Люди как боги (илл. С. Цылова) - Страница 119

Я заговорил с нежной настойчивостью:

— Ты ругала меня в Столице, а я думал: каким она чудесным голосом разговаривает со мной! Ты хмурила брови, а я восхищался: никогда не видел бровей красивее! Ты сверкала на меня глазами, а я растроганно говорил себе, что прекрасней глаз нет ни у кого, даже равных нет! Ты, сердитая, уходила, а я любовался твоей фигурой,твоей походкой, тем, как ты размахиваешь руками, и так был счастлив, что могу любоваться тобой, что мне дана эта радостная доля — смотреть на тебя.

Она простонала, стискивая руки:

— Ах, это ужасное слово «было»! Ты безжалостен, Эли, все у тебя- только было, только было!…

— Да,Мери, ты опять права, ты всегда права, ужасное, ужасное слово «было»! И все-таки сколько в нем хорошего! Ведь среди того хорошего, что было, был и наш сын, единственный сын наш, Астр, вспомни о нем, ведь он тоже был, Мери, ведь у нас с тобой был сын, и его звали Астр!

Она рыдала:

— Перестань, ты разрываешь мне сердце, Эли!

Я опустился перед ней на колени,прижался лицом к ее горячим рукам,страстно шептал:

— Нет, Мери, не перестану! И если нет другого исхода, разорву твое сердце, но не позволю забыть об Астре!

Безумие еще боролось в ней с разумом,но разум побеждал. Она сказала горько:

— Да,Эли,есть что вспомнить, есть чем гордиться. Но все это в прошлом, все в прошлом!

Я встал. Я уже знал, что спасу ее.

— Многое, многое в прошлом, но не все! Разве мы в прошлом? Мы здесь, Мери! И наша любовь с нами! Было, было- и есть!

Теперь и она подошла ко мне, схватила меня за плечи.

— Ты сказал- есть, Эли? Ты сказал- есть? Я верно слышала?

— Ты верно слышала, Мери. Есть! Мы есть — и наша любовь с нами!

Она улыбнулась.Она снова видела меня насквозь. Я мог больше не тревожиться за нее.

— Иди, Эли. Я тоже скоро выйду. Загляни к Ирине.

Я весело помахал ей рукой, выходя. А за дверью прислонился к стене и в изнеможении закрыл глаза. У меня было такое ощущение, будто я тонул, и меня вытащили, и я никак не могу надышаться.

Ирина лежала с закрытыми глазами в своей комнате. Она так и не пришла в себя после обморока в лаборатории. У постели сидела Ольга. Я опустился на диван. Ольга сказала:

— Ты плохо выглядишь, Эли.

— Все мы плохо выглядим, Ольга. Как Ирина?

— Опасности для жизни нет. Но в сознание она не возвращается. Это тревожит меня.

— При нынешних передрягах со временем, может быть, и хорошо, что она без памяти. Лучше уж выключенное сознание, чем разорванное.

Она не сводила с меня внимательного взгляда. Это вдруг начало раздражать меня.

— Что-нибудь еще случилось, Эли, после гибели Мизара?

— Почему ты так думаешь, Ольга?

— Я вижу по тебе.

— Мери заболела. Из ее сознания выпало ощущение настоящего. Она вся была в прошлом. Она воображала себя, какой она была в дни нашего знакомства. И ей почему-то стало казаться, что я ее не люблю. Я помучился, пока вытащил ее из провала в прошлое!

— А Ирину мучит желание влюбиться,- задумчиво сказала Ольга.- И она отворачивается от тех, кто ее любит. Меня еще выносит- видишь,я сижу рядом, а она не шевелится. Мое присутствие ей приятно.

— Что она может чувствовать в беспамятстве?

— Не скажи,Эли. Приходил Олег и сел рядом, и она стала беспокойно ворочаться. А когда он взял ее за руку, вырвала ее.

— Не приходя в сознание?

— Не приходя в сознание. Очень странные формы принимает нарушение тока времени. Жалею, что я не психолог. Я бы рассчитала связь микропульсаций времени с микроразрывами психики.

— Приходится и мне жалеть об этом.Вооруженные такими расчетами, мы избегли бы многих опасностей. Пока же будем утешаться тем, что мы с тобой не подвержены безумию. Ты ведь не собираешься проваливаться мыслью в прошлое.

Она тихо засмеялась.

— А что бы изменилось, Эли? Мое прошлое неразличимо от настоящего. Что в прошлом, что в настоящем- судьба одна.

— Как понимать- судьба одна?

— Я любила тебя,Эли,- сказала она спокойно.- Я любила тебя девочкой,любила взрослой.Я была женой Леонида,но любила тебя.С этим уже ничего не поделаешь, Эли,но я хочу,чтобы ты знал: у меня не было других чувств, кроме этой любви! Иногда я думаю: я была рождена только для любви к тебе и поэтому ничего другого не знала в жизни.

