Люди Каменной Книги - Страница 2

Величественный осевой менгир приближался. Еще немного – и Дверь должна была отвориться мне.

В последний миг непроизвольно выбросились вперед руки...

Увы!

Жесткая бугристая поверхность, врезываясь, ободрала ладони. Я крепко «приложился» лбом и щекой. И, не удержав равновесия, кувырнулся через подвернувшийся малый камень.

Безжалостный Арконов смеялся...

Впрочем, как это ни покажется странным, противное состояние обиды на все и вся испарилось от этого смеха быстрей, чем если бы Учитель начал выражать соболезнования.

[Запомнилась такая картина: смеемся, сидя посреди камней Книги. Тени облаков летят, быстро, наискось к морю...]

– «Возлюбленные! Во имя Свободы я вам говорю: Пробуйте!» – процитировал Тихон, кажется, Сен-Жермена.

– Но помните: для успеха пробы не достаточно бывает увидеть, что кто-то смог, – продолжил он уже своей мыслью. – Когда ты это видишь, что кто-то смог, ты уже не первопроходец, опыт совершения невозможного от тебя ускользает. Проигрывает личная сила, не нарабатывается непосредственное, изнутри, из Духа, идущее. Сказано Фоме: «ты уверовал, ибо видел – блаженны же есть не видевшие и, однако, уверовавшие».

– Пойми, – продолжал он, улыбаясь, чуть позже, дав мне возможность «переварить» уже сказанное. – Бога родила Дева, а не жена. Истина не зачинается извне, а восходит из глубины, из Духа. Зачатие по опоре на внешнее суть порочное, и рано или поздно этот порок обнаруживается и подводит. Истина – Сама Истина – не доказуема никакими внешними фактами. Напротив, только прозрение в Нее, в глубину, позволяет в полноте понять всяческий внешний факт. И открывает тебе неизведанные возможности... Сказано: «И Им же вся быша».

Такое было для меня уже слишком. Я поспешил перевести беседу в область конкретного.

– Как же обрести внутри, в Духе, это особое состояние... чтобы мне войти в Дверь?

– Прочти, – загадочно молвил Тихон.

– ?

– Разве ты позабыл, что это все – КНИГА?

Он сделал широкий жест, обнимая Камни вокруг.

– А книги надо читать... А эту – еще и петь. Ведь буковки ее есть одновременно нотные знаки.

Книга передает сведения, делающие тебя ведом Глубин. Она же сообщает и настроение, песню, с которой только и можно ступить в Глубины.

Ты этого не мог слышать на расстоянии: тот, когда он бежал – он пел. И он читал, как по нотам, последовательно продвигаясь вдоль знаков. И становился легче и легче...

– О каких знаках ты говоришь? Ноты... Буковки...

– Они запечатлены в Камнях.

– Я не заметил, чтобы на них было что-то написано.

– Не «на»: «в».

–??

– А когда ты бежал, – Тихон осторожно наклонился ко мне – ты... не видел?

Я бы посчитал это розыгрышем, если бы не спокойный, тихий голос Учителя. Я знал его уже хорошо в то время. Не обделенный некоторым артистизмом, он, однако, когда говорил серьезно, произносил слова почему-то почти что без выражения. И так я различал у него серьезное от безобидных подколок, на которые Тихон бывал горазд, пытаясь иногда наивно уловить меня в шутошные сети нагнетанием пафоса. [А может это был его метод сообщать прививку от пафосного сектантства?]

Теперь же он говорил серьезно. Он словно спрашивал: проснулось ли уже в тебе это?

Я «покрутил назад ленту воспоминаний», как он обучил меня. Медленно поплыли перед внутренним взором в обратном направлении купола-Камни... Нет, сознание мое не отметило, пока я бежал, каких-либо знаков. Однако я теперь улавливал ритм, в котором чередовались Камни Спирали: крупный – не особенно крупные – снова крупный... И это был скорее ритм песни, чем жестко повторяющегося орнамента.

