Люди талисмана - Страница 22

На Старка падал насыщенно оранжевый, пронзительный, бьющий по нервам свет. В этом слепящем луче света, будто в мареве разноцветных потоков, струились высокие фигуры.

— Он проснулся, — сказал кто-то.

На груди у Старка, под скрещенными руками, лежал талисман.

— Видите, его глаза открыты.

Старк неуверенно сел, все еще чувствуя на себе действие одурманивающего наркотика. Нагой и безоружный, Старк смотрел на чужаков с бессильной ненавистью и одновременно с тошнотворным страхом. Тело его было покрыто крошечными порезами. Когда Старк шевелился, порезы жгли и ныли.

Подошел Хриллин, держа в руках свой талисман.

— Вы потеряли Кушат, — сказал он, и Старк понял, что чужак обращается не к нему, а сразу ко всем людям, — Вы потеряли Кушат, и наше существование подошло к концу, — Свободной рукой чужак ударил себя в грудь, порезав себя ногтем до крови. Глаза его сверкали злобой. Он извивался и подпрыгивал в какой-то безумной радости. — Ты чувствуешь величие момента? Наконец-то мы погибнем! Все эти долгие-долгие годы мы ждали, терпели, жили как во тьме.

Фигуры за его спиной быстро кружились, кричали без слов.

— Но вы дали нам оружие… — промолвил Старк.

— Оружие? — Хриллин повернулся и взял у одного из своих спутников трубку. Потом наставил на Старка шарообразный конец и принялся нажимать на спуск. Он все нажимал и нажимал и при этом смеялся, — Я сказал, что сила его больше, чем вы думаете! Да, оно убивает, но не врагов. Надежды, мечту, веру — только не врагов…

Хриллин перестал жать на спуск и держал теперь оружие, как дубинку.

— Бан Круаче обещал вам силу. Но у нас нет силы! Город дает нам тепло и свет, дает еду и питье, потому что его построили предки, чтобы мы не знали этих забот. Но больше у нас ничего нет. Все остальное мертво, изношено, бесполезно. Теперь городу конец, конец всему…

Он поднял оружие и ударил им по своему никчемному талисману. Тот разлетелся на куски.

— Конец! — крикнул Хриллин, — Это наша праздничная ночь. Будем танцевать до упаду, смеяться и выкликать имя Бан Круаче!

Он выхватил талисман из рук Старка, разбил его, и связь прервалась навсегда.

Чужаки сгрудились в оранжевом свете вокруг Старка, образовали полукруг и принялись колоть его своими шпорами. И смеялись, смеялись…

Он бежал по бесконечным улицам, сворачивая наугад, и наконец оказался на окраине города, далеко от главной дороги. С одной стороны над крышами возвышалась огромная каменная башня, а с другой — где, как думал Старк, проходила граница города — было темно, будто хозяева поставили барьер темноты между собой и людьми Кушата.

Теперь людям предстояло узнать, что подаренное оружие бесполезно. Сколько их осмелились бы вернуться в город и пройти через кромешную тьму с одними лишь шпагами в руках? Вряд ли подобных смельчаков найдется достаточно много, чтоб помочь ему. И времени было в обрез.

Ярко освещенные улицы затопили волны радости и убийства.

Но не только Старка заставили бежать по городу. Он слышал чьи-то крики с других улиц. Однажды он увидел человека, который, спотыкаясь, выбежал на открытое пространство. Преследователи намеренно вели его к какому-то определенному месту.

А там, где соединялись две улицы, стоял розовый кактус, и на его шипах висела женщина.

Старк был хорошим бегуном, но понимал, что его легко могут обойти. Так и случилось. Он бежал, пытаясь вырваться на дорогу, которая вывела бы его из города. И когда он нашел ее, преследователи вроде бы отстали — однако поджидали на следующему перекрестке, смеясь и протягивая к Старку свои блестящие голубые шпоры. Он повернул назад, и ему позволили убежать, тем не менее какой-то чужак — судя по потокам лент, женщина — царапнул его по ягодицам, просто для того, чтобы показать, что он в его власти. Потом существо быстро отскочило назад и затанцевало на месте.

Старк опять побежал, хотя и отдавал себе отчет, что это бесполезно. Он озирался по сторонам в надежде отыскать хоть какое-то оружие.

