Люси Краун - Страница 14
– До половины четвертого вчерашнего дня. Это единственный вид жертвоприношений, в котором есть смысл, – уточнил Джеф. – Обожди, пока сам не совершишь его два-три раза, и ты поймешь меня.
– Ладно, Джеф, хватит, – сказала Люси, подумав: «Он нарочно провоцирует меня, из мести». – Тони, не отвлекайся.
– Фрикс и Гелла, – произнес Джеф, не слыша Люси, – дети царя Тессалеи, страдали от притеснений мачехи…
– Это имеет воспитательное значение? – спросила Люси, решив не выдавать своих чувств.
– Огромное, – заверил Джеф.
– Как звали мачеху? – спросил Тони.
– Это узнаешь в следующий раз, – сказал Джеф. – Меркурий, сжалившись над братом и сестрой, послал золоторунного барана, чтобы тот помог им бежать. Баран усадил их себе на спину и помчался по небу; все шло благополучно, пока они не достигли пролива, отделяющего Европу от Азии. Тут Гелла упала и утонула в море, и с тех пор пролив называется Геллеспонт. Когда Фрикс достиг Колхиды, он, исполненный благодарности, принес барана в жертву, а Юпитер вознес несчастное животное на небо в награду за услугу, оказанную им детям царя…
Люси с любопытством посмотрела на Джефа.
– Ты знал все это до встречи с Тони? – спросила она.
– Ни слова, – сказал Джеф. – Дома я провожу над книгами все ночи, чтобы Тони считал меня умнейшим из смертных.
Он улыбнулся.
– Я хочу, чтобы отныне все другие учителя только разочаровывали его, чтобы он приобрел отвращение к школе и никогда больше их не слушал. Уж эту малость я могу для него сделать.
Он неожиданно сел, лицо его сделалось открытым, доверчивым, в искренних глазах отсвечивала лампа.
– Тони, – попросил он мальчика, – покажи маме, как ты дышишь в воде.
– Вот так, – сказал Тони, опустив голову и делая руками гребок. – Взмах, раз, два, три, четыре, вдох!
Он повернул голову вбок, приоткрыл рот так, будто часть его осталась под водой, и с шумом втянул воздух.
– Неужели нельзя дышать более эстетично? – спросила Люси и подумала: «Опасность миновала, все приходит в норму».
– Нельзя, – сказал Джеф, – этому я его научил. – Поджав ноги по-турецки, он обратился к Тони: – Как ты считаешь, оправдываю я те деньги, что твой отец платит мне?
– Почти, – поддразнивая его, сказал Тони.
– Соври немного в следующем письме, – попросил Джеф. – Во имя нашей дружбы.
Он поднялся с пола, держа телескоп в руке, затем поднес его к глазу и стал рассматривать Тони с расстояния в десять футов.
– Ты начнешь бриться, – торжественно объявил он, – ровно через три года, два месяца и четырнадцать дней.
Тони засмеялся и потер подбородок.
– Молодой человек, позвольте задать вам один вопрос. – Джеф подошел к дивану и привалился плечом к цепи, на которой тот висел; диван покачнулся. – Вы хотели бы после Дня труда вернуться в город вместе со мной, чтобы я мог за зиму немного просветить вас?
– Ты можешь это сделать?
Люси видела, что идея пришлась Тони по душе.
– Стели постель, Тони, – резко сказала она. – Джеф шутит. Осенью он вернется в колледж и пробудет там до следующего лета.
– Каникулы имеют один недостаток, – сказал Тони. – Чем ближе конец, тем быстрее летят дни. Я правда увижу тебя зимой, Джеф?
– Конечно, – сказал Джеф. – Попроси маму привезти тебя в Дартмут. Сходим вместе на футбол, на зимний карнавал.
– Мама, мы поедем?
– Возможно, – уклончиво ответила Люси, не желая, чтобы это звучало как обещание. – Если Джеф не забудет пригласить нас.
– Завтра, Тони, я разрежу себе руку и напишу приглашение кровью. Мы нажмем тайные кнопки и добьемся избрания твоей мамы Королевой карнавала, ее сфотографируют на большом снежном коме, и все станут восклицать: «Боже мой, такого в Нью-Хэмпшире еще не бывало».
Люси смущенно посмотрела на Тони. Будь мальчик годом старше, подумала она, он бы что-то понял. Может, и сейчас…
– Прекрати, – сказала она Джефу, рискуя насторожить Тони. – Не смейся надо мной.
– Я над вами вовсе не смеюсь, – медленно произнес Джеф.
