Маэстро (ЛП) - Страница 19

Дом До’Урден в действительности не имеет для неё особенного значения. Она не слишком заботилась о формальном положении своей семьи. На самом деле, она даже считала свое низкое положение поводом быть активной и, таким образом, накапливать богатства, заставляя другие Дома зависеть от её ресурсов.

Но возможность торговать за пределами города, принося матронам матерям экзотические товары и продавать их изделия на богатых рынках — это не то, от чего Шакти Ханзрин могла просто так отказаться. Если Бэнры действительно намеревались захватить торговые пути на поверхность, это представляет прямую угрозу для репутации и целей Дома Ханзрин.

Тогда возникал вопрос, желала ли всего этого Матрона Мать Бэнр — всю торговлю, и всю власть.

— Никто не узнает, что ты здесь, — сказала Матрона Мать Бэнр своей гостье. — Это вызовет большую шумиху в городе, который едва оправился от прихода Принца Демонов.

Говоря это, она смотрела на Зирит, однако, Матрона Мать Ксорларрин не смотрела на неё вообще. И, хотя она кивала в ответ на каждое слово — едва ли она слышала, что говорила Квентл. Зирит отвлекла красивая молодая женщина, сидевшая на левом конце небольшого стола.

Не отвлеклась, поправила себя Квентл. Очаровалась. Волосы молодой женщины были гладкими и густыми, поразительно контрастируя с её угольно-черной кожей. Они, дразня, завивались, спадая на совершенную грудь, которая была едва прикрыта мягким фиолетовым платьем, подчеркивающим каждый изгиб тела.

Квентл потребовалось долгое время, чтобы понять — она тоже смотрит на безнадежно красивую молодую женщину.

— Кто это? — почти требовательно спросила Зирит.

— Дочь Громфа, — ответила Квентл, надеясь, что имя ныне свергнутого архимага, произнесенное сейчас, хоть немного развеет транс Зирит.

Но прошло долгое время, пока внимание Зирит снова вернулось к Квентл. И даже тогда казалось, что Ивоннель сама выпустила её из тисков своего очарования, о чем свидетельствовал смешок девушки, последовавший за тем, как женщина отвернулась

— Я не знала, что у Громфа…

— И Минолин Фей, из Дома Фей-Бранч, — прервала Ивоннель, нарушая этикет.

Зирит пораженно скривилась, и отстранилась, чтобы разглядеть молодую женщину, которая едва достигла возраста двадцати лет. Зирит, разумеется, было известно о беременности Минолин. Как и о явлении аватара Ллос в Дом Фей-Бранч на Фестиваль Основания, которое стало поводом для сплетен среди членов Дома Ксорларрин, идущих через Подземье. Зирит знала, что Минолин теперь принадлежит к Дому Бэнр — она видела Верховную Жрицу, когда шла через комнаты, чтобы прийти к этой самой зале аудиенций.

— Дочь Громфа и Минолин Фей? — спросила Зирит Квентл.

— Да, — снова ответила Ивоннель, на этот раз прерывая Матрону Мать Бэнр.

— Она довольно импульсивна, — сухо сказала Квентл, бросая взгляд на молодую женщину.

— И любит всем мешать, — добавила Матрона Мать, замечая, что глаза Зирит снова остановились на Ивоннель.

— Угу, — рассеяно пробормотала Зирит.

— Могу я идти, Матрона Мать? — спросила Ивоннель.

— Пожалуйста, — ответила Квентл, пытаясь казаться нежной.

Ивоннель поднялась, и взгляд Зирит вспорхнул за ней. Разрез её простого, но элегантного платья обнажал большую часть ноги, и Зирит едва не задохнулась, когда девушка развернулась и двинулась к выходу из комнаты.

Она была босой, как лишь теперь заметили Зирит и Квентл. И это казалось наиболее подходящим состоянием для этого необузданного и прекрасного существа.

Дверь захлопнулась, но Зирит потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки и отвернуться.

— Она вполне… милая, — сказала, в конце концов, Матрона Мать Ксорларрин, и Квентл поняла, что союзница вынуждена была сделать паузу, чтобы найти нужное слово. Ибо простое «прекрасна» казалось недостаточным.

— Ты хочешь сказать им, что я погибла в бою? — спросила Зирит. Она покачала головой, казалось, отгоняя прочь очарование Ивоннель, и словно бы забывая все, что только что происходило вокруг.

