Маэстро - Страница 95

Когда Бениаго направился прочь, Громф заметил приближавшуюся Кэтти-бри – женщина скакала верхом на единороге по мосту, который вел на Охранный остров.

Глядя на нее и вспоминая все то, что он теперь знал об этой женщине из расы людей, Громф в первый раз за свою жизнь с удивлением обнаружил, что завидует простому воину.

Женщина на Андхаре подъехала к магу, спрыгнула на землю и остановилась перед ним.

– Чем я могу быть тебе полезен, госпожа? – спросил он, не глядя на нее.

– Я прощаю тебя.

– Что? – удивился дроу.

– Я прощаю тебя, – повторила женщина. – За твои телепатические штучки. Теперь я понимаю, что ты даже не проникал в мои мысли и что это было всего лишь предложение, которое я могла бы принять.

– И которым ты могла бы наслаждаться.

Выражение лица Кэтти-бри стало холодным.

– Выходит, я не насильник, – самодовольно произнес Громф в ответ на этот ледяной взгляд.

– Ты негодяй и мошенник, – заявила женщина. – Но я так и предполагала с самого начала. Я прощаю тебя потому, что теперь я уверена: мне не страшны ни твоя похоть, ни ненависть, и ты не сможешь причинить вреда ни моему телу, ни моей душе.

– Интересно, – заметил Громф. – Не думал, что тебя это волнует.

– Волнует твоя ненависть? Вовсе нет, я боюсь за тех, кому ты можешь причинить вред. Но больше всего меня волнуют те, кому ты мог бы принести добро. Тебе это под силу, архимаг Громф Бэнр из Мензоберранзана? Ты можешь хоть раз в жизни подумать о чем-то еще, кроме собственных потребностей и желаний, и сделать что-то ради других?

– Но я ведь здесь, разве не так?

– Потому что тебе пришлось прийти сюда или потому, что ты этого хочешь?

Громф коротко рассмеялся.

– Добрая госпожа, давай закончим наше дело и создадим новую Главную башню тайного знания, еще более величественную, чем прежняя.

– Обязательно, а как же иначе, – ответила Кэтти-бри, затем, в свою очередь, усмехнулась и добавила: – Только не суйся в мои мозги.

Это было просто небрежное замечание, шутка, которой она хотела снять постоянное напряжение, но, к изумлению Кэтти-бри, Громф резко развернулся к ней, и на лице у него появилось серьезное выражение. Он низко поклонился ей. Выпрямившись, он торжественно произнес:

– Добрая госпожа Кэтти-бри. Я Громф Бэнр из Мензоберранзана. Множество раз приходилось мне склоняться перед женщинами – иначе мне грозил бы укус змей, которые украшают плетки жриц. Но сейчас я впервые за всю свою долгую жизнь поклонился женщине по собственной воле – потому что она этого заслуживает.

Кэтти-бри отступила на шаг и на миг растерялась, не зная, что сказать.

– Теперь мне следует упасть в обморок от счастья? – пробормотала она наконец с неуверенным смешком.

– Если бы я считал, что ты способна упасть в обморок, я никогда не стал бы кланяться тебе.

И могущественный архимаг отвернулся к руинам башни, чтобы не видеть, как уезжает Кэтти-бри.

Дзирт сидел на удобной тахте. Он был одет в прекрасные одежды из тонкой ткани, и перед ним на столе стоял обед, который удовлетворил бы даже аппетит Атрогейта.

Он видел темницы Дома Бэнр, а теперь он сидел среди немыслимой роскоши – хотя роскошь точно так же нервировала и пугала его.

– Ты мог бы быть королем, – произнесла Ивоннель, сидевшая напротив него, поджав под себя ноги; разрез на юбке открывал ее стройные ноги до самых бедер. – Ты хотя бы понимаешь, какие возможности перед тобой открываются?

Дзирт оглядел комнату и женщин, пристально рассматривавших его: Верховную Мать Квентл, Сос’Умпту Бэнр и еще одну жрицу, которую Ивоннель представила как свою мать. Он физически ощущал их ненависть – ненависть к себе самому и почти такую же сильную ненависть к Ивоннель.

– Твои спутники уже находятся на поверхности и приближаются к Лускану, – сообщила Ивоннель. – Тебе следует радоваться.

Дзирт пожал плечами.

– Ты хотел бы присоединиться к ним?

– Да.

– Ты тоскуешь по своим друзьям и дому?

Он снова пожал плечами.

