Любовь на десерт - Страница 7

– Лиль, помоги его уложить, – прошептала мама. Пока отец продолжал в устно-хамской форме прохаживаться по «жирной занице», «толстому пузу» и виду «беременного гиппопотама». Не в первый раз девушка проглатывала эти оскорбления. Пусть орет, пусть оскорбляет, лишь бы не бил.

– Попробуем, – также тихо ответила она, скрывая слезы.

***

Её никто не касался так раньше. Нежно, осторожно и в тоже время настойчиво. Эти руки творили магию, самую настоящую магию и не только на кухне. Пальцы коснулись щеки, заставляя бледную кожу вспыхнуть от смущения. Дрожь желания прошла по телу, когда руки медленно двинулись вниз по шее, проникли под ворот блузки, та была уже расстегнута. Тонкая ткань, ластясь к коже, податливо соскользнула с плеч. Лиля невольно подалась вперед.

– Ты меня поцелуешь?

– Еще рано, слишком рано для нас с тобой.

Она проснулась. Одна, в своей постели, тяжело дыша. На лбу выступил холодный пот, в голове активно путались друг с другом мысли. Низ живота ныл, и нет, это были не критические дни.

– Капец, эротические сны. Я первая в мире девственница-нимфоманка! – Лиля честила себя на чем свет стоит, обхватив ладошками пылающие щеки. Нет, это совсем никуда не годится. Что за сны? Она его даже не знает! Как можно желать прикосновений незнакомого человека? Как можно загораться от таких снов, будто фитиль.

Тихо, стараясь не топать и не будить домашних, прокралась в душ. Холодная вода привела в норму тело, но не разум. Мозг сошел с ума. Видимо, её вишенка созрела и готова броситься на первого встречного. Ничего, завтра она сдаст статью и забудет о нем.

Пусть лучше мозг мечтает о чем-то попроще. О фитнес-клубе, например. Там же есть эти, тренеры. Они все такие в мышцах. Многие считают их сексуальными. А тут какой-то дрищ пироженской перед носом помахал и все – предел эротический фантазий!

Лиля Смирнова – ты идиотка!

Глава 5. Пирожки с вишней

Третья чашка кофе и вторая порция картофеля-фри. Свой стресс я только что заела еще и чизбургером. Душа отчаянно просит вишневый пирожок, но депрессия и отражение в зеркале вопят: «Лиля, одумайся!». Лучше бы подсказали текст для статьи… ей-богу. Цензурный текст, без намеков на «эти руки».

Давно ли у вас был неписец и чем вы его заели? Я-таки пошла за пирожком.

Все лучше, чем думать про этот чертов… кусок Захера.

Лилия Смирнова в выходной за работой.

P.S. Я должна победить! В понедельник сдача статьи.

***

Ей нужна была тишина. Отчаянно нужна. Если вчера выступал отец, то сегодня солировала мама. Отчитывая провинившегося, она не стеснялась в выражениях. Лиля в общем-то была с ней согласна, но выражала поддержку тем, что сидела тихо в своей комнате и не пыталась утихомирить разбушевавшееся семейство. В конце концов, все люди друг от друга чего-то хотят и пытаются добиться этого любой ценой. Если не добиваются, то начинают активно применять насилие: хорошо если психологическое, а не физическое. Например, пилить.

С этим миром ей все давно было понятно. Человек человеку больше не волк, не друг, не брат и даже не завтрак. Человек человеку напильник. Особенно, в границах одной отдельно взятой семьи. Может быть, люди женятся, чтобы безнаказанно пилить друг друга? Надо проверить, нет ли в свидетельстве о браке пункта под звездочкой.

В голове особенно ярко нарисовалась картинка:

«ЗАГС. Молодая пара со счастливыми лицами, рыдающие от счастья родители новобрачных, тетка с залаченными на вечность воланами торжественно произносит:

– Поздравляю, Мария Владимировна, теперь мы можете пилить Ивана Ильича до конца своих дней. А вы Иван Ильич, можете пилить Марию Владимировну.

И торжественно вручает новобрачным бензопилу „Дружба“, как символ вечной и чистой любви».

Лиля отмахнулась от бредового видения. Нет, определенно, работа в такой обстановке не клеится, слово к слову не липнет, буква к букве не пристает, даже с крамольными намерениями. Вариантов побега в выходной день было немного: к Маргарите Семёновне или куда подальше. У Маринки или Эда работать невозможно. Первая вечно трещит о последних модных трендах и распродажах, а второй слушает хард-рок на полную или репетирует.

Вариант с Маргаритой Семёновной отпал сразу. Они столкнулись на лестничной площадке. Вечно молодая и пока что трезвая была во все оружии: каблуки, макияж, парадное платье и стильное пальто, седые кудри лежат аккуратными волнами, как было модно в 30-х годах прошлого века.

– Ой, вы куда? – удивилась Лиля и оставила все надежды на день в приятной компании.

– Нет, ну ты когда-нибудь заведешь себе инстаграм? – проворчала Маргарита Семёновна, став на секунду женщиной своего возраста. – Полчаса назад запостила, что еду на презентацию книги одного местного автора. Говорят, бомба. И книга, и автор ничего. Симпатичный такой мужчина пятьдесят плюс.

– О чем книга? – поинтересовалась девушка, скорее из вежливости, чем из реального любопытства.

– Черт его знает, по дороге погуглю, чтобы было, о чем поговорить, – пожала плечами госпожа Лозовская. – Здесь, как в городское спартакиаде, главное – участие. А ты куда собралась в таком виде? В поход?

Женщина придирчиво окинула её взглядом. Да, не звезда. Волосы забраны в куцый хвост, короткая челка заправлена за уши, на лице ни грамма косметики. Дутая куртка, мешковатые джинсы и кроссовки. Завершал наряд современного городского походника огромный рюкзак.

– Ага, до ближайшего кафе. Надо засесть где-то статью дописать и позавтракать. Там тоже тишины не жди, но хоть нет этой отвратительной обстановки и ругани. Родители опять концерт устроили, – коротко кивнула в сторону новенькой сейфовой двери.

– Пригласила бы тебя к себе, но сейчас клининг придет – разворошат там всё, будут шуметь похлеще твоих. Кстати, вечером иду в кино на ретро-показ. Туда можно без дресс-кода. Присоединишься? – кокетливо поправила тонкий ремешок сумочки.

– Да, если статью закончу. Почему бы и нет? – домой ей не хотелось в любом случае, почему бы и не составить Маргарите Семёновне компанию.

– Отлично, позвоню тебе, как освобожусь. Ты еще на диете или уже нет? – тут же поинтересовалась хитрая старушка.

– Уже не знаю, – тяжело вздохнула Лиля. Она была готова в очередной раз признать свое поражение в борьбе с висящим животиком и пухлыми щечками. Это было мило в пять лет, а в пятнадцать и без малого двадцать пять – это стало реальной проблемой.

– Отлично, тогда и тортик куплю! – обрадовалась неугомонная стар…Маргарита Семёновна.

– Только не тортик! – заорала не своим голосом Лиля. Вопль зычным эхом разнесся по подъезду. «Только бы Руслан не оказался новым соседом», – снова паника в мыслях. Вдруг услышал. Вчера она так разволновалась, что совсем забыла спросить, что кондитер делал на соседнем балконе.