Маг-менестрель - Страница 100

Всех четвертых тряхнуло: это лапы Стегомана коснулись земли. Терпимо — при посадке реактивных самолетов Мэта, бывало, подбрасывало ощутимее. Затем дракон немного пробежался, вот этот маневр показался Мэту большим испытанием, нежели пробег самолета по посадочной полосе. Но наконец Стегоман сложил крылья ковшиками, чтобы поскорее затормозить, и через несколько минут он уже подогнул лапы и опустился на землю.

— Ох, слезайте поскорее! — взмолился дракон. — Тяжеленькая вышла ноша!

— Сожалею, что на мне доспехи, добрый зверь, но я не мог рискнуть и полететь без них, — извинился сэр Ги и спрыгнул с дракона.

Соскочил и Мэт, успев подхватить Аруэтто. Савл соскользнул с драконовой спины, ухмыляясь, словно Чеширский Кот.

— В любое время, когда тебе еще захочется вот так прогуляться, Стегоман, — сказал Знахарь дракону, — дай мне знать!

— Я-то с радостью, — отвечал дракон, — но беру только одного седока. Самое большее — двух.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось нести такую тяжесть. — Мэт подошел к дракону спереди и положил руку на голову своего товарища.

— Что поделаешь. Долг есть долг, — вздохнул дракон. — Позволь мне передохнуть, Мэтью, пока ты будешь разыскивать своего дружка...

— Да что ты, я и не жду, что он и Фламиния сейчас на ногах. — Мэт обернулся к спутникам. — Может быть, вы останетесь и составите компанию дракону, сэр Ги? Нам же троим придется обшарить местность, чтобы к утру знать, куда двигаться.

— Мне не нужно никаких телохранителей! — возмутился дракон.

— О чем ты говоришь! — вскрикнул сэр Ги. — При чем тут это? Но плохие мы были бы друзья, если бы приняли твою помощь, а потом бросили тебя.. Нет, друг, я останусь с тобой!

— Ну ладно, если вы понимаете, что необходимости охранять меня нет, тогда.... А что же будет с лошадьми, сэр Ги?

— Не сомневаюсь, они вернулись в Ватикан, и папа сбережет их для нас, как попросил Мэтью в своей записке...

Мэт, Аруэтто и Савл слышали затихающие голоса дракона и Черного Рыцаря и шелест листьев над головами. Они пробирались по рощице.

— Они должны быть где-то в той стороне, — негромко сказал Мэт.

— Должны быть? Они там и есть! — Савл остановился и указал вперед. — Слушай!

Мэт тоже остановился и услышал сильный чистый тенор и звон струн лютни, аккомпанирующей ему. Слов он разобрать не мог, но интонация не оставляла сомнений: в песне молодой человек превозносил свою даму.

— Кто же это там собрался? Компания студентов колледжа? — насмешливо спросил Савл.

— Вряд ли колледжа. О коллегии тоже говорить не приходится. Они не кардиналы и вообще не священнослужители. — Аруэтто засверкал глазами. — Я узнал их по тому, как серьезно они спорили, а теперь поют, правда, я никогда не видел такого за стенами семинарии, да и девушек в таких компаниях никогда не бывало. — Он обернулся к Мэту. — Ты хорошо поступил, что послал своих друзей сюда...

Мэт покачал головой.

— Чистая слепая случайность!.. Минуточку! А может быть, и нет! Я же пытался преодолеть сопротивление Латрурии белой магией, вот и спел первую попавшуюся латинскую песню!

— «Gaudeamus igitur»? — удивленно спросил Савл. — Самую первую студенческую застольную песню?

— «Так будем же веселиться», — перевел Аруэтто. — Мне бы очень хотелось дослушать ее до конца, верховный Маг!

— Не переживайте, услышите непременно!

— Ну, если так, — заключил Савл, — то нечего и удивляться, что молодежь все еще не спит. Студенческой компании в полночь расходиться рано.

— Да, помню-помню, — сверкнули во тьме глаза Аруэтто. — И все же они похожи на крестьян. Пусть у молодости всегда много кипучей силы, но я бы на их месте уже спал бы от изнеможения.

— Готов поклясться, они работают в поле от рассвета до полудня, потом спят до сумерек, а потом опять работают до темноты.

— То есть полдня?

— Нет, думаю, всего часов восемь. Все жаркое время дня они спят, вот и все.

— Ну это если они действительно спят, — вставил Савл.

— Поскольку мы не располагаем противоположными сведениями... — вздохнул Мэт.

