Любовный эксперимент по-американски (СИ) - Страница 77
– Все-таки твой папа – настоящий кусок хлеба.
– Это выражение не переводится с испанского буквально, детка, – засмеялся Аарон. – Ты хотела сказать, что Джо – настоящий плюшевый мишка?
Подруга закатила глаза.
– Ладно, Рози догадалась, что я имела в виду. Да вы оба меня прекрасно поняли.
Я слабо улыбнулась. Кто его знает, что на самом деле подразумевала Лина? Впрочем, наверняка что-то приятное – моего отца она обожала.
– О, гляди-ка, – указала на меня подруга, – неужто намек на улыбку? Такого не случалось уже пару месяцев.
Я вздохнула и пожала плечами.
– Кстати, договорилась, что Олли пройдет собеседование с хозяином строительной фирмы, которая ремонтировала мою квартиру.
Мистер Аллен дал мне телефон Эйдена, и тот сообщил, что нуждается в рабочей силе, как раз подумывает взять стажера. Я спросила, готов ли он рассмотреть человека без опыта. Эйден не возражал. Олли, выслушав мое предложение, заинтересовался. Более того – идея его здорово привлекла.
– Потрясающе, Рози! – хлопнула в ладоши Лина. – Будем надеяться на лучшее. Если Олли нужен совет, Аарон натаскает его перед собеседованием. Человек, выживший на допросе у моего мужа, получит любую работу, которая ему приглянется. Сама знаешь, каково попасть в лапы Аарона.
– Хм, насмешила. – Аарон прервал ее быстрым поцелуем, и подруга слегка смешалась. – Впрочем, если считаешь, что разговор со мной поможет – присылай брата, Рози.
– Спасибо, – горячо поблагодарила его я.
Аарон и вправду собаку съел на интервью с кандидатами; Хотя «Ин-Тех» и ремонтная фирма Эйдена ничего общего между собой не имели, подобный опыт Олли наверняка пригодится.
– По-моему, мысль дельная, но пусть брат сам решает, каким образом готовиться к собеседованию.
Освещение в зале вдруг погасили, и на подвешенный высоко на стене экран упал яркий луч света.
Вокруг зазвучали радостные возгласы – приближался долгожданный момент.
Долгожданный для всех, кроме меня.
Лина прижала ладони к щекам и улыбнулась во весь рот. Я тоже старательно приподняла уголки губ, изображая ликование, однако не факт, что преуспела. Впрочем, косого взгляда от подруги не удостоилась – так что, наверное, сыграла неплохо. Лина схватила меня за руку и потащила прочь от стола, в самый центр взбудораженной толпы.
– Это обязательно? – спросила я.
– Обязательно, – похлопала она меня по руке.
На экране появились две золотые цифры – единичка и ноль, и меня окутала атмосфера всеобщего радостного предвкушения.
Ладно. Еще несколько секунд – и я свободна.
Подруга втиснулась между мной и Аароном. Вокруг бурлил водоворот возбужденных людей – кто-то стремился пробраться поближе к экрану, другие отчаянно искали свою пару, с которой будут наблюдать за обратным отсчетом.
Наши с Линой взгляды встретились, и в ее глазах появился непонятный мне скрытый смысл. Никогда она так не смотрела – будто сию секунду готова ради меня пройти по огню. Похоже, едва сдерживалась, чтобы не заключить в объятия. Даже слегка прослезилась. За секунду до боя часов и воцарившимся за ним радостным хаосом шепнула:
– Загадывай желание, Рози – оно точно сбудется.
Меня ее слова немного удивили, однако я машинально закрыла глаза и прислушалась к обратному отсчету, размышляя над тем, что сказала Лина.
Мы двигались в новый год.
Десять!
Загадывай желание…
Девять!
Оно точно сбудется.
Восемь!
Я ничего не хотела. Впрочем, одно желание было.
Семь!
То есть не желание, а человек.
Шесть!
Единственный человек в мире, которого я жаждала всем сердцем увидеть здесь, рядом со мной.
Пять!
Мужчина, в которого я безнадежно влюблена…
Четыре!
Мужчина, которого я желала сегодня поцеловать. Сегодня – и каждый следующий день.
Три!
Кто-то взял меня за руку, однако глаза я не открыла. Теплые сильные пальцы… Откуда они мне знакомы?
Два!
Мое сердце затрепыхалось в грудной клетке, очнувшись от сна, в котором пребывало последние пару месяцев.
