Любовь черного лорда - Страница 64

— Где тебя дьявол носит?!

Услышав столь нетривиальное приветствие, Натаниэль озадаченно заморгал.

— Доброе утро, Киллоран. А в чем, собственно, дело?

Графу хватило одного взгляда, чтобы понять, что для молодого человека, в отличие от него, утро действительно доброе.

— Она тебя все-таки соблазнила, — губы его искривились в ухмылке. — Странно, что это заняло так много времени. Ну как, ты не разочарован?

— Мне бы не хотелось бросать вам перчатку, — сдержанно заметил Натаниэль, — но, видимо, придется.

— Попытаться ты, конечно, можешь, но не сегодня. Поживи еще немного. Сейчас у меня есть дело поважнее.

— Ну как же… Вы ведь собрались скакать в Дувр. Я и забыл. Вы ведь уговаривались на сегодня?

Граф опешил.

— О господи! Я и сам забыл…

— Киллоран…

— Избавь меня от нравоучений, милый друг, а я взамен окажу тебе ту же любезность, — он внимательно оглядел юношу с головы до ног. — Вынужден признать, впрочем, что сегодня ты выглядишь куда более мужественным и уверенным в себе, чем раньше. Должно быть, сказывается благотворное влияние леди Барбары.

— Хватит, Киллоран! Ваши шутки неуместны, — Натаниэль вспыхнул. — Она никогда не занимала места в вашей жизни.

— Это верно. Но мне хотелось посмотреть, как ты воспримешь мои слова, — граф прищурился. — Сам я, увы, утратил всякие права на ее благосклонность. Кто бы мог подумать, что удача в картах изменит мне?

— Людей, которые выигрывают всегда, не бывает, — буркнул Натаниэль и тут же пожалел об этом.

— Неужели? А я?

— Но ведь вчера вы проиграли…

— Проиграл или хотел проиграть? — этот вопрос Киллоран задал словно сам себе.

Натаниэль с трудом выдержал удар. Оказывается, он был всего лишь игрушкой в руках графа, на кону стояла его собственная честь, и Киллоран принял эту ставку.

— Ирландский ублюдок, — всегда такой вежливый, Натаниэль не смог сдержаться.

— Что касается слова «ублюдок», извини. Мои родители венчались в церкви. Что ирландский, это точно. Недостойный сестры аристократа и даже вдовой дочери английского графа. Может быть, тебе повезет больше и ты сможешь спасти леди Барбару, мой маленький святой. Вот только не пытайся спасти меня — это лишнее. И сразу извинись за «ублюдка».

— Простите, граф. Я не сдержался.

Киллоран кивнул, и молодой человек счел за благо вернуться к разговору о пари:

— Если вы забыли о том, что должны быстрее ветра нестись в Дувр, зачем тогда встали так рано?

— A-а… Дело в том, что Эмма покинула дом леди Селдейн без всякого видимого на то повода. Должен признать, я чувствую себя… ответственным за эту девушку и теперь намерен разыскать ее.

— Вы? Это немыслимо! Я сам отправлюсь искать ее. Мою помощь она еще может принять, а вот вашу — вряд ли, — Натаниэль отвел глаза.

— Скорее всего, так и будет. И все-таки, так уж получилось, я хочу Эмме ее предложить. Скажите Сандерсону, что пари проиграно, и я немедленно расплачусь. Этой новости обществу хватит не на один день. Джеффрис, плащ!

Появившийся слуга вместо того, чтобы подать плащ, протянул Киллорану листок бумаги.

— Милорд, — дворецкий выглядел смущенным, — вам записка.

Киллоран вперил в него взгляд.

— Мы стоим здесь уже четверть часа и не видели, чтобы кто-то приходил.

— Листок лежал на заднем крыльце. Его только что принес кучер. Конверта не было. Листок не сложен, и буквы крупные. Словом, я ее случайно прочитал…

— Понятно, — Киллоран кивнул. — И что там? Ну же, говори.

— Я не понял, о чем это, — Джеффрис протянул графу лист бумаги.

Киллоран прочитал и тут же скомкал его. На лице его при этом ничего не отразилось. Натаниэль был не так спокоен.

— Что там, Киллоран?

Граф повернулся и бросился в библиотеку. Натаниэль последовал за графом. Киллоран вытаскивал из бархатного футляра, стоявшего на специальном столике, свои знаменитые дуэльные пистолеты — лучшие во всем Лондоне.

— Что происходит, Киллоран? — требовательно спросил Натаниэль. — Это не похоже на дуэль — вы бы наверняка получили официальный вызов.

