Любовь Орлова в искусстве и в жизни - Страница 8
«Русский сувенир». Джон Пиблз — Э. Гарин, Варвара Комарова — Л. Орлова
«Успех режиссера Г. Рошаля и группы артистов, участвующих в создании фильма о Мусоргском, — писал Д.Д. Шостакович, — вызывает в душе всякого, кто любит наше родное искусство, нечто большее, чем обычную радость зрителя. Когда сходят с экрана последние, заключительные кадры фильма, испытываешь большое и светлое чувство, в котором сливается воедино восхищение, благодарность и гордость за наше отечество, подарившее человечеству таких титанов, каким был гениальный композитор Модест Мусоргский» (цит. по кн.: Розен С. Григорий Рошаль. М., 1965, с. 129).
Любовь Орлова исполняла в этом фильме, проникнутом от начала до конца замечательной музыкой, относительно небольшую роль певицы Платоновой. Исполняла с присущими ей тактом и мастерством. Несомненно, и в этой роли проявилась ее музыкальность, глубоко самобытные черты ее артистического дарования. Выразительное исполнение ею роли известной певицы времен «Могучей кучки», ее вокальное дарование оставляли большое впечатление в любой аудитории, где только ни демонстрировался фильм. Каждый раз это походило на встречу с актрисой, чей чарующий образ и голос, казалось, многим знаком с детства, чьи песни о Родине, о любви, о беззаветной дружбе вошли в каждый дом.
Еще через два года, в октябре 1952-го, на экраны страны вышел новый фильм Григория Васильевича Александрова — «Композитор Глинка», фильм о жизни и творчестве великого русского музыканта, о его стремлении вывести на широкую общественную арену подлинно народную, реалистическую музыку. Сценарий фильма написали П. Павленко и Н. Тренев совместно с режиссером-постановщиком. Снимал фильм Э. Тиссэ. В создании музыкального сопровождения участвовали композиторы В. Шебалин и В. Щербачев, дирижировал Е. Мравинский.
Картина имела большой успех у зрителей, любителей музыки. О ее появлении на экранах, ее музыкальном значении, актерском и режиссерском исполнении писали «Правда», «Известия», «Литературная газета», «Комсомольская правда», «Труд», «Красная звезда» и другие центральные газеты.
Любовь Орлова исполняла в этом фильме роль Людмилы Ивановны, сестры композитора. Ее участию в фильме предшествовало небольшое «столкновение» актрисы с режиссером и авторами сценария. У меня сохранилась запись воспоминаний Любови Петровны об этом эпизоде, которыми однажды она поделилась со мной, когда разговор у нас зашел об этом фильме.
— Я прочитала сценарий с интересом, — рассказывала она. — Но для меня сразу же по прочтении стало ясно, что роль сестры Михаила Ивановича, Людмилы Ивановны, которую мне предложил Григорий Васильевич, роль безликая и, по существу, бездейственная. Право же, в этой роли, как показалось, мне и делать-то было нечего. Я тогда же сказала об этом Григорию Васильевичу. Но он настаивал. На этой почве, сознаюсь, у нас состоялось даже, как бы это сказать, своего рода объяснение... «Я предлагаю вам роль, — весьма пылко говорил Григорий Васильевич, — которую вы можете наполнить значительным содержанием. Образу Михаила Ивановича должен сопутствовать образ его сестры — любящей, сердечной, мягкой, доброй спутницы всей его жизни. Все эти качества как раз и заложены в вашем характере... Пожалуйста, не упрямьтесь, не отказывайтесь!» После таких комплиментов что мне оставалось делать? Я, конечно же, согласилась. И была в этом фильме и любящей, и доброй, и понимающей все, что происходило с моим великим братом, роль которого чудесно исполнял Борис Александрович Смирнов. Потом говорили и писали, что у меня все это получилось. И я была счастлива, конечно, хотя в душе до сих пор отношусь к этим оценкам скептически и в их искренность не очень-то верю.
На этом мои записи закончились, хотя я хорошо помню, что она спросила, согласен ли я с такого рода ее суждением. Я сказал, что глубоко ее уважаю, но с таким ее суждением согласиться не могу. Роль Людмилы Ивановны она провела прекрасно. Ей удалось пронести через весь фильм бескорыстную, сестринскую любовь Людмилы Ивановны к своему гениальному брату, преданность ему, преклонение перед его творчеством, веру в него и глубоко затаенную грусть, соседствующую с постоянным сердечным беспокойством за его будущее.
