Любовник под прицелом (СИ) - Страница 15

– А что я буду? – серьезно спросил Ян. – Если бы я решил работать у вас юристом, на какую должность вы бы меня взяли?

Всем своим видом Иветта говорила о том, что она искренне сомневается в подобной возможности. Но раз уж он спросил...

– У нас нет вакансий, предполагающих карьерный рост, но у нас свободно место юриста по работе со страховыми компаниями. Здесь требуется определенная гибкость и дипломатические навыки, а также связи в определенных кругах... – Она не закончила, но Ян понял ее мысль. Он мог бы быть полезен им, потому что страхование – это скорее бизнес, чем медицина, и здесь нужны не только дипломатические навыки, но и дипломатические умения стоять на своем, даже если на тебя едут танки.

– Я мог бы попробовать в рамках практики выполнять эту работу? – спросил Ян. – Разумеется, не нарушая установленного порядка прохождения практики? Недолго, в течение нескольких дней. Если у вас вакансия открыта, значит, лишние рабочие руки вам не помешают?

Иветта развела руками.

– Вами движет любопытство или... другие мотивы?

Ян мило улыбнулся.

– Мной движет желание принести как можно больше пользы в качестве специалиста, пока я нахожусь здесь.

– А если серьезно?

Ян пожал плечами.

– Я вполне серьезен. Мне бы хотелось с головой погрузиться в работу, чтобы не оставалось времени на посторонние мысли.

Иветта кивнула.

– Кажется, я поняла вас. Хорошо, у вас будет много работы. Я вам обещаю.

И работа в самом деле помогла Яну отвлечься от всех мыслей и чувств. Чем хорош медицинский центр в большом городе, так тем, что он не закрывается на выходные. На время практики Ян снял отель рядом с медицинским центром, задерживался так долго, насколько это было возможно, чтобы его рвение не вызывало подозрений. После практики уезжал в старую часть города ужинать, возвращался в номер и падал спать. Это был не слишком привычный для него распорядок жизни: ранние подъемы, никаких тебе расслабленных обедов с друзьями, только работа, работа и ничего, кроме работы. Но он собирался так жить ближайшие годы. Лет десять. Или двадцать. Так что лучше начинать привыкать к своему будущему уже сейчас.

Но через три недели Ян понял, что в его стройном плане есть большая ошибка. Зимние праздники. Он совершенно про них забыл. Конечно, несколько штатных юристов оставались работать на случай «нештатных ситуаций», пояснила Иветта. Но все остальные, включая практикантов, получали десять дней выходных. Целых десять дней!

Апартаменты встретили Яна блеском лакированного паркета, сиянием вымытых зеркал и мертвой гнетущей тишиной. Яну показалось, что он попал в операционную. Еще немного, и дверь распахнется, медсестра в белоснежном хрустящем халате вкатит каталку с позвякивающими хромированными инструментами.

Ян стоял в центре своей гостиной и не понимал, что делать дальше. То есть, понятно, конечно. Снять куртку, разобрать чемодан. Принять душ. Сходить поужинать. Или заказать ужин в номер. Звонить никому из друзей смысла не было. Эти зимние праздники все проводили с семьями.

Все предыдущие годы Ян не сильно страдал от этих каникул. Принимал приглашение друзей на пару дней. Или готовился к сессии. Или просто валял дурака – смотрел запоем фильмы, ходил на глупые аттракционы. Просто отдыхал.

А сейчас... Сессии больше не было. Готовиться не к чему. Разве что к переезду. Об эту мысль Ян споткнулся и осмотрелся. Гостиная. Много ли здесь его вещей? Нет. Его вещи были в основном в гардеробе и в кабинете. Но и их было наверняка намного меньше, чем у Роми или Кира, не говоря уже про Арсия. К чему он собирается готовиться? Если вызвать службу переезда, им хватит двух часов, чтобы собрать все его вещи. А может, и в один час уложатся. Ян вздохнул, снял куртку, бросил ее на кресло и сел прямо на пол – вернее, на кремовый, идеально вычищенный, пахнущей луговыми травами ковер. Проблема была не в переезде как таковом. Проблема была в том, куда переезжать.