Его вели. Вначале он этого не понимал, потому что чужаки то и дело исчезали — может быть, вот так же преследуя кого-то другого. Однако стоило свернуть за угол или выбежать на площадь, как они вдруг оказывались рядом, и ему приходилось опрометью бежать в другую сторону. Старк начал терять контроль над собой. Ему хотелось наброситься на чужаков, рвать их зубами, голыми руками, но он знал, что они его не убьют, они просто наслаждаются его страхом — пока это их забавляет.

Стали попадаться трупы — и людей, и чужаков. На какой-то широкой лестнице Старк увидел две фигуры с яркими лентами на шеях и лодыжках — они душили друг друга, а вокруг стояли любопытные, смотрели и раскачивались, словно деревья на ветру.

Посреди площади лежало изуродованное тело Рогайна. Старк узнал его руки, прекрасные белые руки, перепачканные кровью. Рядом лежала шпага.

Старк выпрямился и огляделся. Никого не было видно, но он знал, что за ним наблюдают, знал, что его вывели сюда намеренно. Шпага была чистой: и лезвие, и эфес. Рогайн ею не воспользовался. Ее сюда положили специально для Старка.

— Ну хорошо, — процедил он и выругался, — Я сделаю так, как вам хочется.

Шпага пришлась как раз по руке. Старк подумал, что эти существа, возможно, все же допустили ошибку.

Он снова побежал в сторону городской окраины. Но от этой площади туда вел только один путь.

Внезапно из высокого павильона появились существа-мужчины. Они тащили двух своих женщин, то ли мертвых, то ли умирающих. Тела несчастных заливала кровь из множества ран — женщины нанесли их себе сами.

Старк подумал: уж не одурели ли они тут все от наркотика?

Так или иначе, чужаки смеялись, показывая на Старка, а несколько существ направились к нему.

Теперь у Старка было оружие, и он забыл от осторожности. Он бросился на них, как дикий зверь, и буквально потерял разум. Он прыгал, метался, размахивал шпагой. Ловкость и реакция не помогли: все-таки острые ногти этих существ задевали его. Плечи Старка обагрились кровью, однако в пылу боя он ничего не замечал. И лишь когда чужакам, очевидно, надоела эта забавная игра, они повернулись и куда-то ушли, своих раненых унеся с собой.

Кругом стало тихо и спокойно.

По обе стороны улицы стояли высокие здания. Менялся свет: голубой, розовый, золотой, нежно-фиолетовый. А потом впереди показалась другая площадь, огороженная стеной с вырезанным на ней орнаментом из странных листьев — деревья с такими листьями, наверно, росли в глубокой древности или вообще где-нибудь не на Марсе. На площадь вела единственная улица, перекрытая продолговатыми арками, которые рядами уходили вдаль. Улицу заливал красный свет, и в этом кровавом мареве навстречу быстро шла высокая белокожая женщина с длинными черными волосами и со шпагой в руке.

— Киаран!

Старк ждал. Она увидела его, вышла на площадь, остановилась и сказала:

— Теперь я, кажется, понимаю, почему они дали мне это. — Она подняла шпагу.

— Да. И мне тоже, — согласился Старк.

— Но как они узнали…

— Ты — пленница. И они слышали, что сказал тебе Балин насчет твоих красных волков. Чужаки поняли, что ты причастна к захвату Кушата.

Старк внимательно осмотрелся. В отверстия резной стены глядели чужаки — их огромные глаза блестели. Очевидно, зрители укрылись и в анфиладе арок по ту сторону площади.

— Тебя привели сюда умышленно, — произнес Старк.

— И тебя, — кивнула Киаран, — Они ждут, что мы начнем драться.

Они посмотрели друг на друга — двое обнаженных людей со шпагами в руках.

— Будешь драться со мной, Киаран? — спросил Старк.

Она отрицательно мотнула головой:

— Ради того, чтобы доставить им удовольствие, — нет.

— Тогда давай драться вместе! Прикроешь меня с тыла.

Киаран улыбнулась:

— Только не с тыла; драться, так драться. Рядом. — Она бросила взгляд в сторону пытавшихся укрыться любителей острых ощущений и добавила: — Никогда еще мне так не хотелось убивать.