Маэстро - Страница 15

– Некоторые из них наверняка пытаются определить, ослаблен ли в достаточной мере соперник, отправив своих солдат в такой патруль, – заметила Минолин Фей. Две женщины устремили на нее неодобрительные и сердитые взгляды, недвусмысленно напоминая о ее подчиненном положении.

– Тех, кто придет, будет достаточно, и результаты голосования обретут законную силу, так говорит Ллос, – объявила Ивоннель.

Квентл подумала несколько мгновений, затем кивнула. Разумеется, ей будет нетрудно обеспечить присутствие троих: ее самой, Сос’Умпту и Верховной Матери Дартиир.

– Мы не можем объявить незаконными тайные междоусобные войны, – произнесла она. – Без четких инструкций от служанки богини или общения с самой Ллос никто не подчинится нам и не примет такого резкого изменения в обычаях Мензоберранзана.

– Но мы можем потребовать, чтобы все участвовали в обороне Мензоберранзана, – предложила Ивоннель. – Кроме того, мы должны наглухо закрыть все входы и выходы из города, обычные и магические. Никаких порталов, никаких чар. Материальных ворот немного, и мы можем их защищать, но сейчас мы имеем дело с лордами демонов, поэтому должны воспрепятствовать их попыткам проникнуть в город при помощи магии. Еще прежде, чем они сами додумаются до этого.

– Это Очень сложная задача.

– Верно, и для ее выполнения потребуются усилия всех жриц и магов, исключительное внимание и усердие.

– И поэтому мы назначим Тсабрака Ксорларрина на пост архимага Мензоберранзана, – догадалась Квентл и кивнула.

– Да, Тсабрака, который сейчас тесно связан с Домом До’Урден, – согласилась Ивоннель. – В этом клане состоят его сестра, брат и кузены. Ты общаешься с Верховной Матерью Зирит?

– Я уверена, что сейчас она под защитой Бреган Д’эрт. Один из подчиненных Джарлакса, Брелин Джанкей, сообщил, что верховная жрица Кирий Ксорларрин, вероятнее всего, заинтересована в возвращении в город. В случае если в подходящем Доме найдется подобающее ее положению место.

– Положение верховной жрицы Дома До’Урден, разумеется, – а в конце концов, и верховной матери.

– Я предпочитаю видеть в этой роли ее младшую сестру Сарибель, – заявила Квентл. – Тиаго будет пристально следить за ней, к тому же ее проще контролировать. А Кирий мне никогда не нравилась. Она упряма и убеждена в том, что все ее мысли и действия всегда соответствуют желаниям Паучьей Королевы.

Ивоннель кивнула и улыбнулась.

– Нам несказанно повезло, – произнесла она необычно мягким тоном. – Иллитид дал нам обеим возможность заглянуть в мысли и воспоминания Вечной. Я, разумеется, имею более широкий доступ к этим воспоминаниям, но я довольна проницательностью Верховной Матери Мензоберранзана.

Квентл немного отодвинулась, скептически глядя на прекрасную молодую женщину, и даже покачала головой, не желая верить услышанному.

– Я думала, что моя обязанность – служить тебе, – неуверенно заговорила Квентл, – возможно, перейти в Арак-Тинилит.

– Сейчас, когда ты занимаешь пост верховной матери, мы сильнее вместе, – возразила Ивоннель. – Мы, Дом Бэнр, и город, который мы контролируем. Назначь заседание Правящего Совета – и пусть это будет не просьба, а приказ. Потребуй, чтобы они объединились ради обороны города, и проследи за выполнением этого приказа. Объяви, что Тсабрак станет новым архимагом, и напомни всем недовольным, что он стал голосом Ллос и именно он сотворил заклинание Сумерек, поразившее Серебристые Болота.

– Атака на Дом До’Урден по-прежнему возможна, – напомнила Квентл.

– Ах да, Дома Ханцрин и Меларн! Без сомнения. Я на это рассчитываю.

Ивоннель снова рассмеялась и, пританцовывая, покинула комнату; Минолин Фей последовала за ней как тень. Квентл так и осталась сидеть, ошеломленная, сбитая с толку; поразмыслив с минуту, она поняла, что именно в этом и заключалась цель разговора – сбить ее с толку.

Вернувшись в свои покои, Ивоннель отпустила Минолин Фей, запечатала двери при помощи многочисленных глифов и защитных чар и мысленно связалась с Бездной. В воспоминаниях Ивоннель Вечной она отыскала нужное имя.

