Мафия пишет оперу - Страница 4

Чуть позже к мафии присоединился Федя Горобец, он же пан Теодор. Федя учился в школе на другом конце города, но был полноправным мафиозным братом. А потом в мафию приняли и Витю Рындина – красу и гордость Петра Брониславовича, будущую звезду кикбоксинга, а может, и еще какого-нибудь вида спорта. Едва увидев Арину Балованцеву, которая пришла в их класс в прошлом году, Витя понял: эта девочка – главная радость в его жизни. Вите хотелось быть с ней рядом, делать для Арины что-нибудь хорошее… А что он мог сделать для нее хорошего? Конечно, постараться оградить от всяких неприятностей и проблем, которые часто сыпались на голову девочке с остро романтическим характером. И Витя Рындин везде сопровождал Арину, которая со временем оценила его верность и преданность. И, посоветовавшись с братьями-мафиози, приняла его в Братство Белой Руки.

А почему братство носило имя Белой Руки – никто из ребят уже точно не помнил. То ли потому, что просто очень страшно было тогда, на темном чердаке лагерного корпуса, то ли потому, что ожоги на руках после пламени свечки покрылись белыми пузырями и долго болели, напоминая о клятве и тайне.

Конечно, братья-мафиози не ходили по школе веселой компанией в обнимку, не палили из игрушечных пистолетов. Никто бы не подумал, глядя на них, что эти мальчики и девочки – неразлучные друзья. Очень даже они были «разлучные». Занимались каждый своими делами. Но любая проблема собирала их вместе.

А уж тем более такая…

– Слушайте, – подала голос Зоя Редькина, которая в кругу своих мафиозных братьев не боялась высказываться, не то что в школе, – а может, это все Мыльченко сам придумал? Чтоб за ним побегали, поискали его, бедного, несчастного? Он же любит вокруг себя всякие тайны устраивать.

У Зои и Антоши, которые с детских лет сидели за одной партой, времена перемирия и вражды сменялись непрерывно. Буйная фантазия порой заносила Антошу в жуткие дебри, а доверчивая Зоя каждый раз попадалась на его удочку. И когда реальное положение вещей оказывалось совершенно не таким, каким представлял ей Антоша, Зоя бросалась или плакать, или драться с несчастным вруном, или клясться, что больше никогда этому Мыльченко – Гуманоиду гнусному – не поверит. И даже общаться с ним не будет. Но время шло, Зоя все забывала – и все повторялось сначала. Так что и теперь она вспомнила, что надо к Антошиным выдумкам относиться скептически. А уж тем более к похищению…

– Типа, чтоб внимание к себе привлечь? – переспросил Костя Шибай. – Может, конечно, Мыльченко у нас на все горазд.

– Не думаю, что сейчас это так, – перебила его Арина, демонстрируя всем послание от неизвестных похитителей. – Но даже если это и так, нужно кое-что выяснить.

– Как? – удивился Костик.

– Домой ему позвонить. Только надо придумать, что сказать. Вдруг если там не знают, что его украли, волноваться начнут. Такой шорох начнется, о-го-го…

Несколько минут понадобилось на то, чтобы придумать, что бы такое спросить у родителей Антоши Мыльченко – и чтобы самим хоть что-нибудь узнать, и чтобы про похищение не проболтаться. Наконец Арина набрала телефонный номер квартиры Мыльченко. На своем аппарате она нажала кнопку громкой связи – так что все братья Белой Руки могли слышать того, с кем станет разговаривать Арина.

На том конце провода трубку долго не брали. Но когда, наконец, раздался голос Антошиной мамы, Арина, поздоровавшись, деловито заговорила:

– Скажите, пожалуйста, а Антон случайно не оставил на своем письменном столе коробку театрального грима, корону феи и накидку гнома? А то мы постановку ставим, знаете, да? Вот свой реквизит тут ищем, не знаем, куда задевали.

Мама пообещала пойти посмотреть. А когда вернулась, сообщила:

– Нет, Ариночка, в Антончиковой комнате их нету.

– Значит, он взял. Ой, мы, наверно, театральными костюмами забросали! Найдем. У нас столько этих костюмов, декораций, запутались, не успеваем…

– Арина, скажи, – тут же поинтересовалась мама, – а как вы там? Вы долго будете репетировать? А ничего, что вы в школе до такого позднего времени задерживаетесь? Вы не сильно устаете?

