Любовь колдовская... - Страница 41
— А меня — дядя Иван, — он подошел к ней ближе. — А как твоя фамилия?
— Ростова, — сказала она и добавила. — Это потому что меня в Ростове в милицию подкинули, вот и дали такую фамилию.
Все сходилось. И примерный возраст, и имя, и фамилия, и даже обстоятельства, при которых она попала в детский дом. Руки Ивана затряслись, на глаза наплыла какая-то пелена. Он почувствовал, что вот-вот заплачет, и поспешил отвернуться.
— Востряков, ты все еще здесь? — сказал Стрельцов, увидев Ивана, который так и не вышел из будки, чтобы выполнить указание командира.
— Подожди меня здесь! — сказал он, словно девочка могла исчезнуть куда-то, и поспешил наружу…
Бойцы быстро расположились внутри будки. Было, конечно, тесновато, зато более безопасно. По крайней мере, шнырявшие в небе немецкие самолеты, которые не раз досаждали им за время пути, не могли заметить их…
— Итак, теперь вы в курсе событий, Катерина, — продолжал тем временем Стрельцов свой разговор с учительницей. — Я думаю, вам лучше остаться в каком-нибудь из хуторов и дождаться, пока Красная Армия не освободит эти места от фашистов.
— А как же вы?
— Мы — другое дело. Мы — бойцы Красной Армии, нам необходимо пробиться к своим… Конечно, не все из нас дойдут, кто-то может погибнуть, но на то мы и солдаты, чтобы сражаться. А у вас — дети, вы не имеете права рисковать их жизнями.
— Наверное, вы правы, — согласилась с ним Екатерина…
Стремительно темнело. Бойцы разделили свои более чем скудные припасы с детьми, которые уже давно ничего не ели. После этого скромного ужина Иван отправился на крышу будки, где расположился пост наблюдения. Вместе с Раковым ему предстояло отстоять два часа вахты, пока их не сменит кто-нибудь из бойцов.
Иван залез наверх и устроился на краю крыши, свесив ноги вниз и положив автомат на колени. На противоположном краю примостился старшина Раков. С этого места было далеко видно все окрестности. Если появится что-нибудь подозрительное на горизонте, они должны были предупредить своих товарищей…
На небе высыпали блестящие шарики звезд. Перед ним простиралась безбрежная степь, несмотря на войну, жившая своей жизнью. Приятный прохладный ветерок обдувал его лицо. Изнуряющий зной с заходом солнца несколько спал, но все равно было очень жарко.
Послышался шорох, возня, и на крышу взобралась Настя. Молча она уселась рядом с ним. Он не стал возражать. Иван был очень рад, что эта девочка находится рядом.
— Что, Настя, не спится?
— Не-а, дядя Иван, — помотала головой она. — Я вообще люблю ночь.
Они замолчали. Иван до конца еще не был уверен, что Настя — его дочь. Он никак не мог решиться и задать вопрос, опасаясь, что девочка неправильно может его понять. Но и мучаться от неопределенности тоже было невыносимо…
— Настя, — начал осторожно Иван.
— Да? — девочка повернула к нему лицо, ее глаза странно блеснули, словно она чего-то ждала от него.
— Скажи, а у тебя есть родинка вот тут, на плече?
Он показал место, где у него было родимое пятно. Иван с волнением ждал, что же ответит Настя. От этого ее ответа зависело многое…
— Есть, — ответила девочка, — а что?
Спазм перехватил Ивану горло, мешая говорить. На глаза навернулись слезы, что-то большое и теплое поднималось изнутри. Он обнял и прижал к себе девочку, чтобы скрыть свою слабость.
— Настя… Доченька… Я твой батька!
— Папа! — тихо произнесла девочка, и Иван почувствовал, как она крепче прижалась к нему. — Я знала, что ты найдешься! Я верила… Где же ты был все это время?
— Я искал тебя, доченька. Где я только не был!.. К сожалению, война помешала мне найти тебя…
— А мама?.. Где моя мама?
Иван не знал, что ответить на этот вопрос.
— Пропала наша мамка, доченька, сгинула. Не знаю даже, жива ли она.
