Любовь прекраснее меча - Страница 79

Впрочем, мне вполне для забавы ума и этого хватало.

Казалось бы — живи не тужи! Но! Но главное — на Земле. Не интересны боги — интересны люди. Вот почему интересы пятерых пересекались и сталкивались, вот почему не сидится спокойно на своих планетах Богу, Дьяволу и всем прочим. Потому что главное — на Земле.

Признаться, когда я стоял во главе группы, моделирующей древнюю Англию, я смухлевал. То есть, не то чтобы совершил нечто незаконное, нет — просто поразвлекся. Один из многочисленных замков был точной копией моего собственного.

Без электроники, правда, и двух уникальных коллекций ископаемых монстров — животного мира и компьютерного. Рэдвэлл один такой на всю здешнюю Британию — из другой исторической эпохи, но что ж поделаешь. Зато он много лучше, удобней и надежней тех, что строили во времена короля Артура. И владел им человек, матрицей для которого послужил я сам. Граф Маридунский был моей точной копией, как по психотипу, так и по физиологии: у него даже имелся такой же шрам на правой руке — в детстве, купаясь в озере, я однажды сильно разорвал руку о древнюю затонувшую лодку.

Естественно, в первую очередь я поинтересовался его судьбой. И вовремя — почти на моих глазах он погиб в неравном бою с одной из многочисленных фантастических крылатых огнедышащих тварей, ползающих по земле. Я не успел помочь. Решение я принимал не долго — я сам стал Аланом Сидмортом, графом Маридунским.

Двадцать три года я веду двойную жизнь — отважного графа Маридунского, друга легендарного короля Артура. И бога Алвисида, имеющего свою школу, свою церковь, которая крепнет с каждым годом, и своих учеников. И не знаю, какая жизнь мне дороже.

И о каждой из них — о короле Артуре и славных битвах, или о трудностях основания новой религии, в которую, как и в любую работу, что делал, вложил всего себя, всю душу, могу говорить часами.

Но, боюсь, уже и так сильно утомил вас, дорогие соотечественники.

Я много сил приложил, чтобы память обо мне не исчезла в этом мире. И очень много заинтересованных в том, чтобы я ожил, я постарался оставить. Вплоть до анекдотических случаев — наложил заклятие на двух любовников Моонлав, шаха и колдуна, которых она сделала бессмертными, и те не могут вступать в любовный контакт с женщинами. Для восточного шаха, который оказался удачливым завоевателем и одаренным политиком, это страшное наказание, а так как снять заклятие могу только я, то они всячески заинтересованы во мне. И я очень надеюсь на своих хэккеров — шестнадцать бессмертных моих учеников и ревностных последователей. Я горжусь ими.

Да, еще забыл сказать — чтобы ни сделали со мной эти четверо, им останется гулять по земле не больше месяца со дня моей гибели. Они не понимают с кем имеют дело. Я не предприму первый против своих соотечественников никаких мер — это да. Но ничто не мешает мне сделать ловушки, и если меня не будет… Они все окажутся в пространственно-временных коконах, едва проявят свои сверхъестественные нынешние возможности. А они уже не смогут их не применять — привыкли. Дедовский прием: я в назначенный срок не отметил ловушки — и они заработали в поисках своих жертв. Так что остальные Дети Алгола тоже заинтересованы в моем возрождении, но, к счастью или несчастью, сделать ничего не могут.

Извините за сумбур — слишком о многом рассказать хочется, мысли разбегаются в разные стороны. Хоть я и бог — но человек.

Месяц назад я все-таки вычислил координаты Земли. Настоящей Земли, родной. Если вы, дорогие соотечественники заблудились, то вот они…

Капитан встала. Радист и помощник капитана судорожно надиктовывали цифры в блокноты. Но это уже не обязательно — запись можно прослушать. Капитан огляделась: бедный чертик, увешанный золотыми побрякушками смотрел на экран разинув рот. Помещение было обставлено со вкусом — уж в этом Алвисиду, или как там его, не откажешь…

— Шесть лет, — сказала помощник капитана.

— Что?

— До ближайшей звезды Содружества лететь шесть лет.

— Стеосон… Что-то помнится такое…

— Да, — сказала помощник, — если не ошибаюсь катастрофа произошла то ли в семьсот шестом, то ли в семьсот шестнадцатом году Эры Содружества…

— А что все-таки произошло с ним? — кивнула радист на потухший экран. Все посмотрели на Гудсберри.

— Сын Алгола Алвисид был повержен Четырьмя Богами, — сообщил Гудсберри. — И девять частей его тела схоронены в разных уголках Земли.

— Предвидел смерть… — задумчиво произнесла помощник капитана. — Не смог уберечься. Или не захотел…

— Так… Нас здесь больше ничего не задерживает, — сказала капитан и повернулась к подчиненным:

— Девочки, быстро соберите все необходимое и отправляемся на «Пассесерф»!

— Мы не спустимся еще раз на Землю? — удивилась помощник капитана.

— Зачем?

— Ну… — женщина отвела глаза от строгого взгляда капитана. — Наберем спутников на долгий полет…

— Ты тоже хочешь изложить свои воспоминания Комиссии по Чрезвычайным Происшествиям? Забыли инструкцию? Немедленно на корабль и прочь отсюда, если хотим быть чистыми перед законами.

— А этот? — помощник кивнула на Гудсберри. (Не мужчина, но все же… хоть что-то!)

— Да, он знает теперь слишком много для здешних обитателей… Полетишь с нами?

Гудсберри растерялся. Впрочем, он думал не долго: здесь он будет жить под страхом мести Луцифера и Белиала. Там он скажет, что был Бароном, нет бери выше — Князем Тьмы! И какие красивые женщины… Как он понял, истосковавшиеся без мужской ласки!..

— Да, — сказал Гудсберри.

Один среди таких красавиц на пути в прекрасный мир, где он будет встречен с восторгом и почитанием!

Гудсберри не знал, сколько женщин на корабле, за четыре года забывшие мужскую силу. Если бы знал — трижды бы подумал.

«Пассесерф» принял в чрево юркий планетолет и через четверть часа стартовал в указанном Алвисидом направлении. В сейф капитана были заботливо уложены кристаллы компьютера Алвисида, со всей бывшей в волшебно-электронной памяти информацией.

Через шесть лет «Пассесерф» достигнет звезд Содружества!