Любовь побеждает все (СИ) - Страница 2

По дороге домой впервые просто смотрел на проезжающие машины и спешащих людей на тротуарах. Я знал, что у всех свои заботы, проблемы. Но теперь понимал настоящее значение слова - суета. Перспектива у всех одна и та же. Только они ещё об этом не задумываются, а мой поезд уже начал движение туда, где нет суеты, и часы отсчитывают время до моего прибытия. Поэтому, моё ощущение времени уже изменилось, а для них ещё нет. Я как бы входил в другое измерение, ещё не понимая, но каждой клеточкой ощущал, что мои минуты наполняются другим смыслом и свободой. Всегда считал, что её человеку дают деньги. Но сейчас, находясь на заднем сидении своей машины, которая везла меня домой сквозь московские пробки, вдруг понял, как заблуждался все эти годы. Деньги дали мне лишь свободу выбора, но при этом связали многочисленными ограничениями. Настоящую свободу я начинал ощущать только сейчас - перед лицом своей смерти. Когда она взмахнула надо мной своим костлявым крылом и указала на тщетность всех моих усилий под названием успех. Только сейчас понимал, что, всё, что до этого считал очень важным, вдруг стало ничтожным и отошло на второй план. Ведь теперь мне некуда спешить, не нужно строить грандиозных планов, радоваться очередным накоплениям, или огорчаться своим потерям. Время начинает наполняться яркими красками, которые раньше просто не замечал.

За окном машины замелькали коттеджи. Мы въехали в посёлок, где совсем недавно купил новый дом. Тогда меня это событие очень радовало. Сейчас - полное равнодушие. Открылись ворота, и машина въехала во двор.

- Заедешь завтра в девять, - сказал я водителю и, поднявшись в дом, бросил сумку с вещами в прихожей. Вики дома не было, а звонить ей я не хотел. Переодевшись, спустился в гостиную и зажёг камин. Сел в кресло и, укрывшись пледом долго смотрел на огонь. Мыслей никаких не было. Просто смотрел. Сам не заметил как уснул. Проснулся, когда уже стемнело. На часах было за полночь. Вики по-прежнему не было. «Вот так и не заметит, что меня уже нет», - подумал я, почему-то вспоминая, как глупо познакомился с ней в ресторане год назад. Мне тогда не понравился вкус вина и я попросил пригласить администратора. Администратором этого ресторана была Вика. В деловом костюме, с пышной копной рыжих волос и замечательной улыбкой. Через неделю я заехал туда поужинать и снова увидел её. Ужинали мы уже вместе, а через день она уволилась и переехала ко мне. Теперь она жила своей жизнью, а я своей. За этот год мы пережили все стадии семейной жизни. От отчаянной близости, когда хочется вместе и в туалет ходить, до абсолютного молчания по вечерам во время совместного ужина. Даже спали уже в разных спальнях. Пока не было только ненависти, но и страсть уже исчезла. Как и не было. Поэтому Вика ничего не знала о моих проблемах со здоровьем. Для неё я летал на переговоры и изучал новую страну для инвестиций, а не лежал на обследовании. При разнице в двадцать лет у нас не могло быть духовной близости, поэтому в её сочувствии я нуждался меньше всего, чтобы не нарваться на фальшивые слёзы. Проснувшись утром, по инерции принял душ и спустился на завтрак. Завтрак - это овсянка и морковный сок. Ужасная гадость, но на удивление, у меня был аппетит. - Доброе утро, Павел Сергеевич, - домработница Анна налила в чашку зелёный чай и отошла к плите. - Доброе, спасибо, Анна, - я отпил глоток. Я вдруг понял, что с удовольствием ем эту овсянку. Так будто это удивительное творение кулинарного искусства. Мне действительно было очень вкусно, как никогда.

В 09.00 взял портфель с документами и спустился в машину. - Давай на Соколовского, - сказал водителю.

Там меня ждал мой нотариус. Девушка – секретарь мило улыбнулась. - Проходите, пожалуйста. Марк Борхович уже ждёт вас. Когда я вошёл в его кабинет, нотариус встал и вежливо поклонился, как в те времена, когда ещё уважали и любили своих клиентов. Он был без пиджака, в тёмной жилетке, которая сочеталась по цвету с рубашкой и бабочкой. Небольшой животик выдавал в нём человека ведущего спокойный образ жизни. В кабинете приятно пахло дорогим парфюмом. - Проходите, любезный Пал Сергеич, - улыбался он мне как родному. - Присаживайтесь в кресло. У меня уже всё готово. Осталось только вписать фамилии наследников. Он положил передо мной два экземпляра завещания и сел напротив.

