Любовь не знает преград - Страница 2

— Вот она! — послышался голос. Две крупные темные фигуры поспешили к окну.

— Ох, черт! — выдохнула Тэсс, выпрямилась и, не раздумывая больше ни мгновения, оттолкнулась, нацеливаясь на металлический стержень флагштока в десяти футах от окна. Шум ветра в ушах — и, слава Богу, ей удалось ухватиться за него. По инерции Тэсс сделала целых два оборота вокруг трубы.

— Эй! Ну-ка стой! Стрелять буду!

Стрелять? Боже милостивый! Такое случается только в кино. «Ян Флеминг1, вычеркни меня из этого сценария», — взмолилась Тэсс, выходя из сальто и отпуская руки. Ее напряженное тело, как стрела, выпущенная из лука, мелькнуло в темноте. Тэсс приземлилась на крыше террасы, не удержавшись, слетела вниз и больно ударилась о землю. Заросли фальшивых рододендронов и папоротников недружелюбно встретили ее своими колючими лапами. Она плюхнулась, как тряпичная кукла. «Похоже, все Ротмери такая же фальшивка», — решила Тэсс, отплевываясь от ниток искусственного мха и торопливо вскакивая на ноги. В панике она бросилась к забору, краем сознания фиксируя странные звуки. Похоже на легкие хлопки, сопровождающиеся тонким присвистыванием. «Господи, да это же пистолет с глушителем!» — Тэсс в ужасе округлила глаза, но ноги знали свое дело. Она уже перебежала через газон и на всей скорости врезалась в невидимую ограду, но времени переживать не было. Подтянувшись, резким движением взметнулась вверх; ноги уже были в воздухе, когда к забору подлетели два добермана. Два с половиной — за исполнение. Десять баллов — за сложность.

Она мчалась со всех ног. В легких саднило. Колени кровоточили. Шапочка слетела, густая грива черных волос металась по спине. Босые ступни остро ощущали каждый камешек на бетонке. Ох, Тэсс… Настоящие выстрелы. Ну и шуточки! Когда она доставала из кармана ключ от машины, руки тряслись крупной дрожью. С трудом попала в замок. Заливались лаем собаки, клацал металл, взревели моторы.

«Не оглядывайся. Не оглядывайся».

Наконец она распахнула дверцу и буквально свалилась на сиденье. Пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, потому что допустить такой глупости, как запороть движок, она просто не имела права. Двадцатичетырехлетний мотор вишневого «мустанга» завелся с пол-оборота. Тэсс накинула ремень безопасности. В зеркале заднего обзора появились лучи автомобильных фар. Огни становились ярче, ближе, уже можно было разглядеть сияющий хром радиатора. Они таранили ее «мустанг», и Тэсс едва не врезалась лицом в руль, прежде чем успела вильнуть в сторону. Темная машина шла рядом, прижимая Тэсс к бордюру. Одновременно с громким хлопком она вдавила педаль газа до упора и инстинктивно пригнулась. В то же мгновение послышался звук, похожий на треск ломающегося тонкого льда. Правое сиденье дернулось. Девушка на мгновение кинула взгляд в зеркало, и сердце тут же взлетело к самому горлу. В заднем стекле зияла огромная дыра, уцелевшие куски покрылись паутиной мелких трещин.

«Господи, кого я надеялась обмануть, соглашаясь на все это?» — в ужасе подумала Тэсс.

На соседнее сиденье она даже боялась взглянуть. И так ясно, что пуля попала в него и разодрала старую кожу. Нога по-прежнему давила на педаль газа. Еще одна пуля с характерным звуком врезалась в металлический корпус машины. Тэсс взвизгнула.

Она гнала машину по знакомым со времени учебы в колледже улицам, даже не задумываясь о том, куда и когда поворачивать. Потом уже просто отчаянно петляла, пока не убедилась, что оторвалась от погони. Выскочив на задворки между Седьмой и Одиннадцатой улицами, наконец остановилась и заглушила мотор. Сердце билось в каждой клеточке тела. Сунув руку за спину, она извлекла на свет божий «улику», несколько мгновений молча смотрела на этот конверт, потом резко рванула, ломая сургучную печать, и вытряхнула содержимое на колени.

«Вот сучка!» — мелькнула мысль. Тэсс Рэнфри больше не сомневалась, что в этот вечер ее элементарно подставили. Прямо под пули. Она должна была умереть.

