Любовь как любовь. Лобовы. Родовое гнездо - Страница 59

– Неудобно…

– Как говорят банкиры, «на нет – и ссуды нет», – сказала Рая и прищурилась, глядя на Лику. – Вот картина Репина: «Первое свидание с новым русским», – засмеялась она.

– Перестань! – Лика хлопнула испорченным своим платьем по голове Раи. – Свидание у меня может быть только с Мишей.

– Конечно-конечно… – подхватила Рая. – У вас все хорошо. А если вам кажется, что вам плохо, прищемите палец дверью и сразу почувствуете улучшение…

На следующий день приступ продолжался. Зарецкий был до того душевным, что предложил печальной Лике, невзирая на девичью гордость, самой позвонить Михаилу – может, тот заболел или в унынии и нуждается в ее поддержке. Она набрала номер, и Миша ответил. Зарецкий пошел открывать дверь – принесли заказанную пиццу. Но он слышал обрывки разговора. Интонации Лики были гневными.

– Миша? Здравствуй… Да, нормально… Скажи честно: может быть, я тебе не нужна?.. Тогда почему ты мне не звонишь?.. Почему?.. Ах, часовой пояс!.. Ой, извини, я, наверное, тебя разбудила! – всхлипнула она и со злостью выключила мобильник.

– Лика, пицца стынет… Чай, кофе? – предложил вошедший Зарецкий. – Поссорились?

– Чуть не подрались, – призналась она.

Зарецкий по-отечески принялся ее утешать. Мол, до свадьбы заживет… А потом поднял свою чашку с чаем, чокнулся с ее чашкой и проникновенно сказал:

– Лика, я хочу поднять этот чай за самую большую удачу в моей профессиональной деятельности. За тебя, Лика.

– Это неправда. Ты просто хочешь меня утешить, – благодарно ответила Лика.

– Помнишь, как у Экзюпери? «Любить – это не значит смотреть друг на друга. Любить – это означает смотреть в одну сторону».

Именно от этих слов в душе у Лики зазвенела струна предчувствия новой любви. Она поначалу даже не смела себе признаться… Но сравнения напрашивались сами собой: Миша уехал и бросил, Зарецкий в лепешку расшибается, чтобы помочь, он даже уговорил актера Плещеева поручить ей проект его сада. Лика отнекивалась, боялась, но Зарецкий постоянно вливал в нее уверенность в своих силах, и проект был уже почти готов.

С Раей она теперь больше говорила о Зарецком, чем о Мише. И подруга заметила эту перемену:

– Он у тебя уже Андрей! Раньше был Зарецким. Может, и на «ты» перешли? А еще на Мишаню бочку катишь…

– Это ничего не значит… – смутилась Лика. – Просто Анд… Зарецкий… Он всегда рядом. Он помогает мне, поддерживает во всем. И вообще, мне с ним хорошо, ясно?

– Кто бы спорил! – воскликнула Рая. – Тебе с ним не хорошо, а невероятно и прямо-таки офигительно хорошо.

Два непредвиденных обстоятельства оказались для Зарецкого очень кстати. Рая, которая не поступила в институт, нашла себе работу в ближайшем баре и продолжала жить с Ликой – душа в душу. Это «душа в душу» часто повторяла Лика, потому Зарецкий не мог придумать, как выкурить из квартиры задушевную подругу.

Однажды Рая попросила у Лики взаймы пять тысяч рублей, чтобы заплатить за новые подготовительные курсы, которые начинали работать в сентябре. Лика ответила, чтобы та сама взяла у нее в кошельке деньги. Рая и взяла, а потом Лика недосчиталась еще пяти тысяч. Она вывернула кошелек наизнанку, денег не было. Вскоре явилась и Рая, показала подруге только что купленные красивые модные туфли. Незапланированный шоппинг она объяснила тем, что ее шеф сделал замечание о плачевном внешнем виде старых. Туфли куплены за полцены на распродаже… Тогда Лика и сказала, что если Рая взяла из кошелька пять тысяч, то другие пять тысяч, лежавшие там же, – пропали.

– Может, ты их положила в какое-нибудь другое место? – испуганно спросила Рая.

– В швейцарский банк? – усмехнулась Лика. – Рая, в кошельке было десять тысяч.

– Ты меня обвиняешь? – догадалась подруга. – В кошельке было только пять тысяч и какая-то мелочь.

– Может, ты неверно посчитала?

– Ты соображаешь, что говоришь? Сначала делаешь из меня дуру малограмотную, а теперь воровку!

– О чем ты? – вытаращила глаза на подругу Лика.

