Люди как боги (илл. С. Цылова) - Страница 31

— И враг, притягивающий нас к себе, забивает их передачи, чтоб до нас не дошли советы друзей,- добавил я.

— Лично я считаю, что надо делать обратное тому, чего добивается враг, — продолжала Ольга.- Я бы все-таки выбралась пока из скопления. Возвратиться мы всегда сумеем.

Леонид с раздражением заговорил:

— Не понимаю, что тебя страшит? В депеше сказано, что предел стяжения пространства- тридцать две световые единицы. Мы же развиваем пять тысяч единиц! Если понадобится, мы прорвемся сквозь их десятикратный заслон, как носорог сквозь парусину.

Леонид, когда с ним спорят, легко впадает в неистовство. Его черная кожа сереет,глаза становятся белыми,рот хищно раскрывается. И если имеется много возможностей, он выберет ту, что всего ближе к драке. В древности он был бы полководцем воинственного племени. В битве его охватывает вдохновение.

Ольга повернулась ко мне.

— Эли, а волны пространства?

Я понимал, что ее тревожит. Если мы погибнем, то погибнет и наше открытие, так нужное человечеству. Сколько времени пройдет, пока до него доберутся другие? Человечество станет выше на голову,когда воспользуется тем, чем мы у себя уже свободно пользуемся,- имеем ли мы право безрассудно рисковать его благом? Но кто доказал, что риск наш безрассуден?

— Я тоже за продолжение экспедиции.

— Пусть снова решает МУМ,- сказала Ольга.

МУМ сосчитала, что лишь командир звездолета за возвращение назад, все остальные члены экипажа требуют продолжения рейса.

— Мне остается подчиниться, — хмуро сказала Ольга.

Мы бурно устремились в центр звездного скопления Хи.

Я хорошо помню свое состояние во время вторжения в гущу гигантской звездной кучи.Я и понятия не имел тогда,что рискованная наша экспедиция едва не закончится трагически для звездолета, а сам я на долгие месяцы превращусь в инвалида. Но на душе у меня было невесело.

Я сидел с краю, рядом Леонид, впереди Ольга и Осима. Скорость корабля нарастала,и все вокруг плавно менялось.Звезды сверкали,как маленькие луны. У особенно ярких светил можно было наблюдать корону. Плотность звездного населения в скоплении в сотни, если не в тысячи раз превышает ту, к какой мы привыкли в районе Солнца. Но все это великолепие было грозно: таинственной опасностью веяло от величественной картины.

Мои размышления прервала Ольга:

— Траектория звездолета направлена на светило, видимое под углом сорок пять градусов.

Она указала на звезду, сверкавшую впереди и сбоку. До нее было несколько светолет,но яркостью она превышала все остальные звезды. Это был типичный красный сверхгигант. А рядом виднелись другие звезды, послабее,- вместе они составляли компактную группку.

— Уважаемая МУМ наврала,- откликнулся Леонид.- Я и не думал прокладывать курса к той звезде. Она остается в стороне.

Я рассматривал звезду в умножитель. У нее имелось три планеты. Все три интенсивно блистали. Анализаторы определили, что планеты не каменные, а металлические.

В пространстве разыгрывалась свистопляска возмущений плотности. Кто-то без устали генерировал волны,кто-то с энергией забивал их. Дешифраторы не смогли разобраться в путанице сообщений и помех. Одно лишь многократно повторенное слово «Нельзя! Нельзя!»- удалось выудить из хаоса.

— Неведомые друзья отчаянно пытаются донести до нас какое-то сообщение, неведомые враги бешено противодействуют, — сказал я.

— Несомненно,сообщение их связано с той звездой,-откликнулась Ольга. — Она уже под углом в тридцать пять, а не сорок пять градусов. Нас сносит на нее, а кто-то предупреждает, что идти к ней нельзя.

— Назовем ее Угрожающей. Название ей соответствует.

Леонид, убедившись, что МУМ не ошибается, выправил курс. Теперь Угрожающая убегала назад. Я задремал в кресле.

Когда я проснулся, раздраженный Леонид препирался с Осимой.

