Любовь и ревность. Хроники - Страница 47

Городок показался маленьким, чистеньким и слишком уж тихим. Хотя чему удивляться: понедельник же, все на работе. Она не спеша, шла по главной улице в направлении центра, где обретались нужные ей присутствия. Вдоль дороги тянулся ряд невысоких каменных домиков. Любовно выкрашенные в пастельные тона, они придавали городу сказочный вид. Пышные кроны вековых лип и клёнов упруго выпирали из аккуратных зелёных оград, изо всех последних сил доцветали гигантские георгины. Она шла не спеша, и вдруг её начали обгонять школьники с трогательными ранцами за плечами. Большинство девочек были почему-то в клетчатых пальтишках, и это выглядело так странно. «Форма что ли у них такая?» – удивилась Лиза, но тут же сообразила, что просто в местный универмаг завезли большую партию пальто в клеточку. Ближе к центру дома «подросли», стали попадаться двухэтажные строения того милого сердцу стиля, который принято величать купеческим. Лиза с интересом рассматривала местную архитектуру и едва не столкнулась с весьма колоритной личностью – высоким бледнолицым человеком в полувоенном обмундировании. Форменная фуражка с красным околышем глубоко сидела на его небольшой голове, а заложенные за спину руки смешно выпирали под парусиновым плащом. Водянистые глаза встречного не смотрели на Лизу, но она отчего-то испугалась и, отпрянув, тихо прошептала: «Извините». Незнакомец слегка притормозил и медленно склонил голову. Обескураженная девушка продолжала стоять ещё некоторое время, а необычный гражданин прошествовал дальше. «Ну, чего ты, испугалась что ли? Это же Сашка, Сашка Малахольный. Он безвредный», – услышала Лиза от обогнавшего её мужичка. Она стряхнула с себя странную скованность и зашагала быстрее.

Лиза легко нашла районный отдел культуры. Энергичная начальница живо направила её в Народный театр. Как видно, наличие у нее свеженького диплома художника-оформителя пробудило начальственную фантазию о широком спектре Лизиных возможностей. Народный театр Божехолмска располагался в стенах местного Дома Культуры. Коллектив работников ДК оказался немногочисленным, народ здесь трудился, в основном, молодой, задорный. Исключение составляли лишь два человека: дядя Миша, сорокалетний художник-оформитель, мастер афиш и объявлений, и режиссёр Народного театра Клавдия Павловна Красилова.

Лиза так сразу и не разобралась, кто же её непосредственный начальник – режиссёрша или директор ДК, но не стала заморачиваться, пора было устраиваться с жильём. Здесь тоже всё быстро уладилось, и в результате Лиза согласилась на постой у одинокой пожилой женщины, в чистом и тёплом домике.

Почти всё своё время она проводила на работе, и крохотный рабочий кабинет в Доме Культуры, переоборудованный из умывальной комнаты, сделался настоящим её пристанищем. Тут были полки с любимыми книгами, письменный стол, несколько казенных стульев, кипятильник и пачка кофе, а с недавних пор появился небольшой сервиз из цветной керамики. Теперь можно принимать друзей. Но в том-то и дело, что таких друзей пока не наблюдалось. Первое время, когда всё ново и интересно, быстро закончилось, и потянулись дни, похожие один на другой. Погода испортилась, и золотая осень незаметно перешла в тоскливую серую явь. Блёклое небо с упорным постоянством «радовало» затяжными дождями, деревья обнажились и угнетали взгляд своими чёрными скелетиками. Божехолмск больше не казался сказочным городком, остро хотелось домой, к маме. Работа тоже не радовала: режиссёрша оказалась язвительной тёткой с большими амбициями. Лизу раздражали её непомерные требования и неиссякаемая демагогия. К тому же она постоянно ставила в пример предшественницу Лизы, пожилую бутафоршу, наваявшую лет за сто такую кучу всяческой бутафории, что этого добра могло бы хватить на все народные театры области до скончания века. Лиза и не пыталась превзойти предшественницу, просто старалась аккуратно выполнять свои обязанности. Как вдруг тоскливое однообразие жизни нарушилось новостью: двое сотрудников районного Дома культуры решили сочетаться браком. Эта весть мгновенно овладела умами жителей городка, все оживились и стали готовиться к празднику. Лизу тоже пригласили и даже доверили ей принять участие в художественном оформлении свадьбы. Дня два она корпела над изготовлением поздравительного адреса в виде старинного свитка, писала огромный текст «Ой, вы гости-господа, вы приехали сюда…» древнерусским шрифтом, перевязывала свиток красным шнуром, лепила печать из красного парафина. Потом пришлось нарисовать пару весёлых плакатов, соответствующих случаю. Её похвалили.