– Об экзамене, который я провалила, а ты благодаря Зарецкому сдала! Что ты так шары округлила? Да, Лика, да… Зарецкий «сделал» тебе экзамен! А меня специально «прокатил»! Но ты вся такая наивная! Только что с облачка спустилась! Зарецкий к тебе с самого начала клеился… и добился своего. Хоть передо мной-то брось прикидываться, – иронично улыбнулась Рая. – Думаешь, я не вижу, что у вас роман?

Тут Лика не выдержала, заорала:

– Что? Это уж слишком! Тебя заносит. Я думала, мы подруги. Приютила тебя на свою голову…

– Я все поняла! Сваливаю! Не вопрос! – бросила гордая Рая.

За пять минут она собрала свои шмотки в рюкзак и ушла, хлопнув дверью. С утра в офисе Лика была очень расстроена, все из рук валилось. А Зарецкий пришел с цветами. Она пожаловалась ему, что ошиблась в Рае. В душе он был рад такой новости, но говорил другое:

– Право на ошибку имеет каждый. Может, уже сегодня помиришься со своей Раей.

– Нет, не помирюсь… Она собрала вещи и ушла…

– Давай отвезу тебя домой. Успокоишься, завтра начнешь работать. Твой проект для Плещеева мне нравится. У тебя удивительные фантазии. Будет очень красиво.

Лика поднялась из-за стола, благодарно взглянула на Зарецкого, но тут же снова села и заплакала.

– Ничего не хочу. Я думала, у меня есть подруга, парень…. А на самом деле ничего нет.

Он отвез ее домой и уехал в странном предчувствии, что почти у цели. В квартире после отъезда Раи был беспорядок, и Лике стало стыдно, что Зарецкий это видел. Она заставила себя прибраться. Вот тогда-то и обнаружились пропавшие пять тысяч: Лика забыла, что положила их в куртку. Ей стало не по себе. Она надела ту самую куртку и пулей вылетела из квартиры.

Рая расторопно трудилась на своем рабочем месте – на раздаче в фаст-фуде. Растолкав небольшую очередь, Лика приблизилась к ней и из-за стойки залепетала:

– Раечка, я нашла деньги. Я их в карман куртки положила, чтобы не забыть. Хотела тебе сразу отдать, а потом… Прости меня.

Рая обратилась к ней официально:

– Девушка, вы заказываете?

– Пожалуйста, прости… Я была неправа… – со слезами просила Лика, но настырные едоки отодвигали ее от подруги, заказывая свои дурацкие сэндвичи.

– Рая! Вернись, пожалуйста.

– Чтобы было кого в воровстве обвинять, спасибо! – отрезала Рая и протянула Лике салфетку, чтобы вытерла слезы. – На, держи. И двигай отсюда.

В почтовом ящике Лику ждал конверт с канадским адресом. После отпора Раи письмо придало ей некоторой уверенности. Лика поднялась в квартиру, распечатала большой конверт и прочла маленькую записку: «Лика, я тебя больше не люблю. Мы должны расстаться. Прости. Михаил Прорва». Она перечитала письмецо несколько раз, прежде чем до нее дошел смысл…

Кого было звать в утешители? Только Зарецкого. Он приехал через полчаса: она рыдала. Он, как мог, утешал ее. А она твердила:

– Значит, он никогда меня не любил.

– Тебя нельзя не любить, – сказал наконец он и поцеловал ее: сначала в щеку, потом и в губы.

Эту ночь они провели вместе, в одной постели. Проснувшись утром, Зарецкий увидел, что Лика сидит в кресле.

– Лика… – нежно позвал он. – Почему ты там? Иди ко мне, – протянул к ней руку, она не двигалась. – В чем дело, я не понял…

– Не понял, значит, не понял… – недружелюбно ответила она.

– Мне уйти?

Лика помолчала, потом выдавила из себя:

– Нет.

– Ну тогда скажи, что с тобой? -"Неправильно все…

– А как правильно? – улыбнулся он.

– Не знаю. А ты?

Зарецкий закутался в покрывало, подошел к креслу, подсел на подлокотник, обнял за плечи Лику и сказал:

– По-моему, если людям вместе хорошо, значит, они все сделали правильно.

Лика очень переживала свою измену. Весь день телом она была с Зарецким, а душой – с Мишей.

– Знаешь, один мудрец сравнил любовь и разлуку с костром и ветром: большой костер от ветра сильнее разгорается, маленький – гаснет. Так и чувства. Твой Миша… – бил в больную точку Зарецкий.