Любовь и зеркало (рассказы) - Страница 9

Изменить размер шрифта:

— Нет, нет, я не могу…

— Эх, жаль… здесь все с гриппом лежат… на работу не пошли.

— Ну хватит, разные там глупости… — разозлился я.

— Я у вас инструмент оставил, — орал он, — закончу здесь и к вам зайду.

— Ради бога… — взмолился я, — ничего вы не оставляли…

— Как не оставлял?!

Ведь если он вернется, начнет петь…

— Все равно я зайду… Посмотрите. Не может быть…

— Я уезжаю, — сказал я в отчаянии.

— Когда? — спросил он.

— Сейчас.

— И надолго?

— Боюсь, насовсем.

— Но мне здесь краны не открутить…

— Ну хорошо, я оставлю ваш инструмент у соседей.

— Нашли, значит? Я же знал!

— Да. Нашел. Но я очень спешу.

— А им можно спеть?

— Кому?

— Тем соседям, которым вы оставите?

— Ах, откуда я знаю!

— За то, что вы нашли мой инструмент, — сказал он, — я вам спою сейчас по телефону.

Я бросил трубку.

Я больше не мог. Он пугал меня. Доканывал. В его репертуаре были песни всех стран, всех народов.

Я от души желаю ему поступить в музыкальное училище, чтобы он оставил в покое родных, товарищей, соседей.

Чтобы он оставил в покое всех тех, у кого не в порядке краны.

Чтобы он навсегда оставил меня в покое.

Чтобы он нашел себе широкую народную аудиторию, достойную его таланта и энергии!

ЛЮБОВЬ МОЯ

Я влюбилась в него, ой как, ой! Голова его на длинной шее изящно покачивалась в толпе, возвышалась над всеми головами на целую голову. Он двигался мелкими изящными шажками не спеша, и это ему придавало солидность. Руки он держал в карманах, а не размахивал ими разгильдяйски, как это делают некоторые. Он увидел меня, а я его, и кроме друг друга мы никого уж не хотели видеть. Он меня поразил. У него оказались выбиты все передние зубы. И это придавало ему мужественность. Он врезался в оконное стекло, играя в пинг-понг. Он поранил себе все лицо. И я решила, что мне нужен именно такой человек. Когда он смеялся своим беззубым ртом, все женщины пропадали из виду. Ой как, ой, я люблю, когда от моего мужчины шарахаются другие женщины. Да и какая же не мечтает, чтобы любимый принадлежал только ей! Я просила его побольше смеяться, и он поминутно хохотал, разгоняя всех вокруг. Он не жевал, а глотал еду, и я не успевала ему готовить. Да и какая женщина не мечтает беспрерывно готовить для своего любимого! Он был правнук кого-то из друзей Пушкина, ему рассказывала об этом мать, которая слышала это от своей бабушки, а та, в свою очередь, от загадочного друга друзей Пушкина. Он любил повторять: «Культуры этой у меня давно воз, и теперь мне просто приходится ограничивать себя в культуре». — «Но почему же ограничиваться?» — спросила я однажды. «Чтобы всех вокруг не обескуражить», — ответил он.

Мы были в Эрмитаже, и он ходил в толпе, а голова его покачивалась, как всегда, в такт, возвышалась над всеми. К нам вдруг подошел смотритель зала и говорит:

— Выведите отсюда вашего приятеля, он совершенно пьян.

— Вы не правы, — сказала я, — так ходить — его манера.

— Тогда мы выведем его сами, — ответили мне, — у вашего друга голова совершенно не держится на плечах.

— Но ведь это смешно, — сказала я, — вы нас смешите.

И мой любимый рассмеялся. Смотритель шарахнулся в сторону, другие люди тоже, и мы остались одни, окруженные со всех сторон шедеврами старых мастеров эпохи Возрождения.

Он был неотразим. Однажды мы сидели в компании, и он хохотал до упаду, близко к сердцу принимая анекдоты. Давно уже не было гостей за столом и рассказчика, а он все не унимался, и я вдруг почувствовала, что мне надо тоже уйти…

И я ушла. Навсегда.

Ну почему, почему… Потому что;

1. Он мог вставить зубы.

2. Не семенить, а ходить.

3. Не глотать еду, а есть, как все люди, и мне не приходилось бы непрерывно торчать у плиты.

4. Он мог не держать в карманах руки и в то же время не размахивать ими по-разгильдяйски.

