Любовник из провинции - Страница 163

Лавка была закрыта и унылый краснорожий племянник подметал плитчатый тротуар перед ней. Видимо узнав Митю, племянник поднес руку к старой полисменской фуражке без эмблем, Митя ответил молчаливым поклоном и вдруг почувствовал свою загадочность, раздвоенность и, появившуюся внезапно, рысью настороженную повадку.

Ветровку он скинул и повесил на плечо - жарить стало заметно.

В заднем кармане джинсов ощутил какую-то тяжесть... - оказалось, нож-наваха. Когда он засунул сюда нож?.. Не упомнить.

Однако присутствие навахи возбудило его и взбодрило.

Еще вкрадчивее стала его походка, бледнело и юнело лицо с высокими скулами и раскосыми глазами, трепетали тонкие ноздри, будто предвосхищали добычу. А улицы вели его и кружили, и он отдался их хитросплетениям и тайным замыслам.

Дома становились старее, беднее, вот промелькнуло варьете, где когда-то, - тысячелетие назад! - выступала стриптизерка Анна Шимон...

Дальше пошло незнакомое. Митя шел, не торопясь, - у него была уйма времени до встречи с "птицей"

А Нэля подождет, - он вполне может взять ее шубы завтра.

Из подъезда, зазвенев стекляннометаллической дверью, вышла девочка лет пятнадцати. Та девочка из театра абсурдистов! - ка

кой должна быть его дочь, которую он назовет - вопреки всем недовольным родственным шорохам - Джоан, или на русский манер,- Джанной.

Прошло много лет, а девочка находилась все в том же возрасте

- но это не удивило Митю, - девочка была та самая! Та же курчавая, будто резиновая толстая косичка на спине, то же белое крахмальное платье, шелестящее о смуглые тоненькие ножки.

Она бесстрашно и открыто посмотрела на Митю круглыми черными глазами со стрельчатыми ресницами. На мочках ее ушей топорщились и цвели крахмальные хризантемы, а белые туфли как пленка обливали узкие ступни. Очаровательная крахмальная девочка-цветок с пружинистой косой на прямой узкой спинке. Митина дочь. Джоан.

Митя пошел за ней, непроизвольно улыбаясь, а она изредка оборачивалась и строила смешные гримаски. Они как будто затеяли какую-то игру между собой...

Девочка неожиданно исчезла за углом.

Митя пропустил этот момент.

Он помчался за угол, но там никого не было. Ему стало невыносимо грустно и он поклялся себе, что найдет эту девочку и спросит, как ее зовут. Это имя и станет именем его дочки, решил он.

Эта улица оказалась тупиком. В конце его Митя увидел вывеску

- "БАР" - и ступеньки, ведущие в подвал. Сюда она и зашла!

Митя незамедлительно спустился по битым ступеням и очутился в подвальном кафе, чистом, пустом и обычном, даже обыденном, и

ничуть не загадочном.

За стойкой бара появился высокий худой человек, похожий скорее на пастора, чем на владельца увеселительного заведения.

- Что будет угодно, сэр? - Спросил бармен постно.

Митя заказал яичницу с беконом, - он уже проголодался, шастая по улицам, и портвейна. Хозяин принес все и вблизи совсем не казался таинственным переодевахой, а просто был, видно, унылым неудачником.

Митя поел, выпил портвейна и почувствовал себя великолепно. Он снова подозвал хозяина, заказал еще портвейна и спросил,

не его ли дочка прелестная юная чернушка, забежавшая сюда? Хозяин помрачнел и отрицательно покачал головой: у него нет

детей и никто сюда не заходил, кроме господина. И ушел во внутренние помещения, а а смену ему вышел здоровый амбал с мрачной рожей и направился к Мите.

Это становилось интересным!

Амбал сказал довольно дружелюбно: сэр, кафе закрыто. Вам надо уходить.

... Та-ак! Они хотят спрятать от Мити девочку с черной косичкой!

Не выйдет, господа! И Митя плотнее и вальяжнее расселся на стуле.

Тогда амбал вынул из кармана ручищу с намотанной на пальцы и запястье цепью, - что могло являться и украшением и оружием.

Митя схватился за задний карман.

Сердце у него билось в горле и восторг заполнил все клетки и клеточки его органона.

Парень заметил его движение и, близко продвинувшись к Мите, почти навис над ним.

Митя совершенно трезво подумал, что, пожалуй, завтра или сегодня его хватятся дома и в миссии. Станут разыскивать и никто, ничего, никогда, - не узнает. А сам Митя будет лежать где-нибудь в черном блестящем мешке, - на дне ли Гудзона, в куче ли свезенного на свалку мусора...

Но, как ни странно, это еще больше восхитило его уже пьяноватую и потому лихую и безответственную голову.

Но парень не собирался его убивать, он только хотел выставить этого "факин" надоеду за дверь. Он сгреб Митю за воротник и поволок к выходу, но у двери ослабил хватку и Митя, собрав все свои силы ( в основном духовные, - он не терпел поражений и оскорблений), вывернулся, птицей взмыл на ближайший столик с кри

ком - ОЛЕ! - и почему-то закричал амбалу по-испански: дубина.

Глупый фонарный столб! Ты связываешься с тореро! Я сегодня гуляю! Вашу дыру я выбрал из-да девочки с косой! Она похожа на мою дочь!

Парень неясно посмотрел на него и ушел во внутренний коридор. А Митя гордо сел на свое место и отпил добрый глоток портвей

на. Инцидент с вышибалой необыкновенно поднял его тонус. Ему хотелось еще такого, а то и покруче. И женщин. Женщин зрительниц, восторженных женщин, которых нужно любить и которым можно позволить себя обожать.

А день начал склоняться к своей середине. И кафе почти все время пустовало.

Митя сидел, пил, и чего-то ждал. Хозяин не показывался. Девочка... была ли он? Или вовсе ее не было?...

Один амбал стоял за стойкой и в который раз уже взглядывал на Митю. Тогда Митя, не выдерживая одиночества, крикнул ему: эй,

посиди со мной!

Парень молча присел за столик.

Митя налил в бокалы портвейна и грустно сказал: что за дела? Посидеть, выпить не с кем. А у меня такой день. Я завтра улетаю на родину, в Испанию. У меня последний вечер здесь и неужели нельзя отнестись ко мне по-доброму?

Парень не отпил из бокала, а долго изучал Митю и сказал: ладно, посижу с тобой.

На это Митя, поняв, что как-то чуток завоевал доверие парня, брякнул: послушай, пригласи ту девочку, что похожа на мою дочь.

Я просто посмотрю на нее. Моя - очень далеко и я ее вряд ли увижу...

Парень молча встал и ушел, а Митя стал нетерпеливо ждать.