Мероприятие состоялось в затрапезного вида столовой. Помещение украсили разноцветными шарами и гирляндами из кленовых листьев. Всё прошло, как положено, артисты все свои, музыка – тоже своя. Директор Дома культуры с баяном в руках одновременно исполнял частушки собственного сочинения и пускался в присядку. Гостей набралось порядочно, и сначала Лизе было неуютно среди незнакомых людей. Но народ потихоньку расслаблялся, и она успокоилась. Сосед справа изредка ухаживал за Лизой, подливая ей в бокал сухого вина и подкладывая на тарелку закуски. Парень был симпатичным. Он о чём-то иногда спрашивал Лизу, и она кивала ему из вежливости, почти не разбирая слов из-за орущего магнитофона. Сидевшие напротив барышни беззастенчиво пялились на Лизу, перешептывались и вертелись, совсем забыв, зачем они здесь. Потом все танцевали. Потом принесли горячее. Едва дождавшись очередного перерыва на танцы, Лиза засобиралась домой. Молодой человек решил, видимо, продолжить своё шефство и потянулся за Лизой. На невысоком крылечке он ухватил Лизу за руку, да так и пошёл, приноравливаясь к её торопливой походке. Было свежо, лужицы подёрнулись хрупким ледком, серебрилась инеем трава, но она, разгорячённая вином и танцами, не ощущала холода. За вторым мостом Лиза резко затормозила и быстро распрощалась с провожатым, объяснив, что до дому – рукой подать и вообще... Парень опешил, но спорить не стал, и она стремглав полетела к перекрестку, затем нырнула в полутёмный двор и в две секунды добежала до своего дома. Только на крыльце Лиза перевела дыхание и, осторожно поворачивая ключ, открыла двери. Тишина в обнимку с кромешной тьмой неслышно царили вокруг. Не зажигая света, Лиза быстро приготовилась ко сну и добралась до постели.

Утром хозяйка дожидалась Лизу с горячим самоваром и пирогами. И когда она успела? Лиза хотела по-быстрому сбежать в свой уютный кабинетик, но волшебный запах парализовал её волю. Тусклое осеннее солнце освещало переднюю часть дома, проливая молочный свет на новенькую клеёнку. Начищенный самовар сиял жёлтым боком и по-кошачьи мурлыкал. Анна Исаевна налила чай в две одинаковые белые чашки и подвинула Лизе варенье. Лиза понимала, что хозяйке не терпится узнать подробности о свадьбе, и Лиза её не разочаровала. Она в деталях описала, как была одета невеста, что было на официальных лицах, что дарили и чем угощали. Анна Исаевна осталась довольна Лизиным рассказом и, пока та надевала пальто, сложила в бумажный пакет горячие пирожки.

Прижимая к груди свёрток с пирогами, Лиза вошла в здание ДК. Две методистки, словно консьержки, провожали взглядом входящих и выходящих. Одна из них метнулась к другой и принялась что-то нашёптывать ей на ушко. «Во, дают! И сквозняки нипочём», – удивилась Лиза. «Девчонки, я вам дверь закрою, самим-то недосуг, поди», – ухватилась Лиза за медную ручку. Она мигом взлетела на второй этаж по широкой лестнице, пересекла фойе и оказалась в коротком полутёмном коридорчике. Больно ударившись локтем обо что-то невидимое, Лиза громко чертыхнулась, и тут же коридор осветился жёлтым светом. На стремянке, под самым потолком, торчал вчерашний молодой человек и с улыбкой смотрел на неё.

– Елизавета Васильевна? Давайте знакомиться: Александр. Электрик и по совместительству – осветитель в здешнем театре. Можно просто, Алик.

– Давайте-давайте, – потирала локоть Лиза, – можно просто, Лиза. Художник.

– Вот получил задание – разобраться с освещением в ваших апартаментах.

– Спасибо. Скажете тоже – «апартаментах», – фыркнула Лиза. – А прежняя художница, что, кротихой была?