На его лице читалось облегчение.

– Ему желательно побыть под присмотром хотя бы до вечера, – порекомендовала Кристина.

– Микки особенный ребенок. Он редко сходится с людьми и часто сбегает от нянечек, – ворчливо заметил ректор. – Мне не с кем его оставить.

Кристина просяще посмотрела на Агату. Она помнила о своем обещании привести после обеда в порядок холл и часть гостиной, но любовь к детям побеждала. Боярова тяжело вздохнула, отвернулась и махнула рукой, мол, "валяй". Остановить этот комок сострадания она была не в состоянии. Зайцева перевела взгляд на некроманта и предложила:

– Если хотите, за ним могу присмотреть я.

Она уже приготовилась к отказу, но Глостер неожиданно кивнул.

Кристина Зайцева

Экскурсия на этом была закончена, куратор с нами торопливо попрощался, Агата поняла, что ей здесь больше делать нечего, и решила прогуляться по городу.

– Встретимся на вечерних занятиях, – бросила она мне и ушла. А я даже не успела поблагодарить ее за столь оперативную помощь мне с мальчиком. Ладно, у меня еще будет на это время.

Ну а я осталась один на один с Крейном Глостером.

– Идемте отсюда, не будем мешать лаборантам, – сухо произнес он, избегая встречаться со мной взглядом. Словно уже мысленно жалел, что согласился на мое предложение.

– Идем? – Я же посмотрела на Микки и протянула ему руку.

Он глянул на меня из-подо лба, точь-в-точь как его отец, а после неуверенно вложил свою ладошку в мою. Я улыбнулась ему ободряющее и подмигнула.

Ректор вывел нас из лаборатории через другой вход, и мы за считаные минуты оказались в административном крыле, а затем и в его кабинете, таком же мрачном и неуютном, как он сам. В воздухе витал запах табака, и я невольно поморщилась, не удержавшись от замечания:

– Вы бы не курили при сыне. При детях вовсе не желательно курить, а в положении с Микки – просто запрещено.

В ответ его синие глаза пронзили меня насквозь.

– Я при сыне не курю, – едко процедил он.

– Это похвально, – я слегка сбавила обороты, – тогда вам не трудно будет открыть окно? Лучше, если кабинет будет проветрен.

Было заметно, как сжались челюсти Глостера и дернулся кадык, тем не менее ректор прошел к окну и открыл его, впуская в кабинет свежий воздух.

– Что-то еще? – уточнил после сквозь зубы.

– Вроде пока ничего. – Я заставила себя улыбнуться. – Разве что один вопрос. Как давно у Микки эти приступы?

– Давно, – ответ был неожиданно резким и каким-то нервным.

– И все же, можно поточнее? Год? Два? Возможно, с рождения… И есть ли еще у кого-то в роду подобное заболевание?

– Ни у кого нет. Два года как, – отрывисто и раздраженно произнес ректор.

– Было ли что-то, что спровоцировало начало приступов? – не отступала я. – Болезнь легких, например… Или, может, сильный стресс?

– Вы слишком любопытная, – Глостер почти прорычал это. – Зачем вам это? Я всего лишь попросил вас посидеть с ребенком до вечера!

– Мне просто хотелось бы собрать анамнез… Возможно, удастся найти причину, подобрать лечение… – под его тяжелым, убийственным взглядом я растерялась.

– Вы пока еще не целитель, – припечатал он.

– Я врач! Детский, оперирующий, между прочим. Шесть лет учебы, два года ординатуры, четыре – непрерывной практики, – теперь я разозлилась. Сидит тут этот напыщенный болван, щеки раздувает от важности, язвит! Терпеть не могу таких типов!

– Вот когда получите диплом целителя нашего заведения, тогда и обсудим все ваши заслуги. Пока же просто займитесь моим сыном, сами же вызвались помочь.

В этот раз я сдержалась только из-за Микки, который испуганно следил за нашей перепалкой.

– Где в вашем заведении можно безопасно провести время с ребенком? – получилось все же едко.

– Сейчас за вами приедет машина, вас отвезут к нам домой. Полагаю, так будет лучше, – сухо отозвался Глостер.

– Я потом смогу найти дорогу от вашего дома до этого места? – уточнила я. – У меня ведь вечером учеба.

– Вас отвезут обратно.

– Хорошо. Значит, мне надо будет дождаться вашего прихода?

– Нет, вас сменит Рут. Это моя соседка. Она иногда вечерами сидит с Микки.

Значит, соседка. А я уже подумала было, что жена. Странно, что о ней нигде не проскочило ни слова. Неужели Глостер вдовец?

Обещанный автомобиль приехал вскоре. За рулем сидел лысый толстячок, похожий на нашего куратора-гоблина. К счастью, он не лез с разговорами, и поездка прошла молча. Я лишь перекинулась несколькими фразами с Микки. Мальчик же всю дорогу сидел насупленный, скрестив руки на груди. Я пока не трогала его, понимая, что это обыкновенная защитная реакция и ему надо время, чтобы привыкнуть ко мне. Тем более, со слов его отца, он не очень-то ладил с нянечками.

Дом ректора удивил своими скромными размерами, наш с Агатой недо-особняк и то побольше будет. За садом, окружавшим жилище Глостеров, судя по виду, тоже никто не следил: тот жил своей жизнью, завоевывая все свободное пространство. Правда, несмотря на отсутствие ухода, выглядел весьма мило: деревья все были в цвету, а лужайка у крыльца пестрила одуванчиками.

Ключ ректор мне выдал, поэтому внутрь мы попали без труда. Люстра при нашем появлении загорелась сама, освещая небольшой холл с темно-зелеными стенами и шоколадного цвета деревянные панели. Мрачновато, но не неожиданно.

Я только собралась спросить кое-что у Микки, как вдруг в темном углу что-то захрустело и заскрипело. Первой мыслью было, что это очередной мрых, однако в следующий миг на свет вышел… Вышло… Мамочки! Да это же скелет какого-то животного! И он натурально двигался! На этот раз я не завизжала, только принялась хватать ртом воздух.

– Что это? – все же вырвалось у меня хрипло.

– Люси, – спокойно отозвался Микки, стаскивая с себя джемпер.

– Понятно, – прошептала я, ни черта, конечно же, не понимая.

– Вы никогда не видели умертвие? – спросил мальчик, все же заметив мой ужас, который я, как ни старалась, не могла скрыть.

– Не имела такой радости, – вновь вышло шепотом.

Спокойно, Кристина, спокойно… Эльф тебя не удивил, гоблин тоже, почему же так шокирует простой скелет? И вообще, ты же врач, хирург, подобные вещи не должны вызывать столь бурных эмоций.

– Мяу, – скрипуче произнес скелет, и его глазницы вспыхнули желтым.

– Папа поднял ее специально для меня, – продолжал между тем Микки. – Чтобы мне не было одиноко.

Поднял? Это как? Из мертвых, что ли? Ох, я же совсем забыла, что наш «папа» – некромант…

– А почему было не завести обычную кошку? – все же спросила я. – В смысле, живую…

– Папа говорит, с живыми слишком много возни…

Где-то я это уже слышала. Ну да, Агата. Кажется, у них с ректором куда больше общего, чем могло бы показаться на первый взгляд.

– И кто такие «кошки»? – Мальчик нахмурил лоб. – Люси – мрых.

Опа… Вот, значит, какой ты, мрых… Неужели у нас дома такой же?