Так ли уж отвлекает явление Ивоннель, — подумала Квентл. — Или маленькая ведьма действительно использовала заклинание, чтобы удалить мысли из головы Зирит?

— Я не верю, что это лучший путь, если я могу дать совет, Матрона Мать, — продолжала Зирит.

Была ли Ивоннель достаточно сильна, чтобы сделать подобное столь небрежно? С опытной матроной матерью могучего Дома?

Да, она была, со вздохом поняла Квентл.

— Если у вас есть другие предложения…. — несколько застенчиво проговорила Зирит.

— Нет, нет, мои мысли унеслись куда-то в другое место. Так многое произошло, и так многому предстоит произойти. Ты, конечно же права, мой друг. Матроне Матери Зирит не стоит пропадать из рядов Мензоберранзана при первой опасности! Ты будешь бродить и жить за пределами города. И вместе мы что-нибудь придумаем.

— А пока поднимутся мои дети, — добавила Зирит, сверкая глазами.

— Верховная Жрица Кирий в Доме До’Урден?

Зирит кивнула, а потом спросила:

— Первая Жрица?

— Сарибель — Первая Жрица, — поправила её Квентл, с некоторой суровостью в голосе. — И Кирий придется понять и принять это.

— Да, Матрона Мать, — сказала Зирит, почтительно опуская глаза. Это не было внезапным. Хотя Кирий была более опытна, чем Сарибель, и гораздо старше сестры, у Сарибель было кое-что, чего не было у Кирий — муж Бэнр.

— И когда придет время подняться, кто это будет? — спросила Зирит.

— Отложим это, — ответила Квентл. — Я знаю, ты предпочитаешь Кирий.

— Должна признать — Сарибель немного тупа, — заметила Зирит. — Мне больно говорить об этом, но лучше бы Ллос приняла её в качестве жертвы вместо Парабрака, моего третьего сына.

— Моли Ллос простить твои слова, — полушутливо сказала Квентл. Но лишь полушутливо.

— Хотела бы я присоединиться к вам на правящем Совете, — продолжила Зирит. — Только бы увидеть лицо ведьмы Мез’Баррис, когда она узнает, что Тсэбрек Ксорларрин займет пост Архимага Мензоберранзана.

— Ты будешь присутствовать на церемонии, — пообещала Квентл, и сердце Матроны Матери Зирит переполнилось радостью.

— Они такие мелочные, — заметила Ивоннель, обращаясь к Минолин Фей. Женщины стояли в прихожей. Молодая женщина склонилась над бассейном для прорицаний, чтобы слышать весь разговор, происходящий в комнатах Бэнр. — Они пыхтят и трудятся над самыми неприметными и мимолетными вещами.

Ивоннель вздохнула и повернулась к своей матери, которая просто стояла и смотрела.

— Как ты это сделала? — спросила Минолин Фей. — Как ты постоянно это делаешь?

— Что?

— Постоянно, — продолжила женщина. — Там, с Матроной Матерью Зирит. Со всеми, кого ты видишь — всеми, кто видит тебя. Мужчинами и женщинами, забывающими об их осторожности, когда они смотрят на тебя.

— Мама, почему бы тебе просто не признать, что я красивая? — кокетливо спросила Ивоннель.

Минолин Фей смогла только покачать головой. Её голос почти превратился в шепот.

— Многие дроу красивы.

Минолин продолжала качать головой. Она знала, что должно было быть что-то еще.

— Твоя мать, Матрона Мать Биртин, — начала Ивоннель. — Она художница, да? Я слышала, что некоторые из нарисованных ею портретов висят в этом доме.

— Она очень талантлива, да.

— Тогда позови её. Я хочу позировать.

— Не знаю, согла…

— Она согласится, — сказала Ивоннель. — Скажи, что матрона мать настаивает. И она будет хорошо вознаграждена.

Минолин Фей выглядела совсем потерянной. Матрона Мать Биртин Фей даже не видела этого ребенка, свою внучку, которая сейчас должна быть еще совсем малышкой.

— Матрона Мать Биртин сказала обо мне аватару Ллос в гостиной её собственного дома, — напомнила Ивоннель Минолин Фей. — Скажи ей, что она придет в Дом Бэнр послезавтра, как только Тсэбрека назовут Архимагом Мензоберранзана. И начнет свою работу. Она станет возвращаться каждый день, пока портрет не будет завершен.