Любовь черного лорда - Страница 57

— Что за вздор! — воскликнула она. — Мужчина вы или нет? Я готова исполнить любое ваше желание, а вы…

— Я действительно хочу, чтобы эту ночь вы провели со мной. Около меня. Ничего больше.

Барбара смотрела на него в изумлении. Широкие плечи… Сильные руки… Ясные голубые глаза… Внезапно леди Фицхью ощутила тревогу.

— Вы что, совсем меня не желаете? — Голос ее сейчас звучал по-детски испуганно.

Натаниэль опять улыбнулся. Барбара подумала, что еще немного, и ее сердце просто остановится.

— Любовь моя, — прошептал он. — Я безумно желаю вас, но для меня важно, чтобы и вы этого хотели.

Барбара подошла, и молодой человек осторожно привлек ее к себе. Она не сопротивлялась. Кровать была узкой и неудобной, но для обоих это не имело никакого значения. Натаниэль обнял Барбару и крепко прижал к себе.

Сначала она чувствовала себя скованно, уж слишком непривычной была для нее истинная нежность. Но когда Натаниэль трепетно поцеловал ее глаза, а потом со вздохом откинулся на подушку, Барбара поняла, что он сказал правду. Натаниэль действительно безумно желал ее, но решил дождаться той минуты, когда она сможет ответить ему тем же.

Скоро в комнате стало совсем темно, но Барбара чувствовала себя рядом с этим юношей в полной безопасности. Должно быть, именно поэтому она рассмеялась, но совсем не зло.

— Это случится не завтра. Боюсь, вам придется подождать.

— Не завтра? — Натаниэль тоже развеселился. — Ну что же… Подожду.

— Не понимаю я Джеймса, — леди Селдейн задумчиво покачала головой. — На него это совсем не похоже.

Эмма взглянула на хозяйку дома. Она жила здесь уже неделю, и все эти семь дней леди Селдейн кормила ее, всячески баловала, иногда поддразнивала и играла с ней в карты, отказываясь в то же время обсуждать Киллорана или возможное будущее. И вот сегодня во время обеда она сама заговорила о графе. Эмма затруднилась бы ответить, рада она этому или огорчена.

— Вы не знаете, вернулся ли он в город? — она спросила это умышленно безразлично, отрезая кусочек ростбифа и не поднимая глаз от тарелки.

— Кто, Киллоран? Вернулся четыре дня назад. И вот что странно: за это время я не получила от него никакой весточки. Джеймс даже не поинтересовался, как вы себя чувствуете, хотя знает, что вы живете у меня. Это на него не похоже. Киллоран строг к деталям этикета пренебрегая при этом серьезными вещами.

— Возможно, его просто не интересует мое самочувствие.

— Или слишком интересует, — леди Селдейн многозначительно поджала губы. — Так или иначе, ясно, что граф решил выждать. Но у меня-то такого терпения нет и никогда не было! К тому же мне так хочется увидеть вас счастливой…

— Я очень виновата перед вами, — понурилась Эмма. — Мне не следовало злоупотреблять вашим гостеприимством. В последние несколько дней я много думала… Размышляла, как мне жить дальше…

— Надеюсь, вы не собираетесь вернуться к своей кузине, о которой столько мне рассказывали? — леди Селдейн нахмурилась. — Из этих рассказов у меня сложилось о ней очень неприятное мнение, хотя вы, деточка, по сути, не сказали о мисс де Винтер ни одного плохого слова.

— Конечно, характер у кузины Мириам тяжелый, но в том, что касается морали, она безупречна. Не то что я…

Леди Селдейн остановила ее жестом.

— Об этом мы еще поговорим, но в дом своей кузины вы в любом случае не вернетесь.

— Я и сама этого не хочу. И вообще, мне, наверное, будет лучше уехать из Лондона, — это девушка сказала несмело, потому что ожидала протеста.

Эмме пришлось разочароваться.

— Разумная мысль, дорогая. Кроме всего прочего, вам лучше держаться подальше не только от своей благочестивой родственницы, но и от неблагочестивого лорда Дарнли. Один Бог, вернее дьявол, знает, какие он строит планы в отношении вас, но я всегда готова подозревать худшее. Сказать по правде, для всех загадка, почему Киллоран не проткнул его шпагой еще много лет назад.

— Да, загадок в жизни много, — Эмма отодвинула от себя тарелку и вытерла губы салфеткой.

