Магическая Академия, мой бывший ректор-дракон и я (СИ) - Страница 55

— Даю подсказку: ты не последняя Даккорская, Катерина, — Ален-Роман двигает бровями и смотрит на меня с ожиданием.

— Бабушка?

— Селина, прекрасная Селина, она неплоха в постели…

Перевожу шокированный взгляд на Алена-Романа и шепчу:

— Нет…

— Да, Селина предала миры и отдала, созданный ею артефакт, мне, в обмен на свою жизнь. Селина обезопасила себя и сбежала в далекий мир, но это не единственная ее помощь… правда, дорогие зрители?

Толпа радуется и кивает.

— Главное, Селина убила нашего с ней сына, твоего отца.

Не думала, что сердце может разбиться, как чашка, но именно это и происходит со мной сейчас. Сердце делает несколько медленных ударов, и в груди разливается боль. Сжимаю челюсть, чтобы не заорать.

«Ложь! Ложь! Бабушка не могла так поступить!» — слезы застилают глаза.

— … ложь, — жалкий звук вырывается из моего рта.

— Она почти убила и твоего сына, — шепчет мне на ухо Ален-Роман. — Не мир убивал ребенка, а Селина травила его. Ждала, что мальчик сойдет с ума и убьет тебя, а затем и себя. Селина была зла, когда ты попросилась домой, но сдержалась, сыграла любящую бабушку, решила сама поспособствовать избавлению от вас, и была разочарована, но с каким счастьем она сообщила мне, что ты решила с ребенком вернуться в Ландор…

— Нет… нет… ложь… это гнусная ложь…

— Да, моя милая Катерина. Наследник Ландора должен был умереть, но Теодос опередил нас и спрятал твоего сына. Временами, он рушит наши планы, но я терпелив. Миры и боги уничтожаются не за один день, требуются десятилетия, а то и столетия…

Перестаю слушать его бравады, которыми он кормит толпу, они лишь шахматные фигуры, которыми он двигает по доске. Лола и Герард были пешками в руках свихнувшегося человека, что возомнил себя божеством и вершителем судеб. Пешки и остальные зрители. Представители обедневших родов, изгнанные и покинутые, простолюдины, как моя служанка. Ален-Роман собирает вокруг себя тех, кто готов жизнь отдать во имя его мести.

Надеюсь, что моя вера в Дамиана спасет меня и не даст погибнуть ему.

Сжимаю челюсть, чтобы не заорать и не привлечь к себе излишнего внимания. Обхватываю пальцами ног ножки кресла, неудобно, но именно это мне и нужно. Пальцы я себе еще не ломала, но никогда не поздно начать. Повезло, что ноги мне не связали. Схожу в храм Теодоса и кину монетку за удачу. Резко дергаю ступнями и зажмуриваюсь.

«Как же су… больно!» — раздается хруст и звуки смолкают.

Зал заливает золотым светом, зажмуриваюсь, на него невыносимо смотреть, глаза жжет. По вискам стекает пот, жарко, как в парилке. Раздаются визги и крики, стук падающих стульев и столов.

Мгновение и через смеженные веки больше не пробивается свет, не слышны и звуки, приоткрываю один глаз, я больше не в зале, а в знакомой спальне, на кровати лежит моя платье, туфли валяются на полу.

— Живая, — счастливо шепчу, — живая…

Дамиан возникает в золотом сиянии, весь покрытый пеплом. Освобождает мои руки и крепко прижимает к себе, целует и бессвязно шепчет, как он рад, что я смогла вызвать его, что я жива и невредима. Цепляюсь за его шею и плачу. Тяжесть дня наваливается разом, ломает барьеры и льется слезами.

Дамиан целует мои ступни и кости с щелчком встают на место. Перевожу задумчивый взгляд на голубые глаза супруга.

— Сияющий, — шепчу. Дамиан сияет, как божество.

— Да, Кати?

— Голубые глаза и золотой свет, Теодос сделал тебя божеством… — прикасаюсь к щеке супруга, сияние щекочет мою кожу.

Дамиан медленно кивает.

— Придется с этим смириться… — деловито произношу и целую супруга.

Смотрю в потолок, сосредоточенно наблюдая за пылью, летающей в воздухе, и мечтаю, вытащить свои мозги из черепной коробки, чтобы мысли перестали мучить меня днем, а ночью кошмары.