Оказалось,впереди раскрылась кучка звезд, белые и красные гиганты такой же неистовой светимости,что и Угрожающая. Нас сносит к ним при полностью выключенных аннигиляторах, пространство между нами интенсивно уничтожается. МУМ установила, что мы попали в область высокой кривизны и движемся по геодезической линии в неизвестную точку. Кривизна пространства непостоянна, похоже,таинственные наши враги свободно меняют ее,то увеличивая,то уменьшая.

— Надо повернуть и прорваться сквозь кривизну,- настаивал Леонид.- Когда мы разнесем в прах их криволинейную метрику, они прекратят попытки диктовать нам направление полета.

— Я более высокого мнения об их возможностях — возразила Ольга.- Но у нас нет другого выхода, как круто отвернуть в сторону.

Пока Леонид с Осимой отдавали команды, Ольга продолжала разговор со мной:

— Боюсь,мы попали в затруднительное положение, Эли. Что разрушители глубже нас проникли в природу тяготения,я знала.Но что они меняют метрику мирового пространства — для меня неожиданность. Мы пока и мечтать не можем о чем-либо подобном.

— Ну,не мирового,а лишь своего межзвездного. В их красочном скоплении так много вещества и так мало пространства, что не стоит большого труда устроить любую кривизну в любом месте.

Я и сам понимал, что объяснение мое легкомысленно.

Искусственная кривизна была взорвана аннигиляторами звездолета.Разинувшая на нас пасть звездная кучка- я назвал ее Недоброй — покатилась вправо. Анализаторы показывали, что пространство на новой трассе мало отличается от Евклидова.

Леонид ликовал. Наш корабль недаром назван Звездным Плугом. Он мощными бороздами вспарывает космос, все конструкции и структуры пространства, называемые метрикою, трещат, когда он движется напролом.

Ольга рассердилась на него:

— Я не уверена, что криволинейность нами уничтожена!

— Ты споришь против очевидности, Ольга!

— Нисколько. Возмущения метрики пространства производятся, очевидно, сверхгигантскими механизмами. Предположи, что механизмы остановлены, когда мы изменили курс.

— Но почему? Ты способна объяснить — почему?

— Во всяком случае,догадываюсь.Мы свернули как раз туда,куда нас завлекают,и теперь достаточно прямолинейной дорожки,чтобы попасть в западню.

Даже Леонида проняло. Замолчав, он мрачно уставился вперед. Впереди было пылающее крупными светилами черное небо. Такое же небо было и слева, где осталась Угрожающая, и справа, откуда мы бежали, чтоб не угодить в созвездие Недоброе.

— Идите отдыхать,-сказала Ольга Леониду и мне.- Пройдет немало часов, пока выяснится, что нас ждет на новом пути.

Мы пошли в столовую.Леонид набрал холодное молоко и бутерброды с яйцами, я выстукал салат и квас.Мы ели молча, погруженные в невеселые мысли. За наш столик уселись два механика из отделения аннигиляторов. Леонид сказал:

— Эти чертовы разрушители хитрее, чем я о них думал.

— Они заставят нас израсходовать запасы активного вещества,- заметил один из механиков.- Вы слишком часто меняли сегодня режим хода.

— Вы принимали решение со мною,-зло сказал Леонид.Он так сверкнул глазами, что я встревожился, не начнется ли ссора.

Второй механик в разговор не вступал, но было ясно, что он поддерживает товарища. Леонид ушел к себе. Сомневаюсь, чтоб ему хорошо отдыхалось.

Я бродил по кораблю.В обсервационном зале было полно свободных от дежурств астронавтов. Меня окликнули. Я был допущен в командирский зал и нес свою долю ответственности за то, что совершалось там.

— Ребята,ситуация вам ясна,-отвечал я на посыпавшиеся вопросы.- Нас крутит меж этих чертовых звезд.

МУМ потребовала нового решения. Скопление Хи складывало свои тысячи звезд из тесных кучек в десяток-другой светил. Нас снова сносило на одну из кучек. Анализаторы фиксировали исчезновение пространства на трассе и значительное искривление его. Ольга просила санкции на перемену курса.

Сидевшие в зале молчали. МУМ,суммировавшая наши настроения и мысли, доложила, что экипаж поддерживает командира.

Третье изменение курса воздействовало на всех сильнее,чем первые два. Даже оптимисты стали понимать, что происходит неладное.