Как смог, я пересказал Учителю зыбкое впечатление, высвобожденное «обратной прокруткой» из неосознаваемой памяти.

– Ты кое-что рассмотрел, – оживился Тихон. – Но главное остается для тебя пока скрыто.

Оси, сердцевины этих Камней несут знаки, как бы светящиеся. И даже несколько уровней таких знаков. Я вижу некоторые из них, но не все.

Древнейшие умели напечатлевать руны в сердцах камней. Способность их читать сохранилась у немногих и до сего дня, искусство же начертания сердцевинных знаков совсем утрачено.

[Впрочем... Не говори «совсем», никогда не говори «никогда» – валлийская (староанглийская) поговорка. Самоназвание этого однокоренного русам народа – валы (валуны) – и означало на древнем языке, не требующем перевода для современного русского: люди Камня.]

– Мне доводилось видеть Критские спиральные храмы, – продолжал Тихон. – Их капители разрушены, и открывается иногда вид сверху. Там каждая колонна – вертикальная книга... Заметь: Крит – остров. А эта наша Спираль, и прочие такие сооружения – располагаются около морского берега. Наидревнейшие Каменные Книги теперь затоплены, и светят своими сердцевинными знаками под водой... Улавливаешь ли общее?

– Океан...

– Ага. Преграда, разделяющая пространства суши. Древние не любили беспокоить Силу, если этого можно было не делать. Они предпочитали доходить ножками туда, куда можно было дойти. А вот на границах стихий или же в предгорьях, около неприступных хребтов – стоят не сокрушаемые даже временем мегалиты. [Знаками стоят, силой знаков. Складывающиеся из них слова, видимо, тверже камня. Древние понимали это буквально. И заповедали нам как азбучную, в прямом смысле, истину. «Рцы» – «Слово» – «Твердо»... Буквы-камни, складывающие стену.]

– Но это было ведь не только транспортным средством...

– Да. Глубина, Альва, находится вне Времени и Пространства. Каменные сооружения были также средством транс-Временным. И то-то до сего дня видят около них то всадников, то машины будущего.

Будущее было открыто прошлому через Камень[2] . Древнейшие имели ясное представление о Спасителе Иисусе Христе за многие тысячелетия до Его Рождества. Потом, когда люди Каменной Книги удалились от мира, став тайным орденом, великое это Знание начало вырождаться. Ветхий Завет иудеев предсказывает о Сыне Божием гораздо менее внятно [3] , чем более древняя Бхавишья Пурана индусов [4] . А эта последняя, в свою очередь, уступает в точности пророчеств о Спасителе Зороастрийскому эпосу [5] . Еще дальше в прошлое – Знаковая (Влесова) Книга русов [6] , первоисточная версия которой писалась именно здесь, в этих землях, некогда примыкавших к Арктическому Материку... Словом, ты понимаешь, какая это была огромная сила – Камни.

– Да...

– И вот поэтому люди Каменной Книги ушли из мира, чтобы он, мир, не провалился в себя, не заблудился бы в своих собственных временах и пространствах. Они побеспокоились о том, чтобы странствия по Глубинам воспринимались непосвященными лишь как миф. Чтобы они даже и не искали Дверь.

И строили для отвода глаз некоторые Спирали без осевого менгира – стены без дверей... А дикие племена копировали позднее сооружения Древних, надеясь приманить защитные силы на свою землю. Все настоящие Спирали хорошо спрятаны, и кто теперь поверит, что можно...

– Я видел и могу написать об этом.

– А тебе кто поверит? Только прослывешь фантазером. Вот если читают описания того, как в Тибете такой-то просветленный лама вошел на глазах собравшихся в храме в каменную статую Будды, обходя ее по спирали, это еще имеет кое-какие шансы.[7] Потому что – ого, Тибет! «Там чудеса, там лама бродит»... В импортных просветленных почему-то верят легко. А в своем отечестве – .