Любовь побеждает все (СИ) - Страница 6

Я размышлял. Значит не шарлатан этот мальчишка, раз к нему такие крутые тётки лечиться ездят. Эти если, что не так и похоронить могут. Да и этому мальцу помог, новорождённому. Видимо есть у него дар целителя. Но, неужели от всех болезней лечит? Разве можно всё знать и лечить? Да и деньги смешные берёт. В Москве наоборот. Если дёшево – значить гадость или подделка. Поэтому и стоит всё в разы дороже. Типа, за качество. И при этом никаких гарантий, что в элитном, дорогом бутике не купишь китайскую дешевую подделку, а в дорогом ресторане не отравишься несвежей рыбой или мясом. Да, как всё таки разнообразен мир.

Вечером решил немного размяться и пройтись к реке. Солнце как раз было на закате. Пошёл к обрыву.

Димитрий уже сидел на своей смотровой площадке. Услышав мои шаги, он оглянулся.

- Цэ вы? Присаживайтеся, - подвинулся, уступая мне место на скамейке.

Я спустился по ступенькам. Площадка была довольно большая и скрывала меня почти полностью. Посередине была врыта скамья, на которой сидел Димитрий. Я присел рядом. Внизу, казалось, под самыми ногами, текла река. А солнце было прямо перед глазами. Оно было какое-то удивительно большое и яркое. Даже в очках тяжело смотреть на него, а Димитрий без очков, не мигая, смотрел перед собой. - Можно вас спросить? – вдруг спросил он, глядя перед собой.

- Конечно, - согласился я.

- Одни люды думають, шо сами роблять свою судьбу, другие, шо всэ предопределено.

Як вы думаете, хто з них прав?

- Думаю, что каждый может в любой момент изменить свою судьбу, - уверенно ответил я, потому, что искренне считал - выбор всегда за мной.

- Цэ не так. Правы и вы, и ти, хто думае шо всэ предопределено.

Я посмотрел на Димитрия. Передо мной сидел мальчик. Противоречие визуального образа и того, что он говорил мне явно мешало. Тогда я представил, что это взрослый карлик. И сразу картинка совместилась со смыслом.

- Как могут быть правы и те, и другие, - не понял я. - Если их мнения противоположны? Димитрий отвечал, продолжая смотреть перед собой и держа ладони на коленях.

- Каждый сам решае, дэ вчитыся, на кому женитыся, робыть чи быть артистом, маты своих дитэй чи не. Алэ життя, воспитание, возможности и желания человека заставят его прийняти тэ ришеня, якэ вин приймэ и ниякэ другэ. Полгода назад вы моглы не йты на ти выборы?

Мне было тяжело понимать все слова. Некоторые приходилось разгадывать по смыслу всей фразы, но я всё равно понимал, что он говорит. Я задумался, вспоминая те события. Когда ты на вершине, самому сойти с пьедестала и добровольно уступить своё место другим? Нет! Никогда!

- Нет, - уверенно сказал я. – В любом случае я бы принял именно это решение.

- Ось. Вам казалось, шо вы управляетэ життям. А цэ жизнь управляе вами, а вы тилькы допомогаете ей.

Я задумался. А ведь он прав. Конечно, я мог поступать иначе, но в любой ситуации я поступал так, как считал верным на тот момент времени.

- То есть всё предопределено заранее? – спросил я. – Потому что провидение знает, какое решение примет человек и что с ним потом случится.

- Так, - ответил он. – И касается це и людей, и всего иншого. Дивиться. Колы одни люды шось бачат, а потим воно происходит – шо цэ? Хиба можна предвидеть случайность? Ни! Чы колы маленький ребёнок вдруг кажэ – Я вырасту и буду артистом. И потим становыться тым артистом. Якбы всэ було случайным, то цого бы не могло буты.

Я замолчал, каждый думал о своём. Я поймал себя на мысли, что начинаю доверять этому мальчику. Ведь он совершенно не пытается мне понравиться, потому что ему всё равно, приду я завтра или нет. Но он действительно знает что-то такое, чего не знают другие. Солнце зашло, оставив багряные полосы на горизонте. Наступала ночь.

- Якшо хочетэ, можетэ переночувати у нас. Титка Антонина вам постэлэ.

- Спасибо, если это не стеснит вас.