...Как и у каждого большого художника, у Любови Петровны были не только необычайно высокие взлеты, всемирно признанные достижения, были и творческие неудачи, обусловленные разными причинами. Несомненно, многим запомнилась Орлова и в фильме «Русский сувенир», в котором она исполнила роль Варвары Комаровой. Только это была уже не та Орлова, которую зрители знали когда-то.
Л. Орлова, Г. Александров и Э. Быстрицкая на съемках «Русского сувенира»
Все было в «Русском сувенире»: и песни, и цирковые номера, и трюки, и каскадеры. Но все это походило на изобретательно поставленное эстрадное представление. Неопределенность сюжета, немотивированная перегрузка ленты эпизодами, не связанными друг с другом органически, а главное — отсутствие в фильме таких качеств, как художественная цельность, чувство времени и чувство зрителя, привели к тому, что «Русский сувенир» не оставил следа в нашей кинематографии.
После первого же просмотра смонтированной ленты, как впоследствии рассказывали мосфильмовцы, Любовь Петровна долго, очень долго молчала, глядя куда-то в сторону, а потом сказала убежденно:
— Нет, тут что-то не то...
Она была первым, наиболее справедливым критиком явно неудавшейся кинокомедии, в особенности тех сцен, в которых участвовал невидимый герой — комментатор или автор сценария, отпускавший весьма надуманные остроты по адресу режиссера и якобы непредусмотренных сценарием сцен.
— Что ни кадр, — говорила она, — то пустота... А у меня перепевы и перепевы самой себя... Словно я тем только и занимаюсь, что пытаюсь повторить когда-то найденные приемы, но у меня уже ничего не получается...
Между тем в этой кинокомедии Александров стремился, как он сам об этом заявлял в процессе работы, показать, как случай соединяет людей разных классов, воззрений, верований и убеждений и заставляет их объединиться для того, чтобы выбраться из глухой сибирской тайги и мирно сосуществовать в силу жизненной необходимости. Как в капле воды отражается мир, так в этой горстке людей, в этом маленьком «международном сообществе» отражаются и комедийно преломляются взаимоотношения государств, классов, наций и личностей. Возникают конфликты, блоки, интриги, борьба мнений, дипломатия, любовь и ненависть. Всем этим людям, волею случая заброшенным в «дебри» Сибири, помогает понять наш народ, нашу страну простая русская женщина — инженер Варвара Комарова, которой пришлось быть и гостеприимной хозяйкой, и гидом, и дипломатом.
Таким был авторский замысел. Такой была авторская идея, положенная в основу фильма.
Увы, замысел этот в полной мере не был воплощен, основная идея фильма просматривалась смутно.
Оценка новой картины была далеко не однозначной и противоречивой, от самой восторженной похвалы и до самой разносной критики.
«Радостное утверждение нашей жизни» — так была озаглавлена большая статья о фильме писателя Ник. Кривенко, появившаяся в газете «Советская культура» (1960, 11 июня). Ему вторили рецензенты «Учительской газеты», «Водного транспорта» и многих областных и республиканских газет: «Омская правда», «Челябинский рабочий», «Знамя коммунизма» (Усть-Каменогорск), «Удмуртская правда», «Ставропольская правда», «Биробиджанская звезда», оренбургская газета «Комсомольское племя» и некоторые другие.
Одновременно появлялись и более объективные оценки нового фильма, вытекавшие из углубленного анализа его идейно-эстетических достоинств.
Критик Н. Зоркая писала в «Литературной газете»:
«Над фильмом долго и напряженно работали. Его с нетерпением ждали. Еще в позапрошлом году вышел фильм Г. Александрова «Человек — человеку», который был как бы анонсом «Русского сувенира», демонстрировал определенную ступень экспериментов режиссера над «методом блуждающей маски». Картина же, идущая сейчас в кинотеатрах, — это уже итог поисков. И приходится признать: итог, во многом не оправдавший ожиданий. Наша прекрасная жизнь, наша величавая Сибирь не нуждаются ни в рекламе, ни в подслащивании, ни в сусальной красивости. Сибирь достаточно горда и могуча, чтобы... радовать глаз недалеких мещан, будь они трижды миллионеры и четырежды магистры» (1960, 23 июля).