Любовь прекраснее меча - Страница 6
На торжество прибыл царь Тютин с огромной свитой озерных обитателей. Рядом с царем и Лореллой гордо шествовали неизменный Кирлак и высоко поднявший голову колдун Майдар, искренне радующийся за свою любимицу, (даже то, что свадьба никак не вкладывается в его недавнее гадание на судьбу Уррия не очень смущало старого озерного колдуна — гадания, даже самые верные, не всегда сбываются в жизни).
Окруженные могучими озерными воинами следовали четыре жены царя Тютина и их придворные дамы — полнотелые, с зелеными волосами и чуть навыкате глазами.
Водные жительницы с любопытством рассматривали внутренние строения графского замка, о котором они много слышали. В многочисленной свите были также сестры невесты: Журчиль и Соррель, которые тайком уже были один раз в замке. Они не могли пропустить казнь Сарлузы, погубленной их доносом, и, переодевшись крестьянками, не обратив на себя внимания стражи, смотрели, как пламя сжирало тело толстухи, посмевшей перейти дорогу их любимой сестре.
Но главное — озерного царя сопровождал сильный отряд отборных рослых озерных воинов, собранных, видимо со всех владений Тютина.
Граф Маридунский с подобающим радушием и вежливостью принял озерного царя. Все находившиеся в замке рыцари вышли встречать повелителя ста озер и невесту сына графа Маридунского.
Знатных гостей на свадьбу собралось волею обстоятельств столь много, что в главной зале замка пришлось ставить дополнительный длинный стол, параллельно первому. И все равно мест воинам и оруженосцам, которые обычно праздновали такие торжества вместе с господами, не хватило.
Все сопровождавшие рыцарей ратники, озерные воины и суровые алголиане (отряды которых в приближении осады Рэдвэлла по согласованию с графом также разместились в замке) гуляли прямо во дворе под открытым небом. На бочки положили доски вместо столов, на бочках поменьше сидели. Тут же развели костры, где на вертелах несколько опытных солдат-ветеранов жарили туши забитых боровов. Слугам и поварам забот и так хватало — обслужить почти четыреста рыцарей и благородных дам, и вдобавок немалую свиту озерного царя, было непросто. Но слуги предпочитали умереть от усталости, чем попасть под недовольный взгляд графа Маридунского.
Церемония бракосочетания происходила в скромной церкви Рэдвэлла — граф не рискнул покидать надежные стены, даже на непродолжительное время, хотя до аббатства было всего полторы мили.
Под церковью в просторной пещере холма, на котором стоял замок, располагалась родовая усыпальница Сидмортов. Там стояли величественные каменные гробы с изваяниями рыцарей, в них покоившихся. В каменных гробах находились деревянные с останками благородных рыцарей и их жен. Все Сидморты, начиная с основателя рода, кроме Алана Сидморта, были похоронены здесь. Обычно, родовые склепы не помещались непосредственно в замке — их устраивали на территории близлежащего аббатства, но в Рэдвэлле так было заведено с древних времен, еще до Великой Потери Памяти.
И меч усопшего рыцаря Сидморты не клали во гроб с владельцем, как полагалось бриттскими обычаями, а вешали в специальном зале в покоях главы рода, где висели все мечи Сидмортов.
Вчера в усыпальнице появилось два новых гроба, еще без каменных изваяний. И у гроба Морианса Уррий сказал, бросая ледяные слова в огромную черноту подземелья:
— Я отомщу за них!
— Нет, Уррий, — ответил отец, сжав сына за плечи. — Пенландрису должен отомстить за смерть сыновей я. — Граф помолчал немного и добавил:
— Но если мне это не удастся, то графом Маридунским станешь ты и на тебе будет лежать эта святая обязанность.
Они стояли втроем в обширном пустом склепе у длинного ряда гробниц прославленных предков: граф, его младший сын Уррий, внезапно ставший наследником и единственной надеждой на продолжение древнего рода, и отец Флоридас, второй сын Отлака, которому в недалеком будущем предстояло принять на себя управление духовными делами графства.
Обряд бракосочетания пролетел для Уррия незаметно — разные мысли теснили друг друга в голове.