Меня нежно потянули за руку, прижали к широкой груди… В нос ударил приятный запах туалетного мыла и морской соли. Я вдруг напряглась и задрожала всем телом. Затрепетала от предчувствия невероятной возможности.
Один!
Я ощутила у своих губ теплое дыхание, и горло сжало спазмом. Меня поцеловали…
Я продолжала внушать себе, что этого быть не может – просто разум играет в непонятные игры, когда у моего уха прозвучали три слова:
– Открой глаза, preciosa…
С Новым годом!
Я подняла веки, заморгала и… О господи!
Из горла вырвалось рыдание – уж не знаю, каким образом, ведь все слезы я давным-давно выплакала. И все же снова ревела, потому что мечта сбылась. Мое единственное желание…
Лукас.
Все было странно и непонятно, и следовало задать множество вопросов, однако что взять с влюбленной дурочки? Я так истосковалась по Лукасу, что лишь уткнулась ему в грудь, больше ни на что сил не хватило. Не мерещится ли мне? Не сошла ли я с ума? Сердце ухало, словно колокол, по щекам текли слезы – и от счастья, и от печали, и бог знает от чего еще.
Лукас здесь! Стоит прямо передо мной – в темном костюме, с взлохмаченной шевелюрой. О, этот теплый взгляд…
Вернулся? Но как, почему?
Лукас сжал мое лицо в ладонях и улыбнулся своей прекрасной улыбкой.
– Не плачь, Рози.
Он прижался лбом к моему виску; держал меня так, словно боялся упустить.
– Все, хватит слез. Слез больше не будет…
Я ничего не видела вокруг: для меня существовал только Лукас. По залу бегали разноцветные зайчики – не до зайчиков… Лукас здесь, со мной! Обнимает меня точно так, как я желала в тот самый день в аэропорту.
Он заговорил, и мои волосы зашевелились от выдыхаемых им слов:
– С Новым годом, ангел! Боже, как я по тебе скучал…
Я схватила его за руки, сомкнула пальцы на запястьях, ощущая биение пульса под теплой кожей, и прошептала:
– Лукас… Ты здесь! Почему ты прилетел?
Он прижал меня крепче, и по спине забегали мурашки.
– Прилетел, потому что люблю. Знаешь, до того считал, что обязан оставить тебя в покое, что недостоин… А теперь готов ползать на коленях, лишь бы вернуть.
Я издала невнятный звук.
Ладони Лукаса, и без того судорожно стискивающие мои щеки, напряглись.
– Расставание далось мне тяжело. Никогда в жизни подобного не испытывал. Теперь-то знаю: я не мог претендовать на то, чтобы с тобой остаться, пока не изменю себя к лучшему.
Он потерся кончиком носа о мой. Его губы были совсем близко, обещая поцелуй, в котором я отчаянно нуждалась.
– Больше никогда тебя не брошу – если, конечно, ты меня примешь. Если согласна терпеть… – Он осторожно заставил меня откинуть голову и посмотрел прямо в глаза. – Примешь? Я тебе все еще нужен?
Ответить я не смогла – горло сдавило спазмом.
– Мне нужно многое рассказать, Рози. Многое объяснить, но… – Лукас запнулся, продолжая держать меня обеими руками. Снова заговорил, и в его голосе слышалось страстное желание, захватившее и меня тоже. – Ты мне нужна. Позволь мне вернуться, и я докажу.
– Лукас, – наконец пробормотала я, – может, ты все-таки прекратишь болтать и поцелуешь меня? Пожалуйста…
Мне не было необходимости на него смотреть: и так знала – он улыбается. А когда его губы коснулись моих, поняла, что не ошиблась. Я чувствовала всеми фибрами души его замечательную улыбку, бескорыстность, доброту, любовь и искренность – словом, все, что делало Лукаса Лукасом. Обожала каждую мельчайшую частичку его души и тела, которые заставили меня столь безнадежно влюбиться.
Он раздвинул мои губы, проник языком внутрь. Скучал, нуждался, желал… Извинялся. И я простила. Впитала его чувства, надежно сохранила их в уголке мозга, где держала все остальные ощущения, которые Лукас мне подарил, а я чуть не потеряла. Израненная душа перестала болеть, наполнилась счастьем – и воспарила.
Мы прервались, жадно глотая воздух, и встретились взглядами. Лукас смотрел на меня словно на редкую драгоценность, которую больше не желал выпускать из рук.