5. Он мог не врезаться в стекло, оно само никогда ни в кого не врежется.

И вовсе не нужно человеку ограничиваться в культуре.

И что это за смех… и вообще?!

А Пушкин здесь при чем?

Короче говоря, любила я его три года, ой как, ой, а потом разочаровалась, ой как, ой!

АВРЕЛИКА

(Доктор филологических наук)

— За свою жизнь я сделал выдающееся открытие, — улыбнулся он устало, — пустил по свету слово АВРЕЛИКА. Докторскую диссертацию защитил на это слово. Сотни страниц исписал бисерным мелким почерком. Старался больше есть, чтобы курить поменьше, поменьше спать, чтобы больше написать. С тяжелыми свинцовыми веками и отяжелевшим желудком бил в одну точку… — Он откинулся в кресло и закрыл глаза, давая понять, что бить в одну точку с тяжелыми веками и отяжелевшим желудком далеко не легкое занятие. — Труд кропотливый, повседневный, повсеместный, постоянный, неисчерпаемый… — продолжал он, но я перебил:

— Аврелика?

— Ударение на первой букве, — поправил он, — вы неправильно произносите. Ударение на «А». Аврелика — вот как следует произносить. Некоторые на ваш манер предпочитают ударение на «ли», будто так красивей, но ведь не в одной красоте дело. Не все красивое имеет чисто практический смысл. И еще: не путайте со словом «Эвридика». Между этими словами нет ничего общего. Эвридика — женщина, мифологическая героиня, надеюсь, вам известно. В то время как аврелика — собственное мое детище, смею вас уверить…

— Так что же эвридика… ах, да — аврелика… Он радостно воскликнул:

— Я так и знал, что вы начнете путать, это со многими происходит! Но я все учел, — он подмигнул мне, — все оговорил в моей докторской диссертации. Путайте себе на здоровье и пеняйте на себя во всех случаях.

Я сделал вид, что понял. Он сказал:

— Когда человек все понимает, он находится на высоте необозримой и недосягаемой.

Оказавшись на «неимоверной высоте», я все-таки спросил:

— Каким же образом вы пустили по свету это свое слово?

Он глубоко вздохнул. Не так-то, мол, все просто было.

— Постараюсь объяснить. Слушайте меня внимательно и не перебивайте. Итак: в любом разговоре вы вставляете постоянно слово АВРЕЛИКА, к примеру: «Здравствуйте, аврелика; до свидания, аврелика; передайте привет, аврелика; примите мои соболезнования, аврелика». Вы все время вставляете это слово в разговоре. Вы меня хорошо поняли?

— Досконально. — сказал я. — Но смысл какой?

— Не опешите, не спешите. Итак, вы нарочно вставляете это слово при любом разговоре, с любым собеседником, так?

— Ну, так, а дальше что?

— Вы проделываете это с серьезным лицом, — выставил он указательный палец перед своим носом, — иначе…

— Что?

— Провал. Воспримут несерьезно.

— Ах, вот что!

— То-то и оно.

— Не вижу здесь вообще ничего серьезного, — сказал я серьезно.

— Вы серьезный человек? — спросил он серьезно.

— Аврелика — это имя? — спросил я на всякий случай.

— Не в этом суть.

— Каким же образом это слово пошло по свету? Лицо его стало настолько серьезным, что я усомнился в несерьезности.

— Послушайте внимательно: тот, кому вы вдалбливаете аврелику…

— Зачем мне ее… эту вашу аврелику, кому-то вдалбливать!

— Да не спешите вы! Если вы будете спешить, я не стану… не стану объяснять… и… в конце концов… молчите. Можете вы помолчать? Вы у меня спросили, я вам согласился отвечать… а вы молчите, и все тут.

— Слова вам сказать нельзя?

— Можно! Можно!!! Но не сейчас. Так вот… Итак, тот, кому вдалбливаете аврелику, сам в конце концов начинает произносить это слово, то есть ваш собеседник в свою очередь пересыпает свою речь авреликой, и таким образом, аврелика передается друг другу.

— Для чего?

— Мое учение АВРЕЛИКИЗМ, погодите улыбаться, необходимо человеку как вода. Как воздух. Как стройматериалы, в конце концов, бетонные перекрытия, блочные дома, музыкальные инструменты, автобусы, троллейбусы, балконы, авиационная промышленность, еда, питье, самовары и одежда!

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com