Захваченный врасплох, я дал ей выговориться. Она нежно смотрела на меня, маленькая, поседевшая, но такая же розовощекая, такая же уравновешенная и добрая, какой я всегда ее знал. И вдруг я понял, что она не признается в чувстве, томящем ее сейчас,а просто оглядывается на жизнь, только оглядывается! И это было так удивительно, что я воскликнул:

— Чепуха, Ольга! У тебя было в жизни так много событий, успехов и славы, что маленькое неудачное чувство ко мне терялось среди них! Вспомни, кто ты! Знаменитый астронавигатор, первая женщина- галактический капитан, великий ученый, великий воин космоса!

Она покачала головой.

— Да,ты прав,Эли,многое было в моей жизни.Но была и любовь к тебе. Верная любовь, Эли, долгая, как вся моя жизнь. И когда я умирала, я разговаривала с тобой и ты гладил мою руку,а я говорила, как любила тебя, как только одного тебя любила!

— Посмотри на меня, Ольга!- потребовал я.

Она с улыбкой взглянула на меня, положила руку на мою руку. Она была здесь,в настоящем, я ощущал тепло ее ладони. Но смотрела она на меня из будущего. Каждый на корабле сходил с ума по-своему…

Ирина зашевелилась на кровати. Ольга сказала:

— Она хочет подняться. Выйди, пожалуйста, Эли.

Я шел по бесконечным корабельным коридорам и гневно сжимал кулаки. Враги были сильней меня уже одним тем,что я не мог предугадать, откуда они нанесут удар.Недалеко от командирского зала на меня налетел Осима. Он что-то возбужденно шептал себе,судорожно размахивал руками.Я знал,что Осима отважен в бою, отличен в спорте, опасно фехтует. Но что он способен бессмысленно размахивать руками- не ожидал. Я схватил его за плечо.

— Осима, почему вы оставили свой пост?

— Пустите,адмирал. Я сдал дежурство Камагину. Я очень спешу, уберите руку.

— Я хочу знать, куда вы спешите, капитан Осима?

Он перестал вырываться. Я был все-таки сильней. Он оглянулся и сказал, доверительно понизя голос:

— Я догоняю О'Хару-сан. Девушку по имени Весна.

— О'Хару-сан?- Я опешил.- Осима,но ведь у нас нет девушек по имени О'Хару-сан или Весна!

Он с недоверием слушал меня:

— Адмирал,я должен верить вам,но не могу поверить. Нет О'Хару-сан? Но ведь я думаю только о ней! Я хочу встретиться с О'Хару-сан!

— Тем не менее ее нет на корабле.Она существует лишь в вашей мечте, Осима. Вы бредите наяву, мой друг. Возвращайтесь в командирский зал.

Мои слова не доходили до него. Его вела извращенная логика. Он сказал с педантичным упрямством:

— Как же ее нет, если я о ней думаю? Она всегда со мной, как же ее нет?

— Нет и не было О'Хару-сан!- яростно крикнул я.- Никогда не было девушки Весны!

— Тогда пойду искать ее, адмирал!- объявил он с воодушевлением.- Если ее не было, ее нужно найти. Она должна быть, девушка Весна! Я не возвращусь без той, которой не было!

Он попытался обойти меня, но я рванул его к себе. Осима сделал неуловимое движение,и я рухнул на пол.Я был на голову выше его, в полтора раза тяжелее, но он швырнул меня наземь, как куклу. На мгновение я потерял сознание.

— Адмирал! Адмирал!- донесся испуганный выкрик Осимы.- Я сделал вам плохо? Простите меня, адмирал. Я сам не знаю, что со мной!

Я с трудом поднялся.Осима заботливо поддерживал меня. С него мигом слетело безумие.

— Все в порядке, капитан Осима,- сказал я.- Идемте в командирский зал.

В кресле командира корабля сидел Камагин,Олег беспокойно ходил по залу.Я с опаской поглядел на маленького космонавта. Эдуард работал четко и быстро. И хотя МУМ не было и все приказы исполнительным механизмам он мог отдавать лишь через Голос и лишь через него получал информацию анализаторов,он держал себя,будто и не нарушалось управление кораблем.На экране кипело ядро,стреляя звездами, но в диком хаосе настигающих одно другое светил Камагин вел звездолет с уверенностью моряка, командующего судном в шторм. И я подумал, что если Камагин впадет в безумие прошлого, то это будет самый неопасный для нас род сумасшествия, так как и в своем далеком прошлом он был отважным галактическим капитаном,возможно, самым умелым среди нас, ибо вел корабли в эпоху, когда МУМ и в проекте не было,- я чуть было не употребил выражение «в помине не было». И если бы даже погиб Голос,и тогда то,что для нас предстало бы ужасной катастрофой, для него явилось бы лишь возвращением к хорошо освоенному искусству ручного кораблевождения.