Любовница Магната (СИ) - Страница 42
— Насчет деда я понял, — хмуро кивает Пахомов, — а с тобой что? Какие мечты?
— Никаких, — пожимает плечом девушка, но взгляд парня не выдерживает, отворачивается, резко поднимается на ноги, будто бы хочет поставить греться чайник.
Филипп, широко распахнув глаза, смотрит на девичью спину.
Твою ж ма-а-а-ать! Какой же он кретин! Идиот! Гребаная скотина!
Хрупкие плечи опущены. Ворот у свитера слегка растянут, потому плавно съезжает вниз. И Филу прекрасно видны красные отметины.
А еще память вновь бросает в него воспоминаниями.
Вот он вваливается в квартиру, держась за хрупкую Машу…
Ждет, пока Леха затащит пакеты с едой…
Вот Алекс несколько минут о чем-то болтает с Машей…
Фил почти вырубается, но словно выплывает в реальность…
Прогоняет Леху и закрывает дверь на замок…
Дальше вновь провал, а сознание возвращается, когда Фил уже лежит на жутко неудобной кровати. Но ему все по кайфу, потому что под ним — Маша.
Он заново ощущает ее тонкие, хрупкие косточки, запястья, теплое дыхание, сладкую кожу под языком и оглушающий вскрик.
— Бля-я-ядь, — бормочет Филипп, он все это помнит смазано, а потому не уверен в том, что был достаточно мягок, не жестил, — Маш, я…
— Все в порядке, — обрывает его девочка, — я тоже этого хотела.
— Маша! — повышает голос Филипп и рывком поднимается из-за стола. В один шаг оказывается позади девушки и притягивает ее к себе, обняв рукой поперек живота, а второй за плечи. — Не ври мне, говори, как есть!
Девушка молчит, не шевелится. И парень молчит. Но объятия становятся все крепче. Филу сложно разжать руки, когда он только-только почувствовал эту хрупкую девчонку.
— Я никогда не вру, — с обидой в голосе отвечает Маша, — было не много больно. Но сейчас все в порядке.
***
Всегда нужно говорить правду. Этому Машу научил дедушка. И даже сейчас Маша не собирается врать. Впрочем, это совсем не сложно, потому что она говорит — как чувствует.
Ночью она принадлежала этому парню. Ей было хорошо с ним. Она чувствовала себя желанной и особенной. И даже капелька боли не омрачала тех чувств.
Сейчас ей грустно, потому что Филипп стал прежним — иногда хмурым, молчаливым, невероятно притягательным.
Маша в каждую встречу с ним чувствовала себя глупой малолеткой. И с каждым разом все сильнее убеждалась: не суждено ее мечте исполнится. Да, у нее тоже есть мечта. Ее собственная. Мечта о том, чтобы Филипп обратил на нее внимание. Не пожалел, как бедную сиротку, а именно заметил.
И вот, кажется, ее мечта сбылась. Немного не так, как хотелось. Но сбылась, пусть и ненадолго. Всего на несколько часов.
Девушка знает, что с рассветными лучами ее сказка растает. Так и случилось. Филипп больше не шепчет ей на ухо, какая она красивая. Не шепчет заветное «Моя девочка… моя». А ведь он даже имени ее не произносил. Не исключено, что на месте Маши он представлял кого-то другого. Другую девушку из своего круга, какую-нибудь принцессу, дочку богатого отца, а не … Машу.
Наверное, хорошо, что он мало что помнит из их ночи. Да, пусть так и остается.
Маша дает себе еще немного времени. Отсчитывает секунды, на протяжении которых нежится в крепких мужских руках. Чувствует, как эти секунду безвозвратно утекают от нее. Их не вернуть. А после — остается лишь горечь потери.
— Ма-а-аш! — слышит девушка тихий шепот на ухо.
Мурашки бегут от каждого горячего выдоха. И хочется продлить этот момент.
— Прости, я не должен был… — продолжает Филипп.
— Если ты скажешь, что сожалеешь, я тебя ударю! — звенящим от слез голосом обрывает Маша тихий шепот. И сама удивляется собственной храбрости.
— Нет, не жалею, — после небольшой паузы произносит парень, а потом бьет наповал:— Только ты теперь должна понимать, что мы вместе.
— Это не к чему, — качает головой Маша, — не обязательно. У нас просто случилось то, что случилось. Ты не обязан… И вообще…
— Я кое-что вспомнил, Машенька, — не позволяет договорить, а руками стискивает ее еще сильнее, прижимает к себе, и вновь шепчет на ухо, — я говорил тебе, что ты моя. А ты соглашалась. Все, Маша. Выбора у тебя нет.