— Очень мудрое замечание для девицы ваших лет, — усмехнулась леди Селдейн. — А что касается желания уехать… Ну что же… Пожалуй, если вы вдруг исчезнете, Киллоран скорее решится что-нибудь предпринять. Сейчас-то граф знает, что вы живете у меня и в полной безопасности. Он, очевидно, полагает, что вы будете готовы ждать его столько, сколько ему заблагорассудится, а сам он может болтать в обществе о том, чего никогда не будет. Например, о том, что поедет с Барбарой Фицхью в Париж.

У Эммы от этого известия чуть не остановилось сердце.

— В Париж? С леди Барбарой?..

— Да что вы так побледнели, деточка? Джеймс никогда этого не сделает. Да и Барбара, полагаю, не согласится. Они ведь совершенно не подходят друг другу, уж я-то это знаю. Если верить сплетням, леди Барбара сейчас вообще не бывает у Киллорана, хотя раньше дня не проходило без того, чтобы весь Лондон не увидел, как ее карета часами стоит на Керзон-стрит. А еще говорят, что граф в последние дни сам не свой. Джеймс много играет, причем безрассудно, что ему совсем не свойственно…

— Мне казалось, он никогда не проигрывает.

— Действительно, фортуна Киллорану пока не изменила, — пожала плечами леди Селдейн, — но ходят слухи, что он рискует сверх всякой меры, словно испытывает судьбу. А еще граф слишком много пьет и вдобавок заключил глупейшее пари — мол, на своем вороном жеребце, вот уж истинно Сатана, а не конь, за пять часов доскачет до Дувра[4]. Поставил на кон, вы не поверите, дом и огромную сумму… Если бы сама идея не была столь дурацкой, я бы сочла сей факт весьма многообещающим для нас, то есть для вас, Эмма.

— До Дувра? — девушка решила, что ослышалась. — Но это просто невозможно! Никто не в состоянии добраться туда за пять часов. Он загонит лошадь и все равно не успеет. Или просто свернет себе шею.

— Если есть хоть один шанс из ста выиграть это пари, Киллоран его выиграет. Он действительно фантастически везуч. Да и о его жеребце говорят, что он стоит трех… Впрочем, я тоже не уверена, что до Дувра можно добраться за такое короткое время. Может быть, только на кураже, а Киллоран нынче, говорят, совсем в другом расположении духа.

— И все-таки почему вы считаете этот факт многообещающим?

Леди Селдейн вздохнула.

— Вы еще так многого не понимаете… Если бы вы были Джеймсу безразличны, он вряд ли бы вел себя сейчас так… вызывающе. Но вернемся к нашему разговору. Куда бы вы хотели уехать?

— Пока не знаю, но вам не нужно заботиться и об этом. Я действительно злоупотребляю вашей добротой, леди Селдейн.

— Какие заботы? Моя жизнь в последнее время была очень скучной, а вы внесли в нее приятное разнообразие. Так куда мы поедем?

— Мы? — изумилась Эмма.

— Мы. Пожалуй, я засиделась в Лондоне и вообще в Англии. А не съездить ли нам в Ирландию? У меня там имеется небольшое поместье. У вас нет желания пожить немного деревенской жизнью?

Эмма смотрела на леди Селдейн, как на фею из сказки. Что и говорить, такая жизнь — все равно что рай. Но без Киллорана она все равно что ад.

— Есть, — она опустила глаза. — У меня есть такое желание. Благодарю вас. Вы так добры ко мне.

— Вам там понравится, — леди Селдейн уже воодушевилась и готова была собираться в дорогу. — Пора забыть о прошлом и подумать о будущем. Мы найдем вам хорошего мужа, деточка. Такого, знаете, красавца-ирландца с возвышенной, поэтической душой. Как вам эта идея?

Теперь вздохнула Эмма.

— Граф Киллоран тоже ирландец. И тоже красавец…

— Это так, — улыбнулась леди Селдейн. — Но я же сказала — красавца-ирландца с возвышенной душой.

— Куда они собираются ехать?! — Джаспер Дарнли был вне себя.

Мириам де Винтер оставалась совершенно спокойной. Она презирала лорда Дарнли всем своим существом. И все же, трезво оценивая собственные силы и возможности, Мириам понимала, что обойтись без этого человека не сумеет. Если бы она могла справиться сама, то давно бы уже все устроила. Но после того, как к ней приехал Киллоран и весьма недвусмысленно дал понять, что все козни против Эммы обернутся против тех, кто их замышляет, все значительно усложнилось. Впрочем, сейчас события повернулись так, что снова можно надеяться на лучшее.