Радость от того, что самая прекрасная девушка в мире, нежную и тонкую ладонь которой он держал в руке, становится его дамой сердца, его законной супругой, одобренной Господом. Горечь от потери братьев, которых он искренне любил, особенно Морианса, который хоть и обожал побравировать и понасмехаться над младшими братьями, был отличным парнем — веселым и сильным… А теперь холодный труп Морианса с чужим посиневшим лицом навеки закрыла от солнца тяжелая каменная плита. Жажда отомстить коварному предателю, которого Уррий всегда уважал — как трудно поверить, что король Пенландрис, подаривший тем летом Уррию замечательный кинжал, оказался предателем; почти невозможно поверить, в голове не укладывается!
И Ламорак… На Ламорака больно смотреть. Некоторые рыцари настаивали, чтобы сына Пенландриса казнили вместе с подосланными саксами убийцами.
— Пока он не предал нас, так же как отец, его необходимо убить, отомстив за павших братьев! — гремел суровый сэр Гловер на совете.
Он даже вытащил меч и Уррий, который тоже как рыцарь присутствовал на совете, зажмурил глаза, чтобы не видеть позорной смерти друга — ничего ведь Уррий не мог сделать, чтобы защитить его, он младший на этом совете лучших рыцарей королевства логров.
— Стойте! — услышал в тот момент Уррий строгий голос отца. — Почему вы считаете, что Ламорак предаст нас, как и Пенландрис? — спросил сэр Отлак рыцарей. — Разве старший сын Пенландриса Селивант не встал в роковой час рядом с нами? Почему мы тогда не воспротивились его порыву совести? Гловер, ты же сам подвинулся тогда, чтобы освободить Селиванту место! И Селивант погиб за бриттов!
Почему же вы хотите лишить Ламорака возможности проявить себя? Убить не сложно, — граф вздохнул, — воспитать рыцаря сложней!
Да, не желал бы Уррий оказаться на месте друга — всегда веселый и легкомысленный Ламорак, ходит после приезда рыцарей мрачный и зеленый. И никто кроме Уррия и Эмриса не знает, что он хотел пронзить себя «Неустрашимым», но Эмрис в последний момент заметил это и помешал Ламораку совершить богопротивный малодушный поступок. Эмрис… Новый верховный король Британии…
Уррий посмотрел на Лореллу. Она улыбнулась ему, и в сердце Уррия сладко запело.
Какая она красивая. И как к лицу ей белые свадебные одежды!
В бездонных глазах озерной девушки весь день отражалось неохватное, непредставимое счастье — в самых дерзких мечтах она не могла надеяться на подобное счастье. И Майдар ведь нагадал, что Уррий пойдет под венец с другой…
Но вот оно, свершается. Сейчас этот угрюмый священник закончит торжественный ритуал и Уррий будет ее! И только смерть теперь сможет их разлучить. Но об этом в момент венчания лучше не думать — «Счастливая я, счастливая, — звенело в голове. — Я самая счастливая!!!»
Уррий хотел, чтобы как можно скорее закончился сложный и неспешный обряд бракосочетания. Он слушал слова священника, единственного теперь родного брата.
Он даже понимал значение отдельных слов, но общий смысл проповеди ускользал от него. Да и не важен был смысл.
Уррий не мог дождаться сперва завершения церемонии, до которой, по большому счету, никому не было дела, а потом, на пиру по случаю свадьбы, момента, когда он со своей законной супругой, сможет покинуть зал и уединиться.
Искренне веселились на пиру лишь царь Тютин и его подданные. Сбылась давняя мечта озерного владыки породниться с местным сеньором (тем более, что теперь Уррий и единственный наследник графа!).
Уррий, разглядывая лица сидевших за пиршественным столом рыцарей, прекрасно понимал, что не могут они предаваться беззаботному веселью в то время, как враг вероломно захватил столицу, когда к замку приближается бесчисленная армия их извечных врагов саксов, вступивших в союз с другими исконными врагами бриттов — варлаками; когда замкам бриттов и землям угрожает опасность, и, может быть, родовые владения уже захвачены врагами. Не до веселья.
Но и не к лицу отважным рыцарям впадать в панику и уныние при приближении врага — да, война, война не до почетного мира, а до полного уничтожения противника.