Любовь к драконам обязательна (СИ) - Страница 9

С честью выполнив долг охранной псины, я кое-как запихнула корзинки под стол, чтобы не портили благопристойного вида приемной, и принялась папкой обмахивать горящее лицо. Не представляю, как с нашествием будущих жен справлялась госпожа Паприкавикус, но святой женщине явно надо поставить памятник в самом центре конторского фойе. Я нарвалась на двух оголтелых невест, а взопрела так, словно отбила кабинет от армии бесов.

Из-под стола меж тем потянуло аппетитными запахами. Я сглатывала слюну и старательно делала вид, будто читаю договор, но вместе со сторожевыми навыками во мне проснулся собачий нюх. Похоже, дамы собирались потчевать Дракона курицей в чесночном соусе, жареными колбасками, острыми соленьями и свежим хлебом. Неожиданно я обнаружила, что, согнувшись в три погибели, принюхиваюсь к одной из корзинок под столом.

– Приветствую, – раздался скрипучий и недовольный голос.

Попытавшись выпрямиться, я сочно шибанулась затылком о крышку стола и едва не уронила очки. Наконец вынырнув на поверхность, обнаружила очередную визитершу. Святые угодники, по виду лет пятьдесят, а все туда же.

– Позвольте угадаю, – буркнула я, потирая ушибленную голову, – вы – бывшая жена или матушка?

Дама пригвоздила меня страшным взглядом.

– Главный счетовод «Драконов Элроя».

– Ой! – моментально выпрямилась я на стуле. – Извините. Вы прическу сменили?

Не скажешь ведь, что не признала начальство в лицо.

– Угу, двадцать пять лет назад, – объявила она генеральским тоном и решительным шагом направилась к секретарскому столу. Заставив меня неловко поджать ноги, заглянула под крышку:

– Из «Лебединой песни»? Что-то обмельчали нынче невестушки. Раньше прямиком на королевской кухне заказывали.

– Так, может, сейчас еще принесут… из королевской кухни? – растерялась я.

– Вряд ли. Они обычно от свахи косяками ходят, – выказала удивительную осведомленность счетоводша и вдруг самым нахальным образом извлекла трофейные обеды из-под стола. – Ладно, новенькая. Сегодня я займусь благотворительностью и заберу еду, но потом справляйся уже сама.

Хороша благотворительность! Вместо того чтобы бедного личного стажера чем-нибудь одарить, его дерзко ограбили и унесли ресторанные вкусняшки! Я огорченно проследила, как она утаскивает одурительно пахнущие подношения.

– Госпожа счетовод, ну оставьте хоть куриное крылышко… – сама от себя не ожидая, простонала я.

Грабительница оглянулась через плечо, смерила меня тяжелым взглядом и вытащила из одной корзинки коробку с шоколадом.

– Держи, – протянула мне, – сладкое помогает думать. Тебе явно не помешает. Можешь не благодарить.

Удивительный народ! Обокрали, непрозрачно намекнули на скудоумие и еще рассердились, что не сказала «спасибо».

Она удалилась, ловко придержав дверь ногой, чтобы не защемить корзинки. В открытое окно улетали последние аппетитные запахи. Чувствуя себя голодной и обделенной, я достала из ридикюля из-под тапочек бумажный сверток с помятыми сандвичами и принюхалась к скромному обеду. Явно не курица в чесночном соусе, да и лежат в сумке второй день, но я так голодна, что съела бы дракона, живого и шипящего, если бы его хорошенько поперчили.

Едва зубы вонзились в повядший сыр и размякший хлеб, как Элрой с очередной стопкой папок возник в приемной. Он уставился на надкусанный бутерброд с таким искренним омерзением, словно я обгладывала зажаренную лапку его ручного дракона Ральфа. Столько времени с собеседования прошло, а кличку до сих пор помню, и она по-прежнему стойко ассоциируется с мужским достоинством шефа.

– Вы едите? – вкрадчиво уточнил он, как будто глазам своим не верил.

От страха я проглотила отхваченный кусок не жуя и промычала:

– Время обеденное…

– Не выношу, когда в кабинете пахнет едой, – прокомментировал шеф.

– Это ваши будущие жены едой навоня… напахли… нараспространяли неприемлемых запахов, – попыталась защититься я.

– Простите? – нахмурился Таннер.

