Маг и кошка - Страница 12

Но вдруг в ее измученном сознании мелькнула искоркой тспь: труднее подцепить рогами маленького! Она постаралась унять страх и попыталась представить себе, как бы выглядели эти коровы, если бы они стали вшестеро выше, если бы трава на склоне холма была высотой ей до плеч, если бы ее окружило множество запахов и если бы она стояла не на двух ногах, а на четырех лапках…

Старые знакомые чувства охватили Балкис, и коровы стали даже не вшестеро, а вдесятеро больше, и мир превратился в восхитительную симфонию запахов, но зато утратил большую половину цветов. Балкис поняла, что снова превратилась в кошку и — о чудо из чудес! — у нее перестала болеть голова.

Коровы замедлили бег и стали обмениваться удивленным мычанием. Их явно изумило внезапное исчезновение девушки. Однако затормозить коровам не удалось, и они по инерции пробежали мимо Балкис. Рядом с нею мелькали копыта, и она металась из стороны в сторону, стараясь не угодить под них. Но все же коров было слишком много, и вот одна из них задела краем копыта голову кошки, а другая подцепила и подбросила Балкис вверх. Взлетев, она ударилась о бок третьей коровы. Та в испуге развернулась, чтобы посмотреть, кто ее ударил, и наступила Балкис на хвост. Балкис дико мяукнула от боли. Этот звук так изумил коров, что они даже попятились назад.

Голова у Балкис от полученного удара кружилась, но она не упустила предоставившейся возможности и устремилась в свободное пространство. Проскользнув между копытами коров, она проворно скрылась среди невысоких корявых сосен.

Коровы не обратили на нее никакого внимания и поплелись дальше, обескураженно мыча и пытаясь разыскать ту женщину, которая им так не понравилась.

А Балкис, страдающая, измученная, свернулась клубочком под сосной. От удара у нее снова разболелась голова, но вскоре ее сморил милосердный сон. Кошка даже не заметила, что край коровьего копыта процарапал ее бок, что из царапины сочится кровь и пропитывает шерстку.

В замочной скважине, повернувшись, застонал ключ. Сикандер с испугом и тоской уставился на дверь. Тюремщик провел в темницу мужчину с таким бледным лицом, что Сикандер стал гадать, какая хворь терзает его. Но вот он разглядел нос с горбинкой и круглые глаза незнакомца и в недоумении уставился на него.

Незнакомец чуть насмешливо улыбнулся:

— Там, откуда я родом, считается неприличным так таращиться на людей.

Сикандер моргнул и отвел взгляд:

— Прощу прощения. Просто я прежде никогда не видел франков.

— Я лишь отчасти франк, — поправил его Мэт. — В моих жилах течет еще испанская и кубинская кровь. Не возражаете, если я присяду?

Сикандер напрягся. Неожиданно его охватил гнев. Этот человек был всего-навсего простолюдином! Верно, его одежда была скроена из прочной ткани и отличалась безупречным покроем, но сразу было видно, что так аристократы не одеваются.

Незнакомец, казалось, прочел мысли Сикандера.

— Я, — сказал он, — путешествую инкогнито, но на самом деле я — Мэтью Мэнтрел, лорд-маг Меровенса и принц-консорт при королеве этой страны.

Сикандер снова вытаращил глаза и вскочил на ноги:

— Садитесь, садитесь, милорд, и простите мне мою непочтительность!

Гость уселся на единственный табурет и, сдвинув брови, посмотрел на Сикандера:

— Я вовсе не хочу, чтобы теперь все стало наоборот. Садитесь, сударь!

— Вы… Вы не возражаете?

— Но ведь это ваша темница.

Сикандер неловко опустился на край лежанки. Мысли у него метались. Зачем к нему явился этот чародей? Из милости? Или для того, чтобы наказать за ужасные проступки?

— Мне нужно узнать все, что только можно, о той ночи, когда вы похитили принцессу Балкис, — объяснил цель своего визита лорд-маг.

При упоминании имени принцессы Сикандер вспомнил о том, что она была в знакомстве с лордом-магом.

— Вы были ее повелителем! — выпалил вельможа.

— Скорее — учителем, — уточнил Мэт. — И уж точно — спутником в странствиях. Но не бойтесь: я пришел не для того, чтобы заживо содрать с вас кожу. Это я предоставлю сделать ей, когда она вернется.

От мысли о встрече с разъяренной принцессой-волшебницей у Сикандера душа ушла в пятки. Однако он тут же воспрял духом: ведь для того, чтобы Балкис могла отомстить ему, ко времени ее возвращения он должен был остаться в живых!

— Мне… Мне дарована жизнь? — пролепетал Сикандер.