— Еще один урок поведения в обществе, милый мальчик. Уплата долга намного важнее, чем дуэль, — небрежно бросил через плечо Киллоран, проверяя один пистолет за другим.

— Я слышал, что ставки были очень высокими. Что вы поставили на кон?

— Сущие пустяки. Дом и пятьдесят тысяч фунтов.

— Господи, помилуй!

— Натаниэль, ты меня удивляешь, — Киллоран укоризненно покачал головой. — Помилуй не помилуй, долг заплатить нужно.

— Но у вас просто нет таких денег.

— В отличие от иных, тебя, например, я никогда не рискую тем, чего у меня нег. Поверь, я в состоянии заплатить проигрыш. Другой вопрос, что после этого у меня останется немного…

— Дайте мне записку, Киллоран. Я постараюсь уладить эту проблему, а вы тем временем сможете попытать счастья и выиграть пари…

— Пытаешься спасти еще одну пропащую душу, Натаниэль? Да ты и в самом деле святой. Но я вовсе не желаю быть спасенным. Будем считать, что я действительно продал душу дьяволу. На дом, на деньги и на многое другое мне наплевать. Так что оставь свои душеспасительные беседы для леди Барбары. На нее они, судя по всему, подействовали.

— Черт побери, Киллоран, что в этой записке?

Глаза графа сузились.

— Мое терпение не безгранично, Натаниэль. Если ты и дальше намерен задавать мне вопросы, я тебя лучше пристрелю.

— Разумеется, вы можете это сделать, — молодой человек решил не отступать. — Вас не волнует, что будет с Эммой, меня вы просто готовы пристрелить, чтобы я ни о чем не спрашивал…

— Натаниэль, — Киллоран устало вздохнул, — возвращайся к леди Барбаре. При известной доле везения ты научишь ее наслаждаться тем, чего она якобы так жаждет.

Лицо молодого человека залила краска, и лорд Киллоран вдруг остановился. Он понял и поразился тому, что понял.

— Хочешь сказать, что тебе это удалось? — вымолвил он наконец.

— Я не намерен обсуждать с вами свою будущую жену. — Натаниэль Хепберн был само достоинство.

— Она и на это согласилась?

— Да.

Впервые за все то время, что юноша знал графа, Киллоран улыбнулся. По-настоящему улыбнулся.

— Я недооценил тебя. Что ж, желаю вам счастья… Это на тот случай, если мы больше не увидимся.

— Киллоран…

Но тот уже был на пороге библиотеки. Еще мгновение, и хлопнула входная дверь.

Обоняние подсказало Эмме, где она находится. Это был столь знакомый ей запах… Вареная капуста. Всего-то вареная капуста, но девушка ощутила невыразимый ужас. Стараясь не шевелиться, Эмма медленно открыла глаза. Вокруг царит темнота. Она лежит на тонком матрасе. В комнате холодно. Сомнений нет — она на Крауч-Энд. В доме кузины Мириам.

Эмма попыталась сесть, но ей не удалось это сделать — тело буквально свело от боли. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота, и она без сил рухнула обратно на свое жесткое ложе.

Как она здесь очутилась? Кто привез ее сюда?

Она помнила лишь, как кто-то подкрался к ней сзади и зажал ей нос и рот дурно пахнущей тряпкой. Несколько секунд она отчаянно сопротивлялась, а потом провалилась в черную пропасть.

И все-таки пусть она не знает, кто ждал ее на ночной улице, кто заплатил за это злодейство, ей теперь известно. Эмма и прежде испытывала страх перед своей кузиной, но сейчас это было уже совсем другое чувство — безмерный ужас. Мириам предъявит ей счет за все. И если наказание за какую-то оплошность в домашнем хозяйстве всегда было суровым, то какую кару мисс де Винтер сочтет возможной за смертные грехи — смертоубийство и блуд?

Эмма снова пошевелилась, но теперь осторожнее, чтобы избежать головокружения и тошноты. Ей удалось сесть. Девушка стала вглядываться в темноту, пытаясь понять, где именно находится. Скорее всего, это одна из пустых комнат в мансарде. Когда-то они предназначались для слуг, но Мириам никому не позволяла жить в доме — даже преданной Герти. Эмма встала и, пошатываясь, пошла к двери. Удивительно, но она оказалась открытой. Девушка вышла в коридор. Сердце ее стучало так громко, что Эмма испугалась, не услышит ли этот стук кузина Мириам.