- Ни. У нас достатнё миста. Он встал и пошёл к дому. Я продолжал сидеть, пока темнота не поглотила всё вокруг. Потом появились звёзды. Я давно заметил, что в разных частях земли небо имеет разную высоту. В Заполярье – оно очень низкое и на меня это всегда наводило депрессию. А здесь небо высокое, выше чем над Москвой, звёзды удивительно яркие и их очень много. Когда я пришёл в дом Димитрия, в той комнате, где он меня принимал утром, уже был застелен диван с деревянной спинкой. В комнату зашла сухонькая, пожилая женщина в косынке и тёплом, бардовом халате.

- Вы Антонина, тётка Димитрия? – спросил я.

- Да. Добрый вэчир, - сказала она. – Я вам постэлыла. Спокийной ночи. Она вышла. Я выключил свет, разделся и лёг. В окно светила луна, а сверчки выводили любовные трели.

Вдруг я увидел себя на вершине какой-то горы. Солнце клонилось к закату. Воздух был наполнен жаром раскалённых камней и запахом миндаля, доносившимся из города внизу.

На вершине этой горы вместе со мной стоял ещё один человек. Пожилой и босой, в рваном дырявом плаще на голое тело, а я был молодой, высокий, в золочёных одеждах с диадемой на голове. Мы смотрели, как внизу, у стены, близ городских ворот, хоронят человека.

Людей пришло немного. Они зарыли тело, а над могилой поставили небольшую мраморную колонну с высеченным барельефом собаки. Речей никто не говорил. Все молчали.

- Видишь, Александр, - старик обратился ко мне, почему-то назвав Александром, - Я жил как собака, а хоронят меня как человека.

Я вдруг вспомнил, что знаю этого грязного старика. Его зовут Диоген.

- Да, Диоген, - ответил ему. - Я прожил как Царь, но люди теперь делят моё царство и совсем забыли о моём теле. Похоронят меня только через неделю, - с грустью в голосе ответил я

- Получается, что ты жил для них. Теперь им есть что делить, - сказал Диоген.

- Но я завоевал мир, - воскликнул я.

- Теперь ты понимаешь, что завоевание мира – это иллюзия?

- Да, Диоген, - задумался я. - Теперь вижу, что мир так огромен и вечен, и покорить его невозможно, потому, что человеческий страх кончается вместе с тираном. Ты был тогда прав, я всего лишь человек, живший в мире своих иллюзий. Но почему я прожил так мало, а ты так долго, а умерли мы в один день?

- Удовлетворять сердце – значит ранить его. Сильно большая радость ранит сердце. У тебя было слишком много радостей, Александр, а я жил скромно и просто радовался солнцу, скромному крову, который у меня был и пище. Поэтому ты прожил всего 33 года, а я наслаждался жизнью 89 лет.

- Но я жил как Царь, а ты как собака, в бочке! – засмеялся я.

- Поэтому, меня похоронили сразу, как человека, а твоё разлагающееся тело похоронят только через неделю. Когда Птоломей, внебрачный сын Филиппа, твоего отца, которому достался в управление Египет, вдруг вспомнит о тебе и настоит на том, чтобы тебя временно захоронить в Вавилоне…

Я открыл глаза. Ничего себе сон. Такие сны я ещё никогда не видел. Даже сейчас мне казалось, что чувствую этот раскалённый воздух и на мне эта одежда. Я провёл рукой по волосам, чтобы убедиться, что это сон и никакой диадемы на мне нет. Прямо мурашки по коже. Закрыл глаза и задумался о смысле увиденного. А ведь Диоген прав. Как мало оказывается нужно человеку, для нормальной жизни. Крыша, кровать, еда, ну машина. Всё остальное - тщеславие, указывающие на принадлежность к тому или иному классу землян. А тщеславие возникает от узости мироощущения, потому что картина мира заканчивается на границе твоей квартиры, дома, участка или автомобиля. А у соседа больше! Поэтому хочется всё время расширять эти границы до безумных и никому не нужных размеров. Увеличивая иллюзию своего земного могущества. И только на пороге жизни понимаешь, что это призрак, что никакого могущества нет, потому что всем на тебя настрать и преклоняются и лебезят только из страха, потому, что такие же как и ты и хотят того же. Твоё могущество только у тебя в голове. А главное – понимаешь, что зря потратил своё время. Вспомнилась одна песенка – «Мы всё равно умрём. Зачем же добиваться? Давайте наслаждаться!».