Люди долга и отваги. Книга вторая - Страница 10

В свою очередь Левашову с первого взгляда понравилась внешность Владимира Ильича, его некрупная фигура, обычная серая кепка. Такие же кепки носили многие рабочие. Левашов пристально всматривался в приятное смуглое Ленинское лицо, высокий лоб, темно-темно-карие глаза, живые, полные внутренней силы.

— Большая у вас семья, товарищ Левашов?

— Жена, четверо детей: три сына и дочка. Старший в Красную Армию записался, другой на заводе работает. А остальные при мне живут, дочь еще несмышленыш.

Владимир Ильич поинтересовался:

— А квартира у вас есть?

Левашов ответил. Он старался шагать в ногу с Ильичем. Ленин чуть приостановился, заглянул в лицо спутнику:

— Жалованье какое вы получаете?

Левашов таиться от Владимира Ильича не стал:

— На милицейское жалованье по нынешним временам не проживешь, хлеба получаю полтора фунта да на детей немного дают. Сами знаете, этим не прокормишься. Из одежды, что было получше, жена на муку променяла, а обмундировка на мне — видите какая… Жилье имеется, я уж вам говорил. Теперь все так живут, не я один.

Ленин внимательно, не перебивая, слушал постового — одного из тех, кому Советская власть доверила охрану порядка.

— Но мы, Владимир Ильич, не ноем, твердо верим в новую жизнь, которая в России скоро наступит.

— И очень правильно делаете, — похвалил Ленин. — Нужно, чтобы также поверили и все ваши товарищи. Мы подумаем над тем, чтобы милиционеры получали красноармейский паек и одежду. Придет время, и очень скоро, когда у нашей милиции будет своя красивая форма. Передайте это милиционерам, скажите им о необходимости укреплять дружбу с рабочими. И еще передайте мой привет и скажите, что ваша служба очень нужна Советской России.

Владимир Ильич попрощался за руку с Левашовым и уехал.

Шло заседание Малого Совнаркома. Вел его, как обычно, Ленин. На обсуждение выносилось много вопросов, особенно по военному ведомству, продовольствию… Наркомы докладывали кратко и четко, только самую суть дела. Владимир Ильич комментировал и тут же давал оценку и, если в этом была необходимость, ставил предложение на голосование. Настроение у него было хорошее, обсуждение проходило четко.

Наступил черед Г. И. Петровского, который был приглашен с начальником Главного управления милиции А. М. Дижбитом в Кремль для обсуждения проекта Положения о Советской рабоче-крестьянской милиции.

Ленин сидел за столом, откинувшись на высокую спинку кресла. Он внимательно оглядел присутствующих и остановился на наркоме внутренних дел.

— Ну-тесь, товарищ Петровский, доложите вкратце нам, почему потребовалось срочно упорядочить работу милиции.

Владимир Ильич внимательно слушал Петровского. После его сообщения Ленин снова окинул взглядом членов Совета, спросил:

— Товарищи, есть ли добавления, изменения?

Вопросов к представителям Наркомвнудела не было.

Тогда он еще раз полистал проект Положения: так и есть, в нем ничего не говорилось об обеспечении милиционеров одеждой. А Ильич хорошо помнил разговор с постовым, помнил залатанную гимнастерку Левашова. И неожиданно для присутствующих спросил:

— А форма милиции предусмотрена?

Григорий Иванович Петровский переглянулся с Дижбитом: о форме-то и не подумали. Больше того, им казалось, заводить какой-то «мундир» милиции ни к чему, даже вредно.

— Нет, товарищи, без формы никак нельзя: милиционер должен как-то отличаться. Надо исправить, товарищ Петровский, подумайте об этом, — сказал Владимир Ильич.

— Подумаем.

Народный комиссариат внутренних дел учел ленинское пожелание, вскоре форма для рабоче-крестьянской милиции была разработана.

17 апреля 1918 года заседание Совета Народных Комиссаров началось точно в назначенный час. Члены правительства Республики хорошо знали друг друга — по подполью, эмиграции, тюрьмам и каторгам, недавним бурным дням Октября. Это были закаленные революционеры, опытные партийные бойцы.

