Любовь по соседству - Страница 6

Если он стал для нее таким искушением, просто поселившись по соседству, то что же будет, если они станут жить в одном доме?

Настоящий кошмар.

Разлепив глаза следующим утром, совершенно не выспавшийся Гриффин попытался убедить себя, что привыкнуть можно ко всему. Нет, конечно, дом был достаточно велик, но, похоже, он слегка преувеличивал, когда говорил, что они не будут друг другу мешать.

Он как-то не подумал о том, что все спальни расположены рядом. Николь поселилась в комнате прямо напротив его, и он мог поклясться, что ночью отчетливо слышал каждое ее движение.

Сначала она ходила по комнате, потом сидела на кровати, затем снова ходила. Пару раз она выходила в коридор и делала четыре шага до комнаты Конора, открывала дверь, заходила внутрь, какое-то время неподвижно стояла, а потом снова выходила в коридор, закрывала дверь, возвращалась к себе и продолжала мерить комнату шагами.

Ладно, звуки ему не слишком мешали, ведь при желании он мог отлично выспаться и под барабанный бой. А вот стоило ему только представить, как Николь с распущенными светлыми волосами крадется по коридору совсем рядом с ним, как с него разом слетала вся сонливость. Интересно, а в чем она спит? В пижаме? Футболке? А может, вообще без всего? Он достаточно успел на нее насмотреться в шортах и топиках и не отказался бы взглянуть и на остальное.

Гриффин прекрасно знал, что она не для него, но это лишь подстегивало любопытство.

Но он обязательно справится и до конца будет изображать благородного рыцаря. Он вполне может приютить ее на пару недель, даже не пытаясь соблазнить. Звучит не слишком-то заманчиво, но он как-нибудь переживет эти две недели.

В конце концов, у нее есть ребенок. И об угрозе Кэти тоже не стоит забывать. А еще ему уже исполнилось тридцать три года, а Гриффин давно решил, что в этом возрасте он прост обязан окончательно повзрослеть, хочет он того или нет.

– А ведь я совершенно этого не хочу.

– Ты разговариваешь сам с собой?

Подняв глаза, Гриффин увидел, как в кухню вошла Николь с ребенком на руках. Белые шорты, розовый топик и такой же розовый лак на ногтях, светлые волосы убраны за уши, в которых блестят серебряные колечки.

– Что? – Гриффин моргнул, пытаясь сосредоточиться на чашке кофе. – Нет. Просто задумался.

– Значит, ты очень громко думаешь.

– Вниз! – потребовал Конор.

Гриффин недовольно поморщился. По его мнению, было еще слишком рано – как для разговоров, так и для жизнерадостных младенцев.

– Малыш, хочешь молока? – спросила Николь.

И Гриффин чуть не ответил, что не хочет.

– Молоко! И печенье!

– Нет, на завтрак печенья не будет.

Такой милый мальчик, вот если бы ему только еще рот скотчем заклеить, вообще была бы сказка.

Налив сыну молока, Николь достала из холодильника пару яиц, а из шкафчика – сковородку. Похоже, она знакома с кухней Кэти ничуть не хуже, чем с собственной.

– Приготовить тебе что-нибудь? – спросила она.

– Не стоит, я никогда не завтракаю, – пробормотал Гриффин, сосредотачиваясь на кофе. Кофеин – основа выживания. Что еще может быть нужно человеку с утра пораньше?

– А Конор как раз больше всего любит завтракать.

С этими словами Николь принялась взбивать яйца, ворочать сковородкой на плите и вообще создавать столько ненужного шума, что Гриффин невольно стиснул зубы.

– Я решила, что буду все это рассматривать как подарок, – объявила Николь.

– Неужели? – Гриффин потянулся, чтобы отобрать ложку, которой Конор вдохновенно стучал по столу, но малыш сразу же надулся и заплакал, так что ему ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и вернуть ребенку игрушку.

«Просто пей кофе и ни о чем не думай», – велел он себе.

– Ну, как ты и сказал, мне все равно придется там все переделывать. И я решила, что буду относиться ко всему как к обычному ремонту, а не как к восстановлению после пожара.

– Наверное, ты хорошо придумала.

Теперь Конор стучал по столу так страстно, что ему мог бы позавидовать любой барабанщик.

