Любовь колдовская... - Страница 38

Изменить размер шрифта:

Милиционеры забрали Ивана, который был еще жив, хотя было ясно видно, что он — не жилец. Забрали и Алену Кирзачеву по обвинению в подстрекательстве людей на поджог. Этим все и ограничилось…

Хутор застыл в тревожном ожидании. Люди помнили о проклятии Дарьи и теперь постоянно ждали, что оно начнет сбываться. Но пока ничего не происходило, и постепенно жители хутора успокоились…

За хутором одиноко высился маленький холмик с воткнутой в него дощечкой. Со временем дощечка куда-то пропала, но все знали, кто похоронен там. А по ночам можно было часто увидеть у этой одинокой могилки черную женскую фигуру, застывшую в молчании. Люди говорили, что это дух Дарьи охраняет прах своей матери, и никогда даже близко не подходили ни к могиле, ни к пепелищу, бывшему некогда домом Гришиных…

XIX

Июль 1942 года. Южные степи России.

Унылая степь лежала справа и слева. Буйные травы устало полегли под изнуряющим июльским зноем, безжизненные солончаки тускло блистали под ярким, испепеляющим солнцем. Над дальними курганами висело голубое марево. Было так тихо, что издалека был слышен посвист суслика и крик парящего коршуна, выискивающего добычу.

На синем-синем небе — редкие, ослепительно белые облака. Стояла такая жарища, что в самую пору было залезть в реку и не вылезать. Но на много километров вокруг не то что воды, лужицы паршивенькой не было. Зной все иссушил…

Полтора десятка бойцов (все, что осталось от полка за время последних ожесточенных боев) устало передвигали ноги. Сапоги многих из них давно уже просили каши, но времени поменять обмундирование не было. С конца весны им только и приходилось, что обороняться от противника, во много раз превосходящего их по силе, и отступать. Занимать новые позиции, зарываться в землю, как кротам, выдерживать многочисленные атаки врага и налеты авиации и снова отступать…

Впереди этой маленькой колонны шагал капитан Стрельцов, единственный из оставшихся в строю офицеров и командовавший полком (точнее тем, что от него осталось) после ранения командира. Стрельцов был кадровым военным, до войны командовал заставой на румынской границе. Пограничники приняли неравный бой утром 22 июня и в течение долгого времени не давали врагу переправиться на советский берег Прута. Потом был выход из окружения с горсткой уцелевших бойцов, встреча с регулярными частями Красной Армии, утомительная проверка особистами. Так и остался Стрельцов в той части, в расположение которой они вышли…

Посеревшая от пыли фуражка была надета поверх грязной повязки из бинтов. В последнем бою его слегка зацепило. Рана была пустяковая, но времени не было даже на то, чтобы толком перевязать ее. Бой был жарким, беспощадным и кровопролитным. Много раз бойцы отбивали атаки врага, перед окопами и позади окопов горели подбитые немецкие танки, серели тела мертвых вражеских солдат. Своих павших бойцов времени похоронить не было…

Наконец, атаки прекратились. Наступило затишье. Связь с дивизией отсутствовала, и вообще было непонятно, где теперь проходит линия фронта. У Стрельцова возникло подозрение, что они уже находятся в тылу врага, тем более что канонада гремела где-то уже позади. Он отправил нескольких бойцов разузнать обстановку, а остальные в это время занялись перевязкой ран и похоронами павших товарищей.

Разведчики принесли неутешительные вести. Видимо, немцам удалось прорваться через позиции соседей, сметая на своем пути все живое…

Ситуация была очень плохой. Бойцы находились в тылу немецких войск. Этим объяснялось и то, что немцы перестали лезть на их позиции. Они попросту обошли их и устремились дальше. Времени на раздумья не было, и Стрельцов, которому подобная ситуация была хорошо знакома по сорок первому году, принял решение пробиваться к своим…

Они шли уже вторые сутки по степи, избегая дорог, двигаясь в стороне от них. Там ревели танки, непрерывным потольком к линии фронта двигались свежие части немецких войск. Их было слишком мало, чтобы принимать открытый бой, к тому же уцелевшим и легкораненым бойцам приходилось нести на своих плечах импровизированные носилки с тяжелоранеными. При любом подозрительном шуме они ложились на землю, и высокая трава надежно укрывала их от чужих взглядов…