Он там не слышал, как бедный личный стажер отбрыкивался от гарема?! Даже грабительница с первого этажа услыхала и прискакала, чтобы отжать трофейные обеды!

– К вам приходили девушки. Принесли поесть, а потом… унесли. – Закладывать счетоводов все же не стоило, из их рук я получала жалованье.

– Вы заказали доставку еды в контору? – попытался разобраться шеф.

– Скорее кто-то заказал доставку невест в контору, – поправила я.

– Невест?

– Двух. С корзинками для пикников.

– Ясно, – сухо резюмировал Дракон Элрой, не уточнив, что именно ему в действительности ясно, и немедленно вернулся в логово.

Дверь, правда, не запер, и я постеснялась жевать бутерброд. Пытаясь мысленно убедить себя и обиженно урчащий живот, что голодание пойдет на пользу фигуре, завернула начатый сандвич в газетный лист и спрятала в ридикюль обратно под тапочки. Скормлю какому-нибудь бездомному псу, пусть хоть кто-то сегодня ощутит счастье насыщения.

Тут шеф снова вылетел из кабинета, но уже одетый в узкий плащ до колен. В руках он нес папочку, в душе – непомерное самомнение. Стремительно пересек приемную, но вдруг остановился, точно в невидимую стену вмазался, и бросил через плечо:

– Почему вы сидите, госпожа Амэт?

Проклятье, что за варварские порядки? Опоздать нельзя, поесть нельзя, от невест отбейся, так еще и провожать стоя?! Может, надо кланяться после каждой выволочки? Мол, спасибо, что научил уму-разуму, великий Дракон Элрой. Жлоб!

– Извините, – пробормотала я и поднялась.

В последний раз я столько извинялась, когда опоздала в театр, а места оказались в центре длинного ряда. Пришлось лезть через весь зал, сдавленно прося прощения за каждую отдавленную ногу и пристукнутую ридикюлем макушку.

– Почему вы стоите? – тихо вопросил тиран с таким лицом, словно хотел свернуть мне шею за глупость.

– Мне сесть? – осторожно отозвалась я.

– Госпожа Амэт, вы всегда плохо соображаете на голодный желудок? – раздраженно процедил он. – Разве вы не хотели обедать?

– Я?

– Из нас двоих именно вы принялись жевать хлеб на рабочем месте. Шевелитесь!

Второго приглашения на бесплатный обед мне не требовалось, поспешно схватила ридикюль и с готовностью, выказывающей зверский голод, решительно кивнула:

– Идемте.

– Вы без плаща? – удивился он.

– В плаще, – согласилась я, – но он остался в отделе продаж.

– Заберите, – со вздохом приказал Элрой. – Подожду вас в экипаже.

Когда я ворвалась в бывший кабинет и бросилась к одноногой рогатой вешалке, где, подвешенный на петельку, меня дожидался плащик, то народ замер.

– Уволил? – тихо спросил клерк, полгода просидевший за соседним столом.

– Покормить обещал.

– В качестве компенсации за увольнение?

– В качестве обеда, – поправила я, забрала одежду и с высоко поднятой головой вышла в коридор.

Провожала меня гробовая тишина, и только донесся вслед женский голос:

– Знала бы, что так выйдет, сама бы в Ватерхолл полетела.

Впервые за год привратник, он же охранник, открыл передо мной тяжелую дверь. По привычке я все равно прошла в проем бочком, как обычно, когда приходилось двумя руками держать тяжеленную створку и просачиваться внутрь или наружу. Шикарный экипаж Элроя ждал возле пешеходной мостовой. Я чуть кубарем не скатилась к подножию лестницы, когда засмотрелась на блестящий (во всех смыслах) транспорт и случайно перешагнула через ступеньку. Забраться в обитый натуральной замшей салон мне помог кучер, и я, обласканная вниманием обслуги, удобно устроилась на мягком сиденье.

Ехали в молчании. Элрой, не отрываясь, читал бумаги и не мешал мне представлять сытный обед. В голове все время крутились жареные рябчики в ананасах, хотя первых я никогда не ела, а вторые – терпеть не могла.

– Почему столько? – вдруг спросил Таннер.

– А? – исключительно профессионально переспросила я.

– Вы указали сумму неустойки, – терпеливо объяснил он. – Почему столько?