Люс-а-гард - Страница 3

– Из-за ваших пошлых авантюр!… Это же выговор… увольнение по статье… конец всему… полный крах… – в панике забормотала Маргарет, видя, как к ней неумолимо приближаются одиннадцать разъяренных ведьм.

И тут подала голос двенадцатая.

До сих пор она кротко молчала, усевшись так, чтобы не попасть в поле зрения Маргарет.

– Постойте, постойте, – негромко сказала эта заговорщица, одетая в длинный черный шелковый плащ и в аккуратную чалму, скрывающую волосы. – Не надо шума. Пустите меня к ней.

Почтенные ведьмы немедленно расступились.

– Слушай меня, Маргарет, – властно сказала двенадцатая дама, протянув к хронодинамистке красивые смуглые руки с множеством серебряных перстней. – Ты сделаешь все, о чем тебя сейчас просят. Или я вселю в твое тело такую неутолимую страсть, что ты сама отправишься в десант, лишь бы ее удовлетворить. Страсть – и знание того, какое блаженство тебя ожидает. Мне это под силу! Смотри мне в глаза… ну?

– Асият! – воскликнула Маргарет. – Это же Асият!

– Узнала… – с удовлетворением перешепнулись заговорщицы.

– Ну так как же? – нетерпеливо спросила яростная тренерша.

Маргарет с опаской взглянула на Асият. Но та никаким блаженством больше не грозила, а только загадочно улыбалась.

И это было страшнее всякой угрозы.

Маргарет видела эту улыбку на экране. С нее начинались знаменитые сеансы видеогипноза, на которых Асият издевалась над современной медициной как хотела. Она исцеляла неисцелимых, в течение нескольких часов обучала иностранному языку и заставляла бездарных мазил писать совершенно леонардовские портреты. С мазилами ей приходилось иметь дело и после этих штучек – леонардовские способности в некоторой мере оставались и после сеансов, мешая честно халтурить и терзая мазил комплексом творческой несостоятельности.

Маргарет вовсе не улыбалось корчиться от каких-то неведомых страстей и искать утешения в каменном веке у троглодитов.

– Ладно, – хмуро сказала она. – Я вынуждена подчиниться… Но не вам, а обстоятельствам! И не думайте, что вы меня уговорили!

– И на том спасибо, – внушительно сказала плечистая дама. – Итак?

– Мы освоили несколько маршрутов. Это двенадцатый, тринадцатый, семнадцатый века, в общем, неглубоко. Там все более или менее рассчитано, маяки не дают сбоев. Но если теперь закладывать новые маршруты, то это отнимет много времени, и опять же – маяки! Вы хоть знаете, сколько стоит собрать один хрономаяк?!.

– Шестьдесят миллионов восемьсот сорок три тысячи двести долларов, – немедленно ответила плечистая дама, а Диана уселась и развалилась на стуле, закинув ногу на ногу с таким торжествующим видом, что Маргарет окончательно ощутила себя загнанной в угол.

– Для нормальной связи необходимы маяки! – тем не менее продолжала твердить она. – А свободных сейчас у нас нет. И я не могу вкладывать деньги в маяки и в камеры…

– Технические сложности нас не волнуют, – перебила Диана. – Возможно, на первых порах нам вообще хватит одного или двух маршрутов. Нам нужны такие рисковые времена, когда еще водились здоровые мужчины без комплексов. Ну вот, скажем, те потрясающие триста спартанцев накануне сражения при Фермопилах…

– Да говорю же я тебе, что мы до Древней Греции еще не добрались! – взвизгнула Маргарет. – Мы же не глубже средневековья…

– То, что было до открытия Америки, нас вполне устроит, – вмешалась Инга Свенсон. – А после привезли табак и эти негодяи стали целенаправленно травить себя никотином.

– То, что они в двенадцатом веке травили себя алкоголем, вас не смущает? – перешла в наступление Маргарет.

– Ну какой же это алкоголь? Не выше четырнадцати градусов! – возразил ей нестройный хор заговорщиц.

– Так что эпоха крестовых походов? – безнадежно спросила Маргарет, глядя на Ингу. Та задумалась.