Что ж, нужно признать, что Гриффин никогда не любил утро. Другое дело – поздний ужин, вино, приятная беседа… Он никогда не ночевал с женщинами, с которыми… встречался, так что к утренним разговорам он совершенно не привык. А теперь на него свалилась не только болтливая женщина, но еще и непоседливый карапуз.

Гриффин и так обычно встречал утро с той же радостью, что и приговоренный к смерти взбирается на плаху, но сегодня он понял, что изведал далеко не все пытки этого мира.

Николь поставила перед сыном омлет, и тот принялся радостно ковыряться в нем, не забывая старательно стучать ложкой.

– Я отвезу Конора в детский сад, а потом вернусь и начну обзванивать страховщиков и подрядчиков…

Гриффин глотнул кофе:

– Звони страховщикам, а я позвоню в «Кинг констракшн», там ты сможешь заключить самую выгодную сделку.

По глазам Николь было видна, что она хотела отказаться, но потом все же кивнула:

– Спасибо.

Да, что она не любит чужую помощь, он уже успел запомнить.

– Не за что, ведь зачем нужна семья, если ты не можешь на нее рассчитывать в трудную минуту? Рэйф отдыхает, так что я позвоню Лукасу.

– Ладно. – Николь вручила сыну чашку с молоком, а Гриффин воспользовался этим, чтобы отобрать у отвлекшегося ребенка ложку. – Ты не привык к детям?

– Не привык, особенно с утра пораньше. – Почувствовав приступ вины, Гриффин вернул Конору ложку.

– Сейчас восемь часов.

– Вот и я о том же.

Вообще-то ему сейчас полагалось только добраться до первой утренней чашки кофе, усевшись на балконе и наслаждаясь видом на море и тишиной. А потом бы он принял душ, оделся, а в девять с небольшим уже был бы в офисе. Забавно, обычная рабочая жизнь кажется ему сейчас куда более спокойной и расслабляющей, чем весь этот так называемый отпуск.

Вновь принявшись за кофе, Гриффин наблюдал за тем, как Николь возится с сыном.

Так, ладно, нужно скорее звонить в «Кинг констракшн», ведь чем быстрее она вернется в свой дом, тем лучше.

Для всех.

– Черт, а ты неплохо тут потрудился, – заметил Лукас Кинг, тщательно осматривая кухню Николь.

– Еще скажи, что я нарочно бросил сюда факел.

– Хуже бы от этого все равно не стало, – приглушенно ответил Лукас, забравшись на лестницу и просунув голову в одну из дыр в потолке.

Гриффину захотелось просто из принципа пнуть лесенку, вот только в отличие от той, с которой он сам тут вчера свалился, эта вряд ли бы даже пошатнулась от такой ерунды, как обычный пинок.

– И ты все это сотворил, просто свалившись с лестницы?

– Ага. – Гриффин даже не сомневался, что Лукас еще долго будет радовать этой историей всех родичей. – Я схватился за провода, надеясь удержаться, а вместо этого…

– А вместо этого вырвал их с корнем, так?

– Знаешь, я позвал тебя не затем, чтобы ты надо мной насмехался, а просто для того, чтобы осмотреть кухню.

– Да, я догадался, но это еще не повод лишать себя удовольствия, – усмехнулся Лукас, все еще что-то разглядывая в дыре.

– Всегда рад помочь, – ответил Гриффин таким тоном, что сразу было ясно – он совершенно этому не рад. – Ну и насколько тут все плохо?

– Примерно как в каком-нибудь фильме ужасов. Давно я уже не сталкивался с такой древней проводкой. Даже странно, что все тут не сгорело еще десяток лет назад.

От этих слов Гриффин невольно поежился. Ведь Николь с сыном живет здесь совершенно одна, а если бы пожар начался посреди ночи? Вдруг бы они не сумели выбраться из дома?

– Похоже, свалить всю вину на тебя не удастся, – вздохнул Лукас, спускаясь на пол. – Пожар мог вспыхнуть практически в любом месте и в любую минуту.

– Здорово. – Гриффин невольно вспомнил хлопки, искры, запах дыма…

Кухня сгорела, но ведь главное то, что все они благополучно выбрались на улицу. И, судя по словам Лукаса, нужно еще радоваться, что дом не сгорел полностью.