Люди долга и отваги. Книга вторая - Страница 100

Тщательно осмотрели местность, но ничего существенного не обнаружили. С тем и вернулись в город.

И снова поиск, снова вопросы, вопросы. Кто убил Николаеву? Где Банага? Где деньги? Кто тот водитель, который пытался вытащить застрявший грузовик?.. Начальство торопит…

Харитонов в глубокой задумчивости расхаживал по кабинету. Размышлял, анализировал, сопоставлял факты. Итак, гибель Николаевой если не окончательно развеяла первую версию о ее преступном сговоре с шофером, то поставила розыск перед непреложным фактом: вместе с деньгами исчез только Банага.

Сейчас отрабатывается этот вариант — убийство и хищение совершил водитель. Одна оперативная группа ищет его следы в Перми, вторая — под руководством Лагутина — в Молдавии. Однако многолетний опыт розыскной работы подсказывал полковнику, что эти поиски могут оказаться безрезультатными.

…Он опустился в кресло, полез в карман за сигаретами, но тотчас досадливо поморщился: вчера дал слово жене бросить курить, на ее глазах демонстративно смял и выбросил последнюю пачку «Явы». «Ну что ж, полковник, давши слово — держись… Снова встал, ниточка мысли завязалась в узелок: итак, ни та, ни другая группа могут сейчас Банагу и не найти.

Прежде всего потому, что, совершив преступление, он немедленно «ляжет на дно», на длительное время затаится в заранее подготовленном месте. Но ведь не исключено, что шофер вовсе и не замешан в преступлении. Тогда… Тогда его исчезновение приобретает противоположный смысл. Из подозреваемого он превращается в потенциальную жертву, разделившую трагическую участь Николаевой.

Значит, в любом случае нужно искать не только Банагу, но и самым тщательным образом выявить круг его знакомств, установить буквально все его связи, особенно — в последнее время. Не упустить из поля зрения никого из тех, кто знал или мог знать, когда именно и каким маршрутом Банага с кассиром возвращается из банка.

И снова — до глубокой ночи — скрупулезно взвешивал Харитонов все «за» и «против» этой версии, обобщал итоги предварительного анализа дела, обдумывал и намечал пути дальнейшего поиска.

…Одна за другой вернулись обе оперативные группы. Как и предполагал Харитонов, в Перми никаких следов пропавшего шофера обнаружить не удалось. Когда в Тюмень прилетел Лагутин, в аэропорту его уже ожидала машина из управления.

— Ну, докладывай, с чем прибыл, — крепко пожал руку майора Харитонов. — Готов поручиться, что свидание с Банагой у тебя не состоялось. Да ты садись, садись, — придвинул он кресло. — Ведь вижу, как устал: вон даже щеки ввалились и глаза красные.

— С Сергеем Банагой и правда не виделся, товарищ полковник. Зато разыскал двенадцать его однофамильцев, с каждым подробно беседовал. Выяснил, что один из них как раз несколько дней назад вернулся из Тюмени. Да только не тот это человек.

— В Перми тоже никаких результатов… — Харитонов поднялся из-за стола, вплотную подошел к Лагутину. — Ваши выводы, товарищ майор? — перешел он на официальный тон.

Лагутин тоже попытался встать, но полковник решительно удержал его:

— Сидите, сидите. Ну, я вас слушаю.

— Сомневаюсь я, товарищ полковник, в виновности Банаги. Уже тот факт, что руководство управления именно ему поручало столь ответственное дело, характеризует шофера с самой положительной стороны. Да и вообще, если рассуждать чисто по-человечески, — совсем еще молодой парень, полон надежд и планов на будущее, вот и на родину к невесте собирался вскоре поехать… И вдруг, именно вдруг, решается на такое дело. Нет, нет, здесь явно концы с концами не сходятся…

— Ну, сомнения сомнениями, а какова же ваша версия и ваши конкретные предложения?

— Полагаю, что преступление мог совершить кто-либо из работников управления или лиц, хотя и не работающих там, но знакомых с режимом этого учреждения.

— Значит?..

— Значит, надо проверить по возможности всех и каждого, кто так или иначе был связан с Банагой. Таким путем мы будем иметь больше возможностей выйти на след не только преступников, но и самого Банаги… Живого или мертвого…

— Мыслим примерно одинаково, товарищ майор.