– Погоди, Инга, – сказала Диана. – Ведь тут не нам лучше решать, а тем, кто пойдет в десант. Мы пока не знаем, к чему девочки лучше готовы. Кстати, сколько человек ты, Маргарет, могла бы пропустить через свои автоматы, чтобы… м-м-м… не нарушить конспирацию? Понимаешь, ведь если все эти дуры, – тут тренерша так мотнула головой в сторону зашторенного окна, что стало ясно – она имеет в виду все женское население земного шара и окрестностей. – Так вот, если все эти дуры узнают, что мы тут придумали, от них же отбою не будет!

– А у каждой из нас, между прочим, черт знает сколько подруг и родственниц, а у каждой подруги и родственницы черт знает сколько дочек, внучек, правнучек, племянниц и любимых учениц! – напомнила Инга. – Представляешь, сколько дур будет проситься в десант?

– Дура – это еще полбеды, – заметила Диана. – У них же никакой спортивной формы…

– Все это я представляю, – со вздохом облегчения сказала хронодинамистка. – Уже и то неплохо, что вы не хотите посылать женщин в средневековье полками и дивизиями…

– Надо будет – пошлем, – сурово отрубила плечистая дама, и у Маргарет не возникло желания с ней спорить.

– Пока я могу принять двух ваших десантниц, – как можно тверже заявила Маргарет. – И ни одной больше. Это – мое последнее слово. Иначе я просто вылечу из института, на мое место возьмут какого-нибудь бездарного мужика, и ничего у вас не получится.

Асият внимательно посмотрела в глаза хронодинамистке.

– Правду говорит, – доложила она Диане. – Ну что же, две так две. И чтобы не было споров, первой пойдет моя внучка Зульфия.

– Второй пойдет моя внучка Люс, – сразу же вставила Диана. – Конечно, нас можно упрекнуть в том, что мы пропускаем вперед своих внучек по знакомству. Но все присутствующие подтвердят – лучших десантниц днем с огнем не найти.

– Это правда, – усмехнулась Нора. – Никто не будет лучше себя чувствовать в восточном средневековье, чем Зульфия-А-Гард Семнадцатая, и никто не будет лучше себя чувствовать в западном средневековье, чем Люс-А-Гард Шестнадцатая.

– Они обе – «А-Гард»? – изумилась Маргарет.

– Плохих внучек не держим, – с достоинством ответила за двоих Диана.

Асият же вместо слов сунула в щель видеокассету.

На огромном экране немедленно вспыхнула радуга, растеклась к углам и превратилась в панораму зала на десять тысяч зрителей. Тут же включился и звук. Десять тысяч зрителей вопили что есть сил, и Асият, поморщившись, вырубила эти вопли, оставив только изображение.

Затем появилась фехтовальная площадка – не классическая узкая и длинная дорожка, а прямоугольник примерно десять на пятнадцать метров. На нем были стандартные снаряды исторического фехтования – тяжелая скамья полуметровой высоты, четырехметровое бревно на уровне метра и свисающее откуда-то сверху над бревном деревянное кольцо, за которое надо хвататься левой рукой.

На площадке шло сражение.

Девушка в изумрудном костюме и золотой маске отбивалась шпагой и кинжалом от трех противниц. За спиной у нее виднелось табло, на котором то и дело прибавлялось очков.

– Шестнадцатый чемпионат по историческому фехтованию, а это – моя Люс, – с законной гордостью сказала Диана.

На экране снова показали взбесившийся зал, летящие на площадку цветы, а потом и девушку в изумрудном с маской в руке и в позе победительницы. Она салютовала залу сверкающей шпагой. А потом уже пошло скучное зрелище – вручение «Золотого клинка» очередной «А-Гард», шестнадцатой по счету.

– «А-Гард» – это же какой-то фехтовальный термин? – неуверенно спросила Маргарет.

– Буквально – «К оружию!», то есть «Защищайся, враг!», – объяснила Инга. – А на семнадцатом чемпионате этот титул завоевала Зульфия. Так что девочки готовы к любым передрягам.

– А чем теперь – занимается Люс? – обратилась Маргарет к Диане.

Этот совершенно невинный вопрос, очевидно, застал неукротимую тренершу врасплох.

– По-моему, она теперь в экспедиции на Памире, – неуверенно отвечала Диана. – Кажется, как специалистка по истории религии…

– Помилуй! – воскликнула Нора. – Она же у тебя ихтиолог и работает в дельфинарии!

– Какие дельфины? Я видела в газете ее портрет с осьминогом, – и Жанна Жервез недоуменно посмотрела в лицо Диане.