Вскоре вызванное ею существо материализовалось перед ней; оно было похоже на огромную, наполовину сгоревшую, оплавившуюся свечу, свечу из грязи. С лап-щупалец капала липкая жижа, принесенная из Бездны.

Ивоннель, обладавшая совершенной красотой, облаченная в великолепные одежды, с отвращением поморщилась при виде мерзкой служанки богини и скорчила недовольную гримасу, когда йоклол произнесла потусторонним голосом, похожим на бульканье грязи:

– Ты звала меня, дочь Дома Бэнр?

– Не могла бы ты принять более… приятный взгляду вид, Йиккардария? – попросила Ивоннель.

Прислужница хихикнула, точнее, издала звук, напоминающий хлопок лопнувшего пузыря в болотной жиже, и начала вращаться вокруг своей оси, размахивая при этом щупальцами. Она вращалась все быстрее и быстрее и вскоре превратилась в смутную фигуру, окутанную бурым туманом. Когда она остановилась, коричневый туман рассеялся, и вместо йоклол Ивоннель увидела обнаженную женщину-дроу с прекрасной хрупкой фигурой и длинными, густыми белыми волосами, ниспадавшими до самой талии.

– Так тебе больше нравится? – Голос больше не был булькающим и неприятным, но стал чистым и ясным, словно звон серебряного колокольчика.

– Да. Благодарю тебя, прислужница, за превращение и за то, что ты ответила на мой призыв.

– Я не пришла бы, не будь на то воля Паучьей Королевы.

Ивоннель снова поклонилась.

– Нам нужно многое обсудить, – произнесла Йиккардария, приблизилась и осторожно провела кончиками пальцев по нежной щеке Ивоннель.

Ивоннель знала, что это испытание: богиня хотела узнать, сможет ли она отвлечься от того, что говорили ей глаза, осязание и обоняние, – и по-прежнему четко осознавать, что перед ней всего лишь кучка вонючей грязи.

– У меня тоже имеется много такого, что я хотела бы с тобой обсудить, – ответила Ивоннель, взяла запястье йоклол и отвела ее руку в сторону. – В конце концов именно поэтому я попросила тебя о встрече. Но мне кажется, что ты принесла мне некие сведения, которые, по твоему мнению, мне необходимы.

– Ты проницательна, – заметила йоклол, отстранилась и хихикнула. – Я одобряю твое превращение и передам Паучьей Королеве, что я осталась довольна. Возможно, я останусь довольна не только этим… – Она снова протянула руку и прикоснулась к щеке прекрасной девушки.

– Это Громф вызвал Демогоргона в Мензоберранзан, – заговорила Ивоннель, стараясь не отвлекаться от дела. Она никогда не слышала, чтобы прислужницы богини вели себя подобным образом, и не понимала, что происходит. Ей оставалось лишь предполагать, что шпионка Ллос – а каждая йоклол являлась прежде всего шпионкой Ллос – испытывает ее.

И она вынуждена была признаться себе в том, что тело ее реагирует на прикосновения этого прекрасного существа.

Сначала она решила, что йоклол пытается соблазнить ее, чтобы испытать ее силу воли, – смешно, когда имеешь дело с такой умной и проницательной женщиной, как Ивоннель. Но затем она поняла: прислужница Ллос испытывала ее смертное тело, а не ее силу воли, хотела понять, является ли тело Ивоннель реальностью или иллюзией. Физическая реакция, непроизвольная, не зависящая от воли женщины, должна была сказать об этом.

Прислужница богини снова рассмеялась и, приплясывая, отошла прочь; она многозначительно взглянула на молодую Ивоннель и на ее напряженные соски, видные сквозь тонкое платье.

– Громф вызвал Демогоргона, – повторила Ивоннель, на этот раз более суровым тоном.

– Не без посторонней помощи, – отозвалась Йиккардария. – Ему сильно помогли, но архимаг не подозревает об этом. Пойми, Громф Бэнр не просто вызвал Демогоргона, он совершил нечто более серьезное. – Она снова засмеялась, и Ивоннель пришлось взять себя в руки, чтобы не выдать нетерпения. – Позволь мне рассказать тебе кое-что о Фаэрцрессе, – снова заговорила Йиккардария.

– Я знаю… – перебила ее Ивоннель, но йоклол не обратила на это внимания.