– Нормально! – радостным голосом уверила доверчивую Антошину маму Арина.

– Ребятки говорили, что ночевать к кому-то из вас пойдете. А всем места хватит? Может, подушечку вам принести или матрасик? А покушать? Пусть Антошка еще раз с мальчиками прибежит, захватит – я продуктов положу, яблок, а то трудно, наверно, репетировать…

Арина снова уверила ее, что все замечательно и что нужно трудиться над спектаклем, не покладая рук, чтобы конкурс выиграть… Окончательно успокоенная мама положила трубку.

– Хитрые, паразиты, – сказала Арина братьям по мафии. – Все концы обрубили. Родительницу Мыльченко обманули, она искать его не будет.

– Слышали, что она сказала? – подал голос Витя Рындин. – Мыльченко пусть «еще раз с мальчиками прибежит». Это значит, она его видела с какими-то мальчиками.

– Точно! Узнать бы, с какими… – Арина нахмурилась. – Если у нее опять сейчас что-то спрашивать, она сразу что-нибудь заподозрит. Надо как-то по-другому вычислять этих мальчиков.

– А ведь смотрите, как они мудро сделали – убедили ее, что Антошка со своим классом репетирует! – воскликнул Костик. – «Ариночка, как вы там?» То есть, маманя уверена, что он с нами…

– Да. Так его взяли в оборот, что даже ночевать где-то будут оставлять.

– Серьезный у нас противник… – произнес Витя Рындин.

Наступила тишина. Все сидели, задумавшись. Наконец, Костик Шибай прервал молчание.

– Ну, это тем более надо выяснить! У меня прямо такой азарт! – воскликнул он. – Или мы не мафия? Где это вообще видано?

– Что? – спросила Арина. – Что не мафия людей ворует, а у нее брата Антошу украли?

– Да!

– Нигде не видано. Найдем мы Мыльченко. – Арина поднялась со стула и оглядела собравшихся. – И поступим мы очень просто. Сейчас пойдем в школу, тем более что в шесть все наши подвалят оперетту придумывать. А ведь не одни же мы в школе репетируем, как Антошина мама сказала? Эти кексы тоже там… Вот и нужно будет аккуратно посмотреть, кто, где и что делает.

– Проследим, – добавил Костик, – и, может, сразу вычислим, кто Мыльченко к своей постановке привлекает. Его произведение сразу удастся опознать.

– Как? – удивилась Редькина.

– По безумию, Зоя… – улыбнулся Костя. – Творчество нашего брателло Антонелло отличается особой оригинальностью. Согласна?

– Ага… – вздохнула Зоя, вспомнив Антошины стихи и прозу.

В большом спортивном зале собрался практически весь восьмой «В» класс. Царило оживление. И хоть мало кому удалось за это время узнать что-то про оперетту, ребята вновь почувствовали свои силы. Теперь уже точно нужно было рассчитывать только на самих себя, а не сваливать все на одного поэта и потом гневно с него требовать шедевр.

– Вот, что я тут принесла, – сказала Арина, вытаскивая из своего военного ранца потрепанную книгу «Оперетта – радость моя!», – я эту книжку чуть-чуть посмотрела, кое-что поняла. И вот еще одна, тоже умная книжка. Нате, девчонки, прочитайте их, а после нам расскажете.

С этими словами она отдала книжки «Оперетта – радость моя!» и толстую серьезную книженцию «Структура драматического действия» самым прилежным девочкам. Они уселись в уголок и принялись листать их. Все остальные ребята с надеждой смотрели на Арину и ждали, что она скажет. Потому что знали – если она взялась за дело, то обязательно что-то наверняка придумала.

– Ну, значит, вот что получается, – продолжала Арина. – Я поняла так, что в оперетте должны быть песни, пляски, музыка и декорации. И какая-то история. То есть либретто, сценарий… Что у нас сейчас есть? Ведь заболевший Мыльченко успел хоть что-то придумать?

– А, фигню какую-то… – махнул рукой Олег Дибич-Забакланский.

– Ничего не фигню, раз его ук… – с жаром заступилась за Антошу Зоя Редькина, но тут же остановилась на полуслове: ведь нельзя было выдавать позор мафии – похищение ее брата.