Прислушиваться к словам Алена без доказательств, себя не уважать, он сумасшедший, уничтожающий миры и живых существ, но лекарь нашел в крови Эрика то, чем его травила Селина. Опасное для драконов растение, сводящее с ума и разрушающее неокрепший организм. Правда вбила последний гвоздь в гроб моей веры.

Я начала плохо спать и сильно нервничать, мне прописали микстуры, мои нервы затихли, а мысли и кошмары нет.

Кошмары не дают мне забыть о Селине. Она врывается в них, пытаясь меня убить. Не Ален, не его кукла Роман, не Бреннан, а Селина, кому я доверяла и обращалась за помощью. Мой мир пошатнулся и накренился, начав сваливаться в черную непроглядную бездну.

Успокаиваю себя знанием того, что Дамиан распылил сидевших в зале, а следом отправил Инквизицию с обысками. Нашли сотни артефактов, среди них и те, что изготавливала Селина, деньги, письма, бумаги, счета и выписки из банков. Волна обысков и арестов не смолкает неделю. Причастных ловят, судят и казнят.

Сегодня важный день, битый час заставляю себя подняться с кровати и собраться. Проснулась поздней ночью, но до сих пор лежу и гляжу в потолок. Собираю последнюю волю в кулак и сползаю с кровати, нехотя передвигаю ногами в сторону ванной комнаты, где принимаю душ, в надежде, что вода вымоет плохие думы из моей головы. Нахожу в гардеробной черное платье и собираю волосы в шишку, закалывая ее шпильками с черными цветами. Идеальный облик для сегодняшнего дня. Нервно сжимаю ладони в кулаки и выдыхаю.

Завтрак проходит в тишине, стараюсь игнорировать Его Величество Дориана, как и он игнорирует меня. Эрик выглядит смурным и тихим, идти с нами он отказывается, как и обсуждать происходящее, закрылся в собственной раковине и проводит все свободное время в библиотеке или в тренировочном зале. Не могу его винить, ситуация отвратительнее некуда.

— Готова? — после завтрака спрашивает Дамиан, притягивая меня к себе.

— Нет, — утыкаюсь носом в его грудь, — к такому невозможно подготовиться, но пора отправляться, опоздаем.

Дамиан переносит нас к зданию Инквизиции, заходим внутрь, не обращая внимания на собравшуюся на улице толпу. По переходу между строениями попадаем в здание суда. Его Величество Дориан и главы других империй уже внутри, ожидают.

Нервно тереблю оборки рукавов и преступаю с ноги на ногу, не получается себя успокоить. Не разрыдаться бы от бессилия и отчаяния.

Резко поворачиваю голову на звук бряцающей брони и вижу охрану, что конвоирует Селину в кандалах. Старческий морок пропал, передо мной молодая женщина, измученная молодая женщина. Камера и допросы не красят. Дамиан нашел ее по зову моей крови. Сказал, что было сложно, Селина обезопасила себя, но Дамиан был настойчив.

Селина обезопасила себя, чтобы магия Теодоса не вернула ее насильно домой, но меня сокрыть она не пожелала, надеялась, что однажды затянет, как Даккорскую, а Ален найдет меня и убьет. Свои руки марать Селине не хотелось.

Она равняется со мной и бросает полный ненависти взгляд. Сдерживаю рвущиеся из меня крики, сжимая челюсть настолько сильно, что зубы скрипят.

Двери зала открываются, и толпа медленно занимает места. Меня шатает, Дамиан помогает мне сесть, придерживая за руку.

Суд длится несколько часов, а список обвинений Селины бесконечен. Один из пунктов ее вины, причастность к казни невиновных. Десять достопочтенных граждан Ландора лишились жизни из-за козней Селины. Признается и в том, что ее связь с Аленом длилась не одно десятилетие, она изменяла лорду Северину. Он присутствует в зале суда и на него страшно смотреть, как и на дядю.

Селина ускорила падение Идрука. Создала приборы, которые приспешники Алена растащили по миру, вбив в места средоточия силы. Магия искажалась, уродуясь и разрушая саму сущность, мир пожрал сам себя. Грозы в Аркации, оказалось, это первый вестник. Дальше землетрясения, оползни, вода начнёт выходить из берегов. Селина и Ален устроили настоящий Апокалипсис.

Гора, которую я уничтожила, была местом силы. Эрерд-Лерраль превратили в огромную машину, что поглощала магию, создавая для Алена идеальный мир, что не зависил от других миров.