Люди как боги (илл. С. Цылова) - Страница 45

— Слишком хорошо,чтобы было хорошо,- прервал молчание Ромеро.- Оранжевая как бы распахивает нам объятия Если бы у меня была хоть капля суеверия наших добрых предков, я бы добавил к этому, что она коварно улыбается.

Мы продолжали лететь в ненарушенном просторе.

— Среди прочих вариантов мы рассматривали и тот, что разрушители будут нас заманивать,- высказался Осима.- Не кажется ли вам,адмирал,что осуществляется именно этот вариант?

Аллан передал в это время,что Оранжевая действует очень энергично. Лишь на направлении прорыва не было признаков активности- вариант, что нас заманивают, делался достоверным. Но я не мог в это поверить. Нужно было обладать мощью, несравненно превосходящей нашу, смелостью, граничащей с безрассудством,чтоб без сопротивления пропустить в свои тайники три звездолета после того, что наделал у них один «Пожиратель пространства».

— Разрушители захвачены врасплох,- сказал я Осиме.

Мы пронеслись мимо окраинных одиноких звезд.Уже не только впереди, но и по бокам густо засверкали светила. Мы, наконец, были внутри Персея.

Корабли Леонида спешили в район прорыва. Они приближались, количество их умножалось,а в пространстве по-прежнему не появлялось возмущений.

— Кажется, растерявшиеся противники упускают последний шанс на действенное сопротивление,- оценил положение Ромеро,и мы с ним согласились, я — с торжеством, Осима — с удивлением.

Усталый, я задремал в кресле и увидел бредовый сон, первый из серии удивительных снов, так часто посещавших меня впоследствии.

Я был в огромном зале,темный купол блистал звездами,но то был экран, а не небо,и я хорошо знал,что вижу проекцию звезд на потолке, а не сами звезды. Я то шел,то бежал вдоль стены по окружностям,радиусы окружностей уменьшались, меня по спирали выносило в центр зала,я туда не хотел, там реял меж полом и потолком полупрозрачный шар,я почему-то боялся этого шара,а меня неотвратимо толкало к нему.В тоске, молчаливо поднимая руки,я вглядывался в потолок,чтоб только не смотреть на страшный шар, а на потолке, среди ярких естественных звезд, беспокойно сновали звезды еще ярче, искусственные, я знал, что это не звезды,а наши эскадры. Аллан упрямо штурмовал скопление,а его так же упрямо вышвыривало назад…

— Кажется, я попал во сне в наблюдательную рубку врагов, — сообщил я, пробудившись, Осиме и Ромеро.- Вам, историографу экспедиции, нужно бы заинтересоваться дурацкими видениями, которые появляются временами в мозгу.

— Действительность фантастичней бреда, адмирал,- мрачно отозвался Осима. — Послушайте депешу Аллана.

Корабли Леонида, следовавшие по проложенному нами пути, натолкнулись на неевклидову метрику и возвращались обратно. Ворота, пропустившие три звездолета, захлопнулись для остальных.

— Посмотрите теперь на экран,дорогой друг, — проговорил Ромеро.

Я поглядел на экран со стесненным сердцем.Несколько минут назад, во сне, я видел примерно такую же картину: множество подвижных светил среди неподвижных.Но в видении подвижные огни были дружественны — наши собственные корабли, здесь же это были крейсеры врага, сферой окружавшие нас.

— Около двухсот кораблей против трех,- сказал Осима.- Боятся они нас основательно, адмирал!

— И мы докажем им еще раз,что нас надо бояться. Приготовьте корабли к бою, Осима.

Мы понеслись навстречу эскадрам противника.

— Скучная история, — проговорил Ромеро, зевнув.

Прошло уже несколько дней с момента, когда мы ринулись на противника, а столкновение все не удавалось.Преследуемые корабли врага бросались наутек, зато нас настигали те,от кого мы в это время удалялись. Когда же мы поворачивали на них, удирали и они, а недавние беглецы превращались в преследователей.Тактика была проста: нас не выпускали, но сражения не завязывали.

— Хоть бы одна неактивная звезда отозвалась! Неужели в скоплении не осталось ни одной звезды, населенной галактами?

Ромеро промолчал, но я разбирался в его мыслях: мы явились сюда не как туристы, мы освобождали родственные народы, попавшие в беду. Они могли бы отозваться на поданный им клич! Различие между тем, что происходило во время полета «Пожирателя пространства»,и тем, что мы встретили сейчас, было тягостно.

