Любовные хроники: Люк Маккензи - Страница 6

Люк прислонился к стене, скрестив на груди руки.

— Я тоже заметил, что вы очень хороши собой, мисс Фентон, — заявил он. — Именно мисс Фентон, а никакая не миссис Шарп, не так ли?

— М-м-м… Вообще-то вы правы, шериф, — вынуждена была признать Хани. — Видите ли, я путешествую одна и подумала, что… безопасности ради лучше зарегистрироваться под именем замужней женщины…

Маккензи медленно кивнул.

— Да, признаюсь, такой хорошенькой девушке, как вы, небезопасно путешествовать в одиночестве. Что привело вас в Калифорнию, мисс Фентон?

Его дружеский тон немного успокоил Хани.

— Видите ли, шериф, я приехала на Запад, чтобы выйти замуж. — Девушка помолчала. — Я направляюсь в Стоктон, чтобы выйти замуж за мистера Люка Маккензи.

— Да что вы? — воскликнул шериф. — Я неплохо знаю этого Маккензи. Больше того, думаю, никто не знает его лучше меня. Похоже, он счастливчик! — Он оглядел ее с головы до ног. — Вы просто красавица, мисс Фентон.

— Благодарю вас, шериф. Вы так добры. Решив больше не притворяться, Люк выпрямился.

— Должен сказать, мисс Фентон, в жизни вы куда лучше, чем на портрете. — Маккензи вытащил из кармана фотографию и протянул ее девушке.

Хани уставилась на изображение Абигайль Фентон, а затем перевела взгляд на Люка и робко улыбнулась.

— Хм, интересно, откуда у вас моя карточка?

— Вы сами послали ее мне, мисс Фентон.

— Что? Я ее послала вам? Не представляю даже, зачем я это сделала! Я так плохо чувствовала себя, когда меня фотографировали и… — Девушка замолчала в замешательстве. — А что вы хотели сказать?.. Как это — послала вам? Я? Вам?

— Мое имя — Люк Маккензи.

— Вы — Люк Маккензи? — Хани оторопело уставилась на него. — Абигайль не сказала мне, что вы шериф!

Девушка была в смятении. Надо же, она столько усилий приложила для того, чтобы избежать встречи со служителями закона, а тут сама по доброй воле бросилась одному из них в лапы!

— Так, черт возьми, кто же вы такая, леди?

Хани глубоко вздохнула.

— Признаться, это очень долгая история, шериф. Как вы могли догадаться, я вовсе не Абигайль Фентон. Ни один мускул на его лице не дрогнул.

— Неужели? — язвительно произнес он, подбоченившись.

Хани нередко приходилось выпутываться из самых немыслимых историй, поэтому она решила, что без труда сумеет заговорить зубы какому-то шерифу, подыскивающему себе жену с помощью объявлений. А как только она улизнет от него, то сразу же соберет вещички — и поминай как звали.

— Видите ли, шериф, меня и в самом деле зовут Бекки Шарп, — заговорила она. — Мы с Абигайль — подруги, обе жили в Сент-Луисе и вместе работали… в библиотеке. — Помолчав, она посмотрела в его пронизывающие глаза. Пожалуй, ей будет не так уж легко облапошить его. Откашлявшись, девушка продолжила: — Абигайль надоело быть старой девой, вот она и решила ответить на ваше объявление через брачную контору. У нее были самые честные намерения, шериф, клянусь вам, но в последний момент она испугалась и решила отказаться от своей затеи.

— Следует ли мне понимать, что вы приехали сюда выйти за меня замуж вместо мисс Фентон?

— Нет, не совсем так, — поспешила оправдаться Хани. — Абигайль попросила меня убедить вас, что она не обманщица какая-нибудь. Она просто струсила. Вот я и согласилась помочь ей — приехать сюда и все вам объяснить.

— Весьма великодушно с вашей стороны, мисс Шарп. Черт возьми! По лицу этого человека невозможно было догадаться, что у него в голове.

— Нет, шериф, честно говоря, у меня тоже была своя выгода. Видите ли, мистер Маккензи, я просто спасаюсь от нежелательной помолвки.

— Ну что ж, тогда быстрее покончим с этим делом, мисс Шарп. Если ни вы, ни мисс Фентон не собираетесь за меня замуж, то попрошу вас вернуть мне те триста долларов, что я послал ей, и я уйду.

— Абигайль истратила эти деньги на фургон, мулов и провизию.

