Любовь. Ищущим и нашедшим - Страница 9

Итак, юношу оставили в положении, по сути, безвыходном. Ему было хуже, чем Иосифу, который тоже был в плену в рабстве. Того соблазняла развратная египтянка, жена фараона, постоянно досаждая, склоняя на блуд. Он тоже был юн и неопытен. Однако Иосиф был свободен в движениях (не был связан, как Философ), и он убежал, имея страх Божий[17]. А Философ не мог убежать. Тогда он откусил себе язык и выплюнул его в лицо женщине. Так огнем боли он погасил огонь похоти.

Есть такое явление: пожарные говорят, что «огонь гасится огнем» – направленный пожар иногда гасит другой пожар. Вот так бывает.

Целомудрие ценнее самой жизни! Один страх выгоняется другим страхом; одна боль тушится другой болью; одна любовь выгоняется иной любовью – так в жизни бывает всегда. Примеров тоже очень много.

И вот, Философ откусил себе язык. Он устрашил этим женщину и угасил в себе огонь разжжения блудной страсти. Нам неизвестна дальнейшая судьба этой испуганной женщины. Может быть, она, устрашенная и вразумленная этим, и жизнь свою поменяла. Так или иначе, юноша был усечен мечом – он пострадал не только за Христа, но и за целомудрие, что очень близко между собою. Христос – Девственник, родившийся от Девы. И нет в мире христианском ни одной добродетели, столь разительно отличающейся от добродетели языческого мира и столь требовательно необходимой для христианского жительства.

Святой Иоанн Златоуст и другие отцы церкви неоднократно напоминали, что многие добродетели были доступны и вместимы человеком, не обновленным, не крещенным, не принявшим Духа Святого. К примеру: презрение к богатству было отличительной чертой многих мудрецов в древности. Многие цари постигали суетность в богатстве и раздавали все, что имели. Бегство от славы было доступно, внятно и исполнимо некоторыми из мудрых и великих в древности. Они могли менять царские венцы на одежду пастуха или неизвестность предпочитали славе и громкому имени. А вот победа над похотью, усмирение плотских движений – это было недоступно самым великим людям древности.

И Златоуст говорит, в частности, что именно это является одной из таких священных особенностей христианского жительства – попранная похоть, торжество целомудрия, исполнение на деле слова апостола Павла, где он говорит: Ибо воля Божия есть освящение ваше, чтобы вы воздерживались от блуда (1 Сол. 4:3).

Вот эту тайную связь между блудом и неверием, между похотью и отпадением от благодати очень хорошо знают враг нашего спасения и его слуги. Они воюют с нами именно в этом направлении для того, чтобы мы, напитавшись духом разврата и вольности, расслабив душевное свое бодрствование, пустили внутрь себя врага, как троянского коня[18], в душевный дом, и потеряли, в конце концов, и благодать, и веру, и надежду вечной жизни.

Человек должен постоянно вести внутри себя войну за целомудрие. Это борьба глаз, это борьба ушей, борьба уст, ума – борьба всего человеческого естества. Это хорошо знали и гонители христианства, язычники. В первые века христианской церкви они часто кричали: «Христиан ко львам!» «Ко львам» на латыни звучит «ad leonem». Один из учителей церкви, кажется, Киприан Карфагенский, говорит, что зачастую мучители меняли этот лозунг на похожий: вместо «ad leonem» они говорили «ad lenonem» – в блудилище. И этот второй, похожий по звучанию и иной по смыслу, лозунг был не менее страшен, чем боль. Стоит только прочесть жития святых! Там много примеров того, как христианских девственниц отдавали в блудилища, дома разврата. Таким образом пытались соблазнить, опорочить, осквернить христиан, пекущихся о чистоте.

Целомудрие было непонятно и удивительно для людей языческого мировосприятия. Весь мир утопал в похоти. Какой еще смысл в жизни для человека, не знающего истины? И апостол Петр об этом напоминает: «Вы раньше были такие, как они. А теперь они удивляются, видя вас не идущими вместе с ними на скверные различные дела»[19]. Так вот, «Ко львам!» и «В блудилище!» – это два клича, неодинаковые по степени опасности. Второй из них – страшнее. Есть много примеров того, как христиане предпочитали смерть пороку. Они предпочитали умереть в муках, растерзанные львами, нежели отдать тело свое на осквернение! И это вызов нашей современности сегодня. Христианская история в таких святых примерах взывает к нашей сегодняшней христианской совести для того, чтобы мы вели борьбу за чистоту.

Когда однажды Паисия Афонского попросили, чтобы он помолился за молодых людей, сдающих экзамены на аттестат зрелости, он сказал: «Буду молиться, чтобы вы сдали экзамены на целомудрие. Это самое основное. После этого можно расставить по местам и все остальное»[20]. Если они победят в борьбе за чистоту души и тела, то все остальные экзамены будут сданы: и семья создастся, и профессия приобретется, и навыки профессиональные выработаются. Если же здесь получат двойку, а в аттестатах будут везде пятерки, то жизнь пойдет боком и, в конце концов, недалеко и до полного крушения.

Итак, мученик Философ и многие праведники древности своей борьбой за Христа и за веру, своим мужественным терпением и этой львиной храбростью в борьбе за чистоту, воодушевляют и нас, христиан сегодняшнего дня, XXI века, бороться за исполнение слов апостола Павла: Воля Божия есть освящение ваше, чтобы вы воздерживались от блуда (1 Сол. 4:3).

В галерее Киево-Печерской лавры, в Ближних пещерах такое место, где друг напротив друга лежат два праведника, два человека, пострадавших за целомудрие. Мученики за целомудрие Моисей Угрин и Иоанн Многострадальный. Эти святые часто изображаются на иконах с лилией в руках, как подвижники целомудрия и чистоты.

Моисей Угрин жил в XI веке. По происхождению венгр, на что указывает слово «Угрин». Он был человеком, склонным к монашеской жизни, но еще не был монахом. В те времена государственные границы были не столь прочны, как сегодня. Не было и речи о пограничниках, о вспаханных полосах, о собаках, о поисковых группах… Люди могли спокойно и легко переходить с одной стороны на другую. Языки были похожи, и человек мог себя аутентично чувствовать, как в родной стихии, например, и в Польше, и в Киевской Руси, и в других каких-нибудь княжествах. И вот Моисей был как раз таким человеком. Ему довелось служить разным людям.

Однажды, попав в плен, он был увезен в Польшу, где был как раб, как слуга, продан одной богатой польской вдове, еще молодой женщине, видной из себя. Вдова пленилась его красотою. Таким образом, Моисей тоже попал в положение праведного и целомудренного Иосифа, который совершил невероятное в юном возрасте, находясь в подчиненном положении, вдали от родины (в Египте, в стране, отнюдь не отличавшейся целомудрием) еще до Евангелия, до благодати. Этот человек по одному только страху Божию многократно убегал от соблазна, от объятий блудной правительницы. Моисей оказался почти в такой же ситуации. Он попал к богатой женщине в рабы и получил от нее предложение разделить с ней ложе. Но, в отличие от Иосифа, ему было предложено стать ее законным мужем, на законных основаниях. Он не хотел этого делать, потому что в сердце избрал себе служение монашеству.