Всё движимое и недвижимое я записал на свою супругу Светлану и сына Дениса. Вике оставил только Лексус, на котором она ездила, и двушку в Химках. Анне - небольшую сумму денег в качестве выходного пособия. Поставил свою подпись. Нотариус скрепил все экземпляры своей подписью и печатью. - Какие распоряжения по оглашению? – спросил он. - Всё по процедуре, - я улыбнулся и попрощался с ним. - Удачи вам, Марк Борхович. - Спасибо, любезнейший, Пал Сергеич, - он встал и сделал полупоклон. - Всегда рад. Всегда.

На фирму не поехал. Не было ни малейшего желания. Тем более, что все дела по фирме перед лечением, я передал управляющей компании. А поехал я… в зоопарк. Побродил, посмотрел животных, поел мороженного. По дороге домой опять смотрел на людей, но сегодня уже не так философски, а как-то по иному. Так, будто я посвящённый, а они пока нет. Даже пробки по дороге меня совсем не раздражали. Это придавало моим ощущениям некий новый импульс приближающейся тайны, которую пытались узнать многие из живущих, но ещё никому не удавалось. Вика была дома. - Ты раньше вернулся, милый. Что-то случилось? – спросила она, формально поцеловав меня в щёку. - Нет. Просто раньше всё уладил. Вот пару дней могу отдохнуть. - Странно, раньше ты только ночевать приезжал. - Обдумываю новую сделку, поэтому решил уединиться. - Хорошо, не буду тебе мешать. Ты не возражаешь, если я сегодня немного задержусь у Веры? - Нет, конечно. Мы же договорились. Деньги на карточке есть? - Да спасибо, дорогой, - она поцеловала меня в губы и тихо ушла. Даже не побыла со мной, не спросила ни о чём. Хотя мне уже тоже было не интересно разговаривать о её делах и проблемах. Так, что всё взаимно. Обижаться я мог только на самого себя. Зрелый мужчина, сожительствуя с молодой женщиной, не должен питать иллюзий. Молодость дарит своё тело в обмен на деньги зрелости. Душа в этот прейскурант не входит. Сопереживать по-настоящему и быть настоящим другом может только любящая женщина, близкая по возрасту и мировоззрению, которая прожила с тобой много лет в печали и в радости. Сердце сжалось. Как же мне сейчас не хватало моей Светланы. Только она смогла бы понять меня. Но мы уже два года живём отдельно. Ночью снилось море, бесконечное и удивительно красивое, а утром, когда спустился на завтрак, Анна протянула мне мятый листок бумаги. - Что это? – не понял я.

- Это было в кармане вашей куртки, которая лежала в сумке. Я перед стиркой проверила карманы и решила, что это может быть важно. Посмотрел на бумажку и вспомнил профессора Вяземского. Это был адрес какого-то села в Херсонской области. Целителя звали Димитрий. «Вот что мне нужно! Небольшое приключение. Вряд ли поможет, но от скуки на какой-то период точно спасёт! Заодно и со Светланой с Денисом повидаюсь» Приняв решение, я открыл компьютер и забронировал ближайший билет до Киева. Вылет был вечером. Забронировав отель и машину, начал собираться в дорогу. Путешествие к знахарю начиналось.

Прилетев в Киев, оформил машину и поехал в отель. Киев я знал. Жил здесь пару лет, поэтому добрался без проблем. Ужинать не хотел и сразу заснул. Рано утром я уже был в пути Мне предстояло проехать чуть более шестисот километров. Дорога была новая и очень ровная, практически без поворотов, уходящая к горизонту. Широкая, как автобан, но с ограничением до 110. Невысокую скорость компенсировала лёгкая музыка и прекрасная погода – яркое солнце, голубое и безоблачное небо, нежно зелёные поля по обе стороны дороги. Незаметно пролетели двести пятьдесят километров и по указателю пришлось свернуть на обычную двухполосную и проезжать много различных городков и деревень.

По дороге вспоминал своё детство. Почему – то вспомнил, как в детском саду, перевернул на себя тарелку с горячим супом. Получил сильный ожёг. Боль не помню. Но вспомнил, как отец на руках, две недели, носил меня в поликлинику, которая находилась в нескольких километрах от дома. Вспомнил, как болело ухо, и врач говорила родителям, что возможно я оглохну. Но ничего, всё обошлось. Только левым ухом слышу чуть хуже, чем правым. Но жить мне это не мешает. Потом, почему-то вспомнил, как в школе с пацанами задирали юбки девчонкам из класса. Баловались все, а наказали меня одного. Тогда мне было очень обидно, сейчас смешно. Вспомнил, как дрался с пацанами из старших классов, не желая отдавать мелочь, чем заслужил уважение и меня освободили от этой дани. Вспомнил смешную девчонку из класса, похожую на мышку. Её кажется звали Мариной и она мне очень нравилась. Своё внимание я выказывал во время уроков, постоянно поглядывая в её сторону. Был замечен и прилюдно высмеян всеми девчонками. После восьмого класса я ушёл из школы и детство кончилось. В техникуме была другая жизнь.