Ивоннель рассмеялась.

– Но разве ты только что не вернулся домой? Разве сейчас ты не дома, среди дроу, разве не здесь твое настоящее место?

– Я пришел сюда только для того, чтобы спасти Далию.

– Хотя ты даже не веришь в то, что это на самом деле Далия, верно? Потому что все, что тебя окружает, – иллюзия?

Дзирт отвел взгляд; ведь у него не было ответа на этот вопрос. Он по-прежнему чувствовал себя так, словно ступал по зыбучему песку, словно его фантазии и реальность чудовищным образом перемешались.

– Разве ты не вернулся домой? – настаивала Ивоннель.

– Это не мой дом.

– Я могу сделать тебя королем Мензоберранзана!

Дзирт покачал головой.

– Ты можешь изменить этот город по своему желанию. Ты избранный воин Ллос – все Дома видели, как ты прыгнул на чудовищного Демогоргона. Ты, Дзирт, уничтожил могучего демона и спас всех нас.

– Я был твоим орудием, только и всего.

– Они не понимают этого, разве не так?

– Но я понимаю. И это место мне не дом. Мензоберранзан никогда не станет мне домом.

Ивоннель откинулась на спинку кресла, и на лице ее появилось такое выражение, словно его слова забавляли ее.

– А у тебя есть дом? Настоящий дом? Разве все это не ложь?

Дзирт промолчал.

– Ты просто невыносим, – произнесла Ивоннель. – И поэтому я передумала. – Она сделала знак стражам, и те поспешили прочь из комнаты, затем вернулись с оружием, которое Дзирт, естественно, сразу узнал. Он даже не попытался скрыть интерес, когда Сверкающий и Ледяная Смерть звякнули об пол и рядом упал пояс, который сделала для него Кэтти-бри, с Тулмарилом, спрятанным в пряжке.

Здесь были также Видринат, и Орбкресс, и знаменитые зачарованные доспехи Тиаго.

– Это все предназначено победителю, – объявила Ивоннель.

Однако Дзирт смотрел не на нее; взгляд его был устремлен на Квентл и Сос’Умпту, на лицах которых выразилась злоба; третья женщина, Минолин Фей, озабоченно смотрела на них. Ивоннель своими играми задевала не только его, но и их.

– Бери это, забирай все, – предложила Ивоннель. – Кроме того, я прикажу архимагу Тсабраку перенести тебя в то место, которое ты называешь домом. Ты совершаешь большую глупость, отказываясь от моего предложения. Здесь тебя ждут безграничная власть и безграничные наслаждения.

Дзирт пристально смотрел ей в глаза.

– Если ничто в мире не имеет значения, если все это – извращенный, кошмарный сон, тогда почему бы не получить от него удовольствие? – полюбопытствовала она.

Дзирт не ответил, и девушка, рассмеявшись, отдала приказ:

– Уходи.

И Дзирт исчез.

– Да как ты смеешь! – рискнула возразить Верховная Мать Квентл, когда Дзирт покинул город со всем своим снаряжением – и заодно снаряжением Тиаго.

– Мне следовало его убить, ты это хочешь сказать?

– Разумеется! – воскликнула Сос’Умпту.

– Он должен был умереть в мучениях! – добавила Квентл.

– Разве это уничтожило бы его душу, как ты считаешь?

– Он был бы мертв. Нет – он должен был стать драуком, это подошло бы лучше всего, – ответила Сос’Умпту.

– Да, так было бы лучше! – согласилась Квентл. – Ты должна была убить его, но не сразу; следовало бы долгие годы подвергать его мучениям.

– Вам не раздавить Дзирта До’Урдена, уничтожив его тело, – объяснила Ивоннель. – Он уже давно сумел преодолеть ограничения своей смертной оболочки и стал существом, для которого душа и сердце важнее, чем плоть. Его крики боли принесут вам удовольствие, но не слишком ранят его самого, потому что он не откажется ни от своей цели, ни от своих убеждений. Пытками этого у него не отнимешь.

– Значит, надо убить тех, кто для него дороже всего, прямо у него на глазах! – заявила Верховная Мать Бэнр.

Но Ивоннель лишь пожала плечами в ответ.

– И зачем? Мы лишь подтвердим истину, которой верен Дзирт. Разумеется, сердце его разобьется, когда он увидит смерть своих дорогих друзей, но это будет для нас лишь временной победой. Разбить его сердце – это не то же самое, что сломить его волю.