Стрельцов оглядел своих солдат. Покрытые пылью, давно не бритые, уставшие лица, выгоревшие на солнце и задубевшие от пота гимнастерки… Из пограничников, принявших вместе с ним первый бой на границе, остался один лишь старшина Раков, шагавший рядом со своим командиром. Остальные либо погибли, либо потерялись после ранений и отправки в тыл. Здесь были люди, собранные с разных подразделений полка. Сразу за Раковым шагал сержант Кравцов, под гимнастеркой у которого хранилось полковое знамя, обернутое вокруг тела. Командир полка, когда его увозили в тыл (полковник был ранен в обе ноги осколками снаряда в одном из боев), сказал:

— Берегите знамя, капитан. Это самое дорогое, что у вас есть. Если не сумеете сохранить, полк расформируют…

Какой там полк! У Стрельцова осталось полтора десятка бойцов, почти все из них имели ранения. Конечно, можно было предположить, что оставшиеся в живых люди станут потом костяком полка, который пополнят свежими силами и опять отправят на фронт. Но, скорее всего, учитывая малочисленность личного состава, их могли просто влить в состав другого подразделения. Последнее было наиболее предпочтительным для них. Никому не хотелось отправляться в тыл и ждать, пока их полк пополнят новыми бойцами и командирами. Это заняло бы слишком много времени, а люди хотели воевать, драться с ненавистными захватчиками, топчущими их землю. Им было, за что ненавидеть тех, кто уже больше года пытался завоевать их Родину. Впрочем, до своих надо было еще добраться …

За Кравцовым тащил на своих дюжих плечах ручной пулемет рядовой Михеев. Чуть отставали от него сержант Востряков и его напарник, рядовой Мельников, худенький паренек, ушедший на войну практически со школьной скамьи. Они тащили противотанковое ружье, из которого в последнем бою подбили четыре танка. И еще один подбили гранатами…

Эти бойцы были из его роты, которой Стрельцов командовал до того, как вынужден был принять командование полком на себя. За ними следовали остальные — изнуренные, грязные, сереющие бинтами, пропитанными кровью…

Из всех бойцов своей роты Стрельцов особо выделял Вострякова. Его заинтересованность этим человеком возникла после одного случая, который поначалу неприятно поразил его. Однажды, во время короткой передышки между боями, он предложил Вострякову вступить в партию. Тот как-то странно посмотрел на него и сказал:

— Пустое, товарищ капитан. Не могу я в партию-то!

— Почему? — удивился Стрельцов.

— Считаю, мне ишо рановато об этом думать.

Возникшая сразу после этого разговора неприязнь сменилась заинтересованностью. Стрельцову захотелось разобраться в этом человеке, понять, что им двигало, когда он отказывался вступить в партию. Немолодой уже мужчина был неразговорчивым, все больше отмалчивался, но воевал хорошо. На его счету было множество подбитых танков и даже один самолет. На груди блестела медаль «За отвагу». Он тоже воевал чуть ли не с первого дня войны, но до сих пор оставался для Стрельцова загадкой. Что скрывалось в этой покрытой преждевременной сединой голове, какие мысли бродили в ней? Иссеченное морщинами лицо было всегда бесстрастно, и капитан не мог припомнить ни одного раза, когда бы Востряков улыбался. А в глазах светилась затаенная скорбь…

Он знал об этом сержанте немного. Родом тот был откуда-то из этих мест, но давно уже не был дома. Что он делал, чем занимался до войны, Востряков тоже не больно-то распространялся. Стрельцов знал только, что тот работал некоторое время автомехаником на одном из предприятий Ростова…

Капитан чувствовал, что за всем этим кроется какая-то тайна. Попытки вызвать бойца на откровенность неизменно оканчивались неудачей. Востряков уходил от ответов на вопросы, которые задавал ему Стрельцов, или просто отмалчивался. И капитан махнул на него рукой. В конце концов, какая ему была разница, что было у Вострякова до войны? Главное, что он дрался с фашистами, не щадя своей жизни, ненавидел их всею душой…

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com