— Леди, мне немало пришлось потрудиться, чтобы заработать эти деньги. Не думаете же вы, что я позволю вам просто так забрать у меня приличную сумму, словно я бездельник какой-то, бросающий доллары на ветер! Или вы вернете мне эти деньги, или я арестую вас за мошенничество.

— Я не брала ваших денег! — с негодованием вскричала девушка. У нее не было ни малейшего желания спорить с представителем закона, и она уже пожалела о том, что так много рассказал ему. — Будь у меня деньги, я с радостью отдала бы вам ваши триста долларов.

— Значит, вы поспешили, продавая фургон и мулов так дешево, — заметил он.

— Откуда вам это известно? — удивилась она.

— Я еще не то вам скажу, мисс Как-Вас-Там. Думаю, никакой Абигайль Фентон в природе никогда не существовало. Полагаю, вы просто выколачиваете из мужчин деньги, посылая им фотографию и называя себя этим именем.

— Но если это так, то зачем же я, по-вашему, приехала сюда?

— Не знаю, может, у вас просто выхода иного не было. Наверняка вы еще от кого-нибудь убегали, — предположил Люк.

Подозрения шерифа были очень близки к правде. Хани поняла, что ступила на скользкую дорожку.

— Послушайте, шериф Маккензи, клянусь, у меня и в мыслях нет обмануть вас. Я просто воспользовалась возможностью приехать на запад, чтобы избежать замужества, вот и все! Я отдам вам все мои деньги.

— Непременно, — заявил молодой человек. — И не меньше трехсот долларов.

— У меня нет такой суммы. Все мои деньги в сумке.

— Надеюсь, вы достанете из нее именно деньги, а не револьвер, — бросил Маккензи, наблюдая за тем, как девушка роется в содержимом большой дорожной сумки.

Смерив его испепеляющим взглядом, Хани выудила из недр сумки свой кошелек.

— Вот, возьмите. Это все, что у меня есть. Похоже, вы не испытываете мук совести, оставляя без гроша бедную женщину. Кажется, кавалеры у нас перевелись с разгромом конфедерации. — Хани, услышав техасский акцент в речи шерифа, предположила, что во время войны он сражался на стороне южан. Поэтому она решила сыграть на этом, надеясь, что ее собеседник сменит гнев на милость. — Папочка всегда предупреждал меня, что янки помешаны на деньгах. Ни один джентльмен-южанин не смог бы спать спокойно, зная, что отобрал у девушки последний доллар!

— Леди, поверьте, по ночам я сплю как младенец. — Пересчитав деньги, он окинул Хани пристальным взглядом. — Кстати, судя по вашей одежде, вы не очень-то стеснены в средствах.

Хани почувствовала непреодолимое желание вцепиться ему в физиономию, но вовремя овладела собой, понимая, что сейчас лучше защищаться словами.

— Здесь всего сорок девять долларов, — заявил Маккензи, пряча деньги в нагрудный карман. — Печальное воспоминание о трех сотнях…

Хани вдруг осознала, что с этим человеком будет нелегко сладить, однако попыталась сделать еще одну отчаянную попытку.

С убитым видом девушка подошла к своей сумке и принялась шарить в ее содержимом, пока рука ее не наткнулась на одну из брошей. Со слезами на глазах повернулась она к шерифу.

— Ну хорошо, берите и это. Это все, что у меня осталось. Бабушка подарила мне брошь перед смертью.

— И что, по-вашему, я должен с нею делать? — спросил Маккензи.

Уж она бы сказала ему, что он должен делать с этим украшением, жаль только, такие вещи порядочные дамы вслух не произносят, поэтому Хани лишь сконфуженно прошептала:

— Вы сможете продать ее. Это очень ценная вещь.

Люк опустил брошку в карман. Хани с облегчением наблюдала, как он направился к двери, но вдруг, к ее ужасу, шериф вытащил из замка ключ и отправил его вслед за деньгами и камеей.

— Что вы делаете?! — встревоженно вскричала она. Маккензи посмотрел на нее, и у девушки внутри все оборвалось. — Не… не смейте приближаться ко мне, иначе я такой шум подниму, что вы не обрадуетесь, — пригрозила она.

Схватив девушку за руку, Маккензи подошел к двери, которая вела в соседний номер, и толкнул ее. Дверь легко отворилась. Хани была озадачена — она точно помнила, что эта дверь не открывалась, когда она направлялась в ванную.