Тэсс захлопнула за собой дверь и в дикой спешке принялась задвигать засовы и запирать замки на все обороты. После этого бросилась за шкаф как за последний барьер и крепко зажмурилась, бормоча: «Этого не должно было произойти, не должно».

— Ты достала?

Бедняга поперхнулась, мгновенно открыв глаза.

— О Господи, Пен, ты меня до смерти перепугала. Я совсем о тебе забыла.

Пенни стояла посреди их маленькой гостиной, представляя собой прекрасную мишень для убийцы. На лице ее были видны следы долгих слез.

— Прочь от окна, — скомандовала Тэсс, обходя уютное кресло, которое их разделяло.

— В чем дело? — Пенни бросила взгляд ей за спину. — Ты же раздобыла это, правда?

— Раздобыла.

«И не только это», — добавила она про себя, расстегивая свою сумку и вынимая конверт.

— Ох, огромное спасибо! — Пен в ту же секунду оказалась рядом, но Тэсс отвела руку с конвертом в сторону. — Ты решила получить что-нибудь за это, да? — отозвалась Пенни на ее движение, но тут же прикусила язык. — Господи, Тэсс, прости меня. Это просто…

— Я понимаю, подруга. — Тэсс раскрыла пакет и вытащила негативы и фотографии. — Сожги это. Сейчас же.

Пока Пен тупо смотрела на скандальные фотографии, Тэсс взяла с кофейного столика прозрачную зажигалку, подожгла со всех сторон и подождала, пока пламя займется как следует. Затем положила горящие «улики» в оловянную пепельницу, подошла к окну и слегка отодвинула занавеску. Улицы были пустынны. Доносился только шум прибоя — через дорогу начинался пляж. «Ну, все, теперь я в безопасности», — подумала Тэсс, оборачиваясь.

Бывшая однокашница по колледжу все еще наблюдала за тем, как языки пламени пожирают то, что осталось от ее прошлого. Рыжеволосая Пенелопа Гамильтон, стройная и весьма привлекательная, была выдающейся актрисой, сама Лиз Клайборн по справедливости должна была бы гордиться тем, что Пен помогла ей выбиться в люди. Пен становилась все популярнее, хотя и так уже пользовалась мировой известностью. Характер у нее был сложный, Тэсс одна из немногих знала, что Пен, с ее репутацией тигрицы, на самом деле обладала нежной и ранимой душой. И эти догорающие фотографии — свидетельство нескольких глупых поступков, совершенных в голодной и бездомной юности, могли превратить в руины ее незапятнанную карьеру. А что такое голод и неприкаянность, Тэсс отлично знала по себе.

Снова повернувшись к окну, Тэсс непроизвольно вскрикнула, привлекая внимание Пенни.

— Что там такое?

— Бежим, Пен. — Обтянутые лайкрой ноги уже сами понесли ее к двери, руки автоматически схватили большую сумку; Она никогда не расставалась со своей сумкой «на все случаи жизни»; там постоянно находился необходимый минимум одежды, косметики, немного бинтов, кремов, лекарств, зубная щетка и все такое прочее. Эта привычка сложилась давно, с тех времен, когда она с командой гимнасток кочевала с одной спортивной арены на другую, готовая ко всему и в любой момент способная на подъем. Ничто не изменилось и сейчас, когда Тэсс последним движением нырнула в платяной шкаф, решив добавить к своему гардеробу шерстяную вязаную кофту.

— Господи, Тэсс, ты можешь хоть что-нибудь объяснить?

— Пенелопа! — настойчиво повторила она, не оборачиваясь.

Пенни подбежала к окну и увидела на улице двух похожих друг на друга мужчин крепкого телосложения, выбирающихся из темного «мерседеса».

— Боже, за тобой гонятся?

— Назад! — крикнула Тэсс. Подруга послушно отпрянула от окна, но ее зеленые глаза настойчиво требовали ответа. — Меня чуть не поймали, Пен. Они видели мое лицо и… — Тэсс махнула рукой, настолько все было очевидно.

— И?.. — Ответа не последовало. — И что?

Тэсс, продолжая укладываться, добавила:

— Они дважды в меня стреляли.

— О Боже! — Пен опустилась в кресло и замерла на мгновение. Потом, прищурившись, взглянула на подругу. — Что еще было в этом конверте, Рэнфри?