После Брестского мира страна получила короткую, но жизненно важную передышку, и партия прилагала титанические усилия, чтобы оживить, поставить на ноги разрушенную войной экономику, одолеть разруху и голод.

Совнарком обсуждал важнейшие вопросы хозяйственной жизни Республики.

В тот день в числе занявших место за столом были Председатель ВЦИКа Яков Михайлович Свердлов, нарком иностранных дел Георгий Васильевич Чичерин, нарком юстиции Петр Иванович Стучка, нарком внутренних дел Григорий Иванович Петровский, нарком продовольствия Александр Дмитриевич Цюрупа, нарком путей сообщения Владимир Иванович Невский.

Владимир Ильич Ленин, председательствовавший на заседании, предоставил слово окружному комиссару почт и телеграфа Вадиму Николаевичу Подбельскому. В первом докладе рассматривался порядок пользования телеграфной сетью почтово-телеграфного ведомства РСФСР. Обстановка сугубо деловая: короткое сообщение, несколько вопросов, несколько замечаний — и проект решения одобрен.

Председатель называет очередной пункт повестки дня — об организации государственных мер борьбы с огнем. Невысокий коренастый человек, широкоскулый, в очках, с заметно поседевшей волнистой бородкой, поднимается со своего места и начинает говорить:

— Имею честь представить на рассмотрение Совнаркома проект декрета. Частые и опустошительные пожары в деревянно-соломенной России издавна являются одним из величайших народных бедствий, с которым можно сравнить по размерам причиняемого ущерба разве только неурожаи и пьянство…

Он приводит данные Центрального статистического комитета: средние пожарные убытки в России в 1895—1910 годах определялись в сумме около 112 миллионов рублей в год, причем в 1910 году эта цифра достигла 127 088 045 рублей. Эти неполные сведения основывались лишь на полицейских донесениях. Специалисты определяли размер убытков в 500 миллионов рублей. А в последние годы в результате огромных пожаров в Архангельске, Астрахани, Бекетовке, Петрограде, Казани, Барнауле и других местностях, уничтоживших многие фабрики, заводы, склады леса и прочие ценности, убытки исчисляются уже миллиардными суммами.

— Следует также иметь в виду, — продолжает докладчик, — что стоимостью сгоревшего имущества не исчерпывается ущерб, причиняемый пожарами хозяйству страны. Огромны так называемые косвенные убытки — приостановка хозяйственной деятельности, отвлечение рабочих рук на восстановление, потеря здоровья населения.

Да, докладчик знает предмет во всех тонкостях, и его сопоставления не только метки, но и глубоко верны по существу. Так кто же он, почему именно ему поручен доклад о мерах борьбы с пожарами?

…Выходец из крепостных Заволжья, уроженец деревни Бестужевка Самарской губернии, Марк Тимофеевич Елизаров «выписался» из крестьянского общества, чтобы поступить в Петербургский университет. Способный молодой человек был зачислен на физико-математический факультет по математическому разряду и освобожден от платы за обучение по бедности. Он вошел в землячество студентов-волгарей, где и познакомился со старшими Ульяновыми. В студенческой среде он пользовался заслуженной репутацией человека уравновешенного, жизнерадостного, общительного. Таким же он был и дома, когда приезжал на каникулы к своему брату в Бестужевку. Он подолгу беседовал с крестьянами, расспрашивал их о жизни и сам рассказывал о житье-бытье студентов, об их волнениях и тревогах, надеждах и разочарованиях. Он умел увлекательно рассказывать. В 1887 году на близкую ему семью Ульяновых, только что пережившую смерть отца, обрушилось новое несчастье. По обвинению в покушении на царя были арестованы Александр Ульянов, а вслед за ним и Анна Ульянова. Марк Елизаров, недавний выпускник университета, служащий Петербургской казенной палаты, тоже был арестован по делу Ульяновых, но вскоре его освободили за неимением улик. Разделяя взгляды Ульяновых, активно участвуя в работе студенческих кружков, Елизаров не имел прямого отношения к организации, готовившей покушение, более того — не знал о ее существовании.