Тогда неактивные звезды,не умевшие менять метрики, отчаянно взывали к нам, предупреждали об опасностях, восхищались нашим успехом.

А враги с энергией подавляли их передачи- межзвездные просторы были полны сигналов и шумов, волны боролись с волнами. Сейчас пространство было мертво. Мы без устали вслепую пробивались к друзьям, а друзья не хотели даже сообщить, где их искать.

— За сферой вражеских звездолетов проглядывается темный шатун, — сказал Осима. — Если оседлать его, получим свободу действий.

— Созовите командиров кораблей, — сказал я.

Осима приказал кораблям выброситься в Эйнштейново пространство. Вскоре «Возничий» и «Гончий пес» появились в оптике. Мы остановили сверхсветовой бег, в отдалении замерли и крейсеры врага.

К «Волопасу» понеслись планетолеты. «Возничим» командовал Камагин, второго капитана, Артура Петри, я знал меньше. Аллан говорил, что после Спыхальского Петри больше всех налетал в Галактике.

— Нужны большие решения,- сказал я на совещании командиров.- Вам не меньше моего надоело бесцельное мотание вокруг Оранжевой.

— У меня возражение против нового плана,- объявил капитан Камагин, когда я закончил сообщение.- Наших запасов активного вещества недостаточно, чтобы настичь и разметать неприятельский флот.И выйти к какой-нибудь дружественной звезде мы не сумеем,ибо попросту не знаем, где она. Но захватить шатун надо.

— А для чего он нам тогда?

— Чтобы бежать к своим,- холодно сказал Камагин.

— Вы отказываетесь развить успех удачного вторжения?- неприязненно спросил Осима. Он был настроен воинственней всех нас.

Камагин живо повернулся к Осиме.

— Я отказываюсь считать вторжение удачным.Оно скорее похоже на провал, чем на успех.В чем была идея плана?В том,что вначале прорываются три звездолета, а за ними весь флот. А что получилось реально? Флот отброшен назад, а мы мечемся, как затравленные зверьки, в этой звездной крысоловке. Пора, пора убегать! Именно поэтому я голосую за захват шатуна.

Ромеро обратился ко мне:

— О чем так напряженно думает наш уважаемый командующий?

Я ответил в тон:

— Ваш уважаемый командующий согласен с капитаном Камагиным.У нас мало сил, чтобы господствовать в скоплении. Вторжение не удалось, пора возвращаться.

Ромеро пишет, что приказ о бегстве был в общем стиле моих приказов — неожиданных, круто поворачивающих ход событий.

Я и не помышлял, конечно, что разрушители легко отдадут неприкаянную планетку.Она мчалась меж их кораблей, как привязанная. В отчете Ромеро вы найдете описание нашего обманного маневра. Там подробно рассказано, как три звездолета,мчавшиеся до того компактной группой, вдруг ринулись в разные стороны,смяли стройную сферу вражеских крейсеров, а когда вновь пошли на взаимное соединение,добрый десяток кораблей противника вместе с темным шатуном оказался с трех сторон от оси нашего движения,и деться им было некуда.

Зрелище панического бегства врага было красочно. Их корабли мчались кто куда, лишь бы скорее удрать. Ни Осима, ни Петри не преследовали беглецов, но Камагин отомстил за предательское нападение на звездолет «Менделеев» в Плеядах. Один из крейсеров попал в прицельный конус «Возничего», и Камагин ни секунды не медлил.

Зажженное им солнце пылало недолго,но,не сомневаюсь,зловещий блеск нового светила нагнал еще страху в души беглецов.А затем наши звездолеты повисли над темной планеткой. Это был типичный шатун- каменистый шарик, раза в три побольше Земли,без атмосферы, без воды, без каких-либо признаков жизни. Его не жалко было уничтожить, и мы его спокойно уничтожили.

Планета таяла,источая вокруг себя пространство, как пар, она «газила пространством»,по удачному выражению Ромеро.Все происходило, как было задумано.Мы стали независимы от нарушений метрики, создаваемых врагами. Возмущения метрики- это перемена структуры уже существующего пространства, а тут оно еще было в акте творения,его еще предстояло ввести в ту или иную структуру.