— Жива, — уверенно ответила Настя. — Я очень часто вижу ее во сне, ощущаю ее присутствие…
Иван не стал говорить, что нечто подобное все это время ощущал и он. Словно кто-то оберегал его и в лагерях, и на войне. За год кровопролитных боев он ни разу не был даже ранен! Его товарищи шутили, что, мол, Иван, ты в рубашке родился, тебя и пуля не берет…
— Дочка, ты, конечно, могешь обижаться на мать, ить она бросила тебя…
— Она не бросила! — возразила девочка с такой горячей убежденностью, что Иван удивился. — Она не могла поступить иначе, — Настя помолчала немного, видимо, подбирая нужные слова, потом опять продолжила. — Когда я видела ее во сне, рядом с ней всегда был кто-то невидимый. От него веяло ужасом… Я думаю, что это было какое-то Зло, из-за которого маме и пришлось меня оставить в милиции.
Иван покачал головой.
— Может быть, ты и права, не знаю… Обстоятельства тогда складывались так, что она не могла поступить по-другому… Но, — он взглянул на нее сверху вниз, — теперича мы с тобою вместе, дочка. А наша мамка… Я уверен, она найдется. Дай только фашиста разбить, и мы обязательно отыщем ее!
В этот момент его внимание привлек какой-то посторонний шум в степи. Он приложил палец к губам, давая понять дочери, чтобы она помолчала немного, а сам стал прислушиваться…
Сомнений не было, где-то ревел мотор грузовика. Иван до боли в глазах принялся вглядываться в темноту, пытаясь разглядеть движущийся объект. Наконец, он его увидел. Это точно был грузовик, он находился еще далеко, но двигался в их направлении по дороге и очень скоро должен был проехать мимо будки.
Иван свистнул Ракову, закинул автомат за спину и принялся быстро спускаться с крыши…
— Товарищ капитан!.. Товарищ капитан!
Стрельцов резко сел на полу и посмотрел на Ракова, который и разбудил его. Рядом маячила фигура Вострякова, и он понял, что случилось что-то серьезное.
— Товарищ капитан, немцы! — тихо произнес Раков.
— Много? — поинтересовался Стрельцов.
— Не знаем. Они едут на грузовике, скоро будут здесь.
— Буди бойцов.
Раков и Востряков быстренько подняли своих товарищей. Тем временем рев грузовика стал отчетливее, машина приближалась к их пристанищу. Бойцы расхватали оружие и заняли позиции возле окон и двери.
— Может, проедет мимо? — предположил Раков.
— Хорошо бы, — вздохнул Стрельцов.
Можно было, конечно, попытаться скрыться, но в степи, даже ночью, была очень хорошая видимость. Немцы их сразу же заметили бы. Кроме того, с ними были дети…
Большой крытый грузовик с красным крестом на тенте остановился неподалеку от будки. Мотор заглох, дверца водителя открылась, и на землю спрыгнул высокий, дюжий немец с автоматом на шее. С другой стороны машины тоже хлопнула дверца, но второго человека пока не было видно. Водитель пнул ногой колесо и что-то сказал тому, другому немцу, скрытому от бойцов машиной.
— Похоже, их всего двое, — заметил Стрельцов, не спускавший глаз с грузовика. — Это большая удача, товарищи!
— Что будем делать, командир? — поинтересовался Раков.
— Будем брать!
Тем временем водитель отошел от грузовика, обошел вокруг длинного стола, стоявшего под навесом и бывшего местом, где бригады ели во время полевых работ, и направился к будке, держа автомат наготове. Все замерли в ожидании. Казалось, бойцы даже не дышали…
Немец подошел к будке и открыл дверь. Он ничего не успел сообразить, так как на него обрушился мощный удар кулака Ракова. Немец даже не охнул, как куль, свалившись на землю. Бойцы схватили его за руки, за ноги и втащили внутрь.
Послышался голос второго немца, зовущего своего товарища. Стрельцов с Раковым выскользнули из помещения и сразу же исчезли, растворились в ночи, словно и не было их вовсе. Обеспокоенный немец направился к будке, держа палец на спусковом крючке автомата. Внезапно позади него выросла фигура Ракова. Тем, кто остался в помещении, было плохо видно, но немец вдруг упал, а сверху на него навалились капитан и старшина. Через некоторое время все было кончено…
Бойцы привели в сознание пленных, и Стрельцов, знавший в совершенстве немецкий язык, допросил их. Водитель отказался отвечать на вопросы, зато его напарник оказался словоохотливым. Последний назвался Гансом Шлиманом, студентом-медиком, призванным на военную службу в начале войны с СССР. В их задачу входило забирать раненых из прифронтовой полосы и вывозить в тыл. Из-за поломки их грузовик отстал от колонны. Им пришлось добираться самостоятельно, но в наступающей темноте они сбились с дороги, повернув не в ту сторону. Проплутав по степи довольно-таки длительное время, они увидели эту будку и решили заночевать в ней…