Маше приходится зажмурить глаза, чтобы не лились слезы. Разве бывает так? Разве существуют на свете такие парни, в которых можно влюбиться без оглядки? Разве могут исполняться самые заветные желания, если ты простая, самая обыкновенная девушка без денег, статуса, положения в обществе?
— Маша, не плачь, пожалуйста, — выдыхает Филипп и стремительно разворачивает девушку лицом к себе, — понятно, что тебе со мной не особо повезло, но не все так плохо, девочка.
— Глупости! — шмыгает носом Маша, улыбается сквозь слезы, обнимает ладошками мужское лицо с проступившей щетиной. — Ты самый лучший!
— Скажешь тоже, — немного смущенно бормочет Филипп.
— Я никогда не вру! — возмущается девушка и добавляет: — Самый-самый!
***
Филипп никак не может стереть с лица идиотскую улыбку. До особняка родителей еще около сорока минут. Маша спит, укрывшись его пиджаком и подтянув ноги к груди.
У него очень маленькая девушка, которая способна свернуться калачиком на любой поверхности, будь то кровать, диван, или вот, кресла автомобиля. А еще, Маша мгновенно засыпает.
Во сне малышка вздыхает. Фил ловит ее ладошку рукой, тянет к своим губам, нежно прикасается к тонким пальчикам.
Маша улыбается во сне, успокаиваясь. Он ловит ее улыбку. Красивую, мягкую, нежную.
И, кажется, челюсть вот-вот треснет. Но плевать. Он действительно счастлив, и повод для этой безграничной радости имеется достойный.
— Уже приехали? — сонно озирается по сторонам Маша.
— Да, Машуль, — отвечает парень и глушит двигатель.
В машине комфортно, тепло, а вот на улице по-осеннему ветрено и сыро.
— Жди, я сейчас, — командует парень и, прихватив зонтик и пальто, выходит из прогретого салона авто. Обходит, открывает дверь, помогает Маше утеплиться и раскрывает зонт.
— Филенька, брось, ну идти полтора метра, — укоряет его Маша.
— И тем не менее, — настаивает Фил.
В особняке уже распахнута дверь. На пороге их ждут родители. За их спинами — шумная толпа родни. Все съехались на очередную семейную встречу: Дарина — младшая сестра Фила, Алекс и Шура. Дядюша с Ариной, и дед Степан с Аней. Все родные и знакомые с детства лица сияют улыбками.
Маша уже привычно смущается. Но ее принимают, как родную. Фил первое время злился, когда на подобных семейных встречах у него отбирают Машу. Но сейчас уже свыкся. Знает, что его любимую девочку не обидят здесь. Скорее, наоборот.
— Так, Филя, что-то наша Маша слегка бледная, — подбоченившись, выговаривает ему бабушка Аня и грозит пальцем. — Совсем ее не жалеешь!
— Что вы! Все не так, — пытается заступиться за него малышка, а Филипп посмеивается.
— Просто наша Маша в положении, — громогласно сообщает Леха, — Ух! Едва дотерпел. Новость так и просилась из меня наружу!
— Я сейчас тебе выбью зуб, — цедит Филипп, но широченная улыбка растягивает его лицо.
А дальше начинают литься бурные и радостные эмоции уже со стороны семьи. Кажется, отец даже украдкой смахивает скупую слезу. Но Фил делает вид, что не замечает. Ничего, отца он прекрасно понимает. А когда и сам станет дедом, поймет отцовские эмоции еще лучше.
Машу обнимают все подряд. Фил уже начинает нервничать, как бы они его девочку не затискали. Не сводит пытливого взгляда с лица любимой.
«Все в порядке». Одними губами шепчет ему любимая. Фил кивает. Ладно, тут главное перетерпеть. Рано или поздно, а поток счастья стихнет, и тогда Маша вновь окажется в его руках.
— Сын, в кабинет, — негромко распоряжается отец.
Фил тоскливо смотрит на женский кружок, в центре которого оказывается Маша. Наверное, не добраться ему сегодня до жены. Ладно, Фил потерпит еще немного.
А в кабинете уже собралась вся сильная половина семейства. Отец откупоривает дорогую бутылку виски. За год это уже вторая, коллекционная, из давних запасов, которая открывается по особому поводу. Первую три месяца назад мужчины клана Пахомовых распили в день свадьбы Филиппа и Марии. Подошел черед и для новой бутылки.