Ян оттягивал этот момент как мог, но вот он настал. Пора было решать, как жить дальше. После того, как он закончит Академию и получит диплом. Его происхождение и его образование открывали перед ним некоторые двери, беда лишь в том, что часть этих дверей лучше бы держать закрытыми. И есть еще вариант отказаться от всех дверей. И о нем тоже следовало подумать – возможно, он не такой уж и глупый, каким видится на первый взгляд.

Забраться в глушь. Найти себе самый заурядный городок среднего размера и устроиться юристом в какую-нибудь местную торговую компанию. Или открыть собственную консультацию, на это у него средств хватит. Или отправиться в благотворительную миссию, например. Благотворительным фондам всегда не хватает юристов. Особенно для работы на местах. Уехать в джунгли и подохнуть там от тоски, признался себе Ян. Он не относился к тем, кто готов умереть за других. Он и за себя не очень-то был готов умирать. Он хотел жить, бешено хотел жить. Как может хотеть жить только человек, который уже стоял одной ногой на краю могилы и смотрел в глаза смерти. Да, благотворительность и помощь бедным – дело хорошее. Но он не сможет. И не надо себя обманывать. Пингвину надежнее всего спрятаться не среди страусов, а среди пингвинов.

Медицинский бизнес пока виделся слишком размытой перспективой. Яну было интересно на практике, но он подозревал, что интерес отчасти был искусственным. Он занимал себя работой, чтобы не думать о том, о чем он думает сейчас. А раз уж он начал думать, надо думать как-то предметнее, что ли. Вот, скажем, защита прав пациентов, врачей и все такое предполагает присутствие в судах. А светить лицом – не лучшая идея. Медицинские лицензии и вся эта документальная мишура не затребует и десятой доли его знаний. Внутренние расследования – тоже не его. И что остается? Работа со страховыми компаниями? Отлично. Достаточно сложная, достаточно представительская. Достаточно... безликая. Ему подойдет. Если только, опять же, он не сдохнет от тоски.

Ян задумался. Он делал в своих рассуждениях одну и ту же ошибку. Он собирался прятаться. А надо начинать жить. Он уже взрослый. Он уже не похож на себя, пятнадцатилетнего. Хотя ближе к сорока годам он может стать похожим на отца, но к тому времени люди, которые помнят его отца, уже станут стариками и утратят боевой дух. А, возможно, и острую память.

В дверь постучали. Ян вздрогнул. Сердце подпрыгнуло и застряло в горле. Ян осмотрелся по сторонам в поисках чего-нибудь тяжелого. Стук повторился – уже громче и настойчивее. Ян быстро поднялся, подошел к двери и, глубоко вдохнув, открыл замок.

На пороге стояла горничная.

– Вы вернулись и я привезла свежие полотенца.

Ян отошел, пропуская в номер девушку и ее тележку. Сердце вернулось обратно, но теперь оно колотилось в груди, будто собиралось вырваться наружу. Ян почувствовал, как под мышками взмокла рубашка и капельки пота покатились по спине. Что вообще происходит? Почему он так испугался? Это же нормально, так всегда было. Когда он уезжал, апартаменты убирали, но полотенца приносили вскоре после его возвращения. Неужели панику вызвали мысли о будущем? Или мысли о сходстве с отцом? Одного только воспоминания об отце хватило, чтобы Ян вспотел весь и сразу, даже по лицу потекли струйки холодного пота. Рубашка промокла в одно мгновение. Ян понял, что дрожит – то ли от холода, то ли от страха.

Ян еле дождался, пока уйдет горничная, и бросился в ванную за аптечкой. Конечно, никаких успокаивающих у него не было. Ян набрал в горсть холодной воды и выплеснул на лицо. Успокоить вода не успокоила, но хотя бы немного привела в чувство. Ян прижал к лицу одно из принесенных полотенец и понял, что хочет только одного – так и остаться стоять здесь, с закрытыми глазами, уткнувшись в мягкую ткань, в маленькой комнате, куда точно никто не войдет. Где можно закрыться изнутри, куда не доносятся звуки, где нет окон.

Нет, так нельзя! Ян со злостью швырнул полотенце на пол и вышел в гостиную, на ходу снимая промокшую рубашку. Жизнь ничего не стоит, если ее не жить! А если все время бояться – ничего не получится.