— Прошу поручить разработку этой версии мне.

— Добро, принимаем этот вариант за основной. Людей вам в помощь выделю сегодня же. Однако одновременно Кушленко будет заниматься отработкой еще одной версии. Понимаете, есть кое-какие основания предположить, что машину с деньгами могли встретить лица, недавно бежавшие из места заключения.

Проверка каждой версии требовала времени, и вместе с тем все три версии необходимо было отработать «по горячим следам».

Лагутин, как уже делал не раз, начертил на бумаге что-то вроде плана, прикинул, что нужно сделать в первую очередь, чтобы полностью опросить людей, знакомых с шофером Банагой. Время поджимало, а результатов пока не было.

Опросили десятки людей, всех, у кого, как говорится, было хотя бы шапочное знакомство с Банагой и Николаевой. Проверили алиби всех водителей, возивших раньше кассира в банк. Опросили диспетчера автокомбината, откуда машина выехала в последний рейс. И… нашли во всем этом ворохе информацию. Диспетчер сказала, что Банага обещал в тот день пойти с ней после работы на танцы, что он уже привел в порядок выходной костюм. И это еще больше укрепило Лагутина в мысли о том, что и Банага погиб, что теперь надо искать его труп, а путь к этому — лишь через удачные поиски преступника.

Своими предположениями он поделился с Харитоновым. Тот его внимательно выслушал, нетерпеливо постукивая карандашом.

— Все?

— Пока да.

Харитонов вышел из-за стола, сел рядом с Лагутиным.

— А ты уверен, что Банага погиб, а не скрывается?

— Полной уверенности, конечно, нет, но интуиция подсказывает мне, что, скорее всего, мы найдем труп Банаги. А пока его ищем, настоящие преступники «лягут на дно» и замрут…

— Что же ты предлагаешь? — спросил полковник.

— Поскольку преступление было совершено среди белого дня, тщательно проверить на автокомбинате и автобазе всех, кто не вышел в этот день на работу или работал неполный рабочий день.

— Сколько же времени на это потребуется?

Лагутин решил не отступать.

— Товарищ полковник, другого выхода не вижу, подключим к проверке обе группы и по-быстрому провернем это дело.

— Кажется, уговорил, — впервые улыбнулся Харитонов и протянул руку. — Желаю удачи, сыщик.

— Спасибо! — тихо засмеялся Лагутин.

Среди тех, кто не вышел на работу 20 мая, числился некто Быков: он представил администрации больничный лист об остром респираторном заболевании. Подлинность представленного документа сомнений у Лагутина не вызывала. И чтобы окончательно вывести Быкова из круга подозреваемых, он решил все-таки подробнее поговорить о нем с заведующим гаражом:

— В дни болезни Быков, случайно, не заходил на работу?

— Да нет, в гараже его не было. А вот на улице я его как-то видел. Смотрю — идет бледный такой, осунувшийся. Ну, думаю, понятно: болеет ведь человек. Только вот при чем здесь ОРЗ, ежели у него чуть ли не во всю щеку под глазом здоровенная царапина, да свежая такая? Я еще тогда подумал: вот тебе и ОРЗ — «очень резко завязал», значит… Трезвый-то, трезвый, а все-таки, наверное, с кем-нибудь подрался…

Этот разговор насторожил Лагутина. Вроде бы ничего существенного — ну мало ли по какой причине могла появиться на лице Быкова эта злополучная царапина? Но, с другой стороны, какой-то внутренний голос нашептывал майору: «Тут что-то неладно. Проверь этого человека более тщательно!»

Интуиция не подвела. Выяснилось, что Быков ранее был дважды судим. И, что еще больше насторожило Лагутина, не только за хулиганство, но и за воровство. Правда, сейчас он на производстве характеризовался с положительной стороны, жил с женщиной, имевшей шестилетнего ребенка, по словам самого же Быкова, «обзавелся чужой семьей». Сожительница его, Настя Федотова, рассказала, что к Быкову приезжал в гости его земляк Саша, что днем 20 мая она работала. Вечером, придя с работы, обратила внимание на то, что Быков и его гость переоделись в новые костюмы, а на лице Быкова заметила царапину. Настя также показала, что Быков отправил на родину посылку своей бабушке. В ее присутствии он положил в ящик набор постельного белья, затем вышел на улицу и там что-то еще вложил в посылку.