Он вышел на крыльцо и посмотрел на небо в телескоп.
– Марс, – взволнованно произнес он глубоким голосом. – Мрачная, красноватая, немерцающая планета. Это твоя планета, Тони, ты ведь Овен. Марс покровительствует убийцам и воинам. Становись солдатом, Тони, ты возьмешь сотни городов и к двадцати трем годам будешь по меньшей мере генерал-полковником.
– Серьезно, Джеф, – сказала Люси, – хватит болтать чепуху.
– Чепуху? – удивленно произнес Джеф. – Тони, ты тоже считаешь, это чепуха?
– Да, – рассудительно ответил Тони. – Но чепуха забавная.
– Люди пять тысяч лет вверяли свои судьбы звездам. Цари Египта… – сказал Джеф. – Люси, – по-мальчишески озорным тоном перебил он себя, – вы когда родились?
– Много лет назад.
– Тони, когда у твоей мамы день рождения?
– Двадцать пятого августа.
Тони это увлекло, он умоляюще посмотрел на мать.
– Двадцать пятое августа, – повторил Джеф. – Знак Девы. Дева…
– Мама… – Тони бросил на мать вопросительный взгляд.
– Я тебе потом объясню.
– В долине Евфрата, – быстро, по-лекторски бесстрастно заговорил Джеф, – Дева отождествлялась с Венерой, печальной и прекрасной покровительницей влюбленных. Ваша планета – яркий Меркурий, постоянно обращенный к Солнцу одной стороной, на ней всегда жара, зато на другой – вечная стужа. Люди, родившиеся под знаком Девы, застенчивы, они боятся собственного блеска.
– Послушай, – сказала Люси, чувствуя, что он заходит слишком далеко, – где ты набрался этой чуши?
– Из «Книги звезд» мадам Вечи, – усмехаясь, пояснил Джеф. – Продается за тридцать пять центов в любой книжной лавке или аптеке. Родившиеся под знаком Девы стремятся к чистоте и порядку, они предрасположены к язве желудка. В любви они страстны и высоко ценят верность.
– А как насчет тебя? – почти враждебно, с вызовом перебила его Люси, забыв о Тони. – Что говорит твой гороскоп?
– О… – Джеф опустил трубу и покачал головой. – Это чересчур грустно. Мои звезды не помогают мне. – Он печально указал рукой на небо. – Они подмигивают мне оттуда и твердят: «Никаких шансов. Ну никаких». Я хочу вести за собой, а они настаивают – иди следом. Хочу действовать решительно, а они предостерегают об опасности. Хочу многого добиться, а они утешают: возможно, в другой жизни. Я мечтаю о любви – они предрекают несчастье. Я родился под чужим знаком.
На гравийной дорожке, ведущей к крыльцу, послышались шаги, и мгновение спустя Люси увидела девочку в голубых джинсах и свободном свитере. В первый момент Люси не узнала ее, но потом поняла, что это дочь миссис Никерсон, с которой она познакомилась днем в гостинице. Тони замер и уставился на нее.
– Привет, – поздоровалась девочка, поднимаясь на крыльцо.
У нее была рано сформировавшаяся фигура, голубые джинсы туго обтягивали крепкие бедра. Люси с раздражением отметила, что несколько прядей у нее на голове высветлены.
– Привет, – повторила девочка; она встала, широко расставив ноги и засунув руки в карманы джинсов. Без тени смущения на лице, с самообладанием укротительницы диких зверей гостья обвела взглядом веранду. – Меня зовут Сьюзен Никерсон, – представилась она; закрыв глаза, можно было с уверенностью сказать, что этот голос принадлежит взрослой, к тому же довольно неприятной женщине. – Нас познакомили сегодня днем.
– Конечно, Сьюзен, – сказала Люси. – Это мой сын Тони.
– Очень рада, – сухо произнесла Сьюзен. – Я много о тебе слышала.
Джеф скорчил гримасу.
– Миссис Краун, мама послала меня узнать, – сказала Сьюзен, – не хотите ли вы сыграть сегодня в бридж, нам нужен четвертый.
Джеф украдкой посмотрел на Люси, затем наклонился и поднял стул, который лежал на веранде.
Люси задумалась. Она представила себе гостиничную веранду с томящимися на ней сезонными вдовами.
– В другой раз, Сьюзен, – сказала она. – Поблагодари маму за приглашение. Сегодня я устала и хочу пораньше лечь спать.
– Хорошо, – равнодушно произнесла Сьюзен.