Аруэтто заторопился вперед.

— Давайте подойдем поближе! Мне бы хотелось услышать их песню!

Они пошли было вперед, но тут тропинку загородило нечто огромное и лохматое, и знакомый басок провозгласил:

— Вот радостная встреча, чародей!

Савл, ругаясь на чем свет стоит, попятился. Аруэтто, тихо ахнув, попятился за ним. А Мэт, нисколечко не испугавшись, улыбнулся.

— Манни! Как ты меня разыскал?

— Разыскать тебя я не смог, — ответил мантикор. — Ну а раз не смог, то вместо тебя разыскал Паскаля. Но денежек у него не имелось, поэтому кормил он меня в долг — всем окрестным крестьянам обещал, что за скотину расплатишься ты, как только вернешься.

— Вот это называется настоящая вера! Все верно, я сбежал из тюрьмы и выдам Паскалю несколько дукатов, чтобы он расплатился со всеми, кому должен. Ему никто не угрожал?

— К несчастью, нет, — вздохнул Манни. — Попадись мне убийца, я бы мигом забыл про данную тебе клятву не кушать людей. Когда тебя нет рядом с Паскалем, у него такая спокойная жизнь!

— Не он первый, у кого так получается, — пробурчал Мэт. — Ладно, пойдем поболтаем с ним. Ты, Манни, не высовывайся.

— Как скажешь, чародей. — Сверкнули два белых полумесяца. — А я рад тебя видеть снова.

— И я тебя тоже очень рад видеть. — Мэт поднял руку и погладил стену коричневой шерсти. — Ладно, а сейчас пойди спрячься, договорились?

— Скатертью дорожка, — пожелал Манни и исчез во тьме за густыми зарослями.

Несколько мгновений стояла полная тишина. Потом Аруэтто дрожащим голосом спросил:

— Это был ман-ти-кор?

— Он самый, — подтвердил Мэт. — Вас я бы не смог обмануть.

— Старик, ну у тебя и приятели, я тебе доложу! — вырвалось у Савла.

— Знаешь что? Ты своего тролля вспомни, Савл. Ладно, пошли подойдем к моим самым последним знакомым и посмотрим, что за песенки они поют.

Они — Мэт не ошибся, ибо к солирующему голосу уже присоединился хор. Когда Мэт, Савл и Аруэтто вышли из-под деревьев, стали отчетливо слышны слова последнего куплета. Естественно, звучали обещания вечной любви и радости в том случае, если бы барышня выразила согласие бежать вместе с певцом. А вот и он сам. Сидит за столом под открытым небом, на столе — несколько свечей, вставленных в бутылки с обрезанными горлышками, и смотрит в глаза возлюбленной. Он — Паскаль, а глядящая на него с обожанием дама — конечно, Фламиния.

Мэт остолбенел от изумления.

— Который из них твой юный друг, верховный Маг? — спросил Аруэтто.

— Тот, что пел, — ответил Мэт. — А я и не знал, что он умеет петь.

Аруэтто обернулся, посмотрел на ошарашенного Мэта и сказал:

— Любовь творит с людьми чудеса, верховный Маг!

— Воистину чудеса! Насколько я помню, у него и слуха-то не было!

— Наверное, ты его все же недостаточно хорошо знал, — предположил Савл.

— Думаю, ты прав. И ведь он предоставлял мне на полную катушку играть роль менестреля, каков мерзавец! — притворно возмутился Мэт и зашагал к столу, безмерно радуясь тому, что его юные друзья живы, здоровы и счастливы, но все же негодуя на Паскаля за то, что тот скрывал от него свои таланты.

Паскаль поцеловал Фламинию, а все остальные радостно вскричали. Влюбленные ни на кого не обращали внимания. Они оторвались друг от друга только тогда, когда кто-то из молодых людей заметил Мэта. Он встал, готовый в случае необходимости защищаться, но между тем лицо у него было открытое и дружелюбное.

— Добрый вечер, друг. Зачем ты пришел к нам?

Паскаль всмотрелся в темноту и вскочил на ноги.

— Друг Мэтью! — воскликнул он и обнял Мэта за плечи. — Как же я рад видеть тебя живым и здоровым! Я все волновался, как ты там один в городе.

— Я за тебя тоже поволновался маленько. — Мэт хлопнул Паскаля по плечу. — Но, как я посмотрю, у тебя все в порядке. А как ты познакомился с этими людьми?

— Ну, как... мы очутились прямо посреди их поля, а они оказались достаточно добры и позволили нам остаться.