Любопытство - не порок, но оно наказуемо (СИ) - Страница 2
Вообще, люблю старые камеры. В них есть своя прелесть. Эти HD, мегапиксели и прочее, словно убивают душу кадра. Они будто вытаскивают наружу все недостатки, показывая их ярче. Если сравнивать, то мыльница – это снег, который белым пологом закрывает всю грязь, оставляя лишь кристальную белизну на поверхности.
Люди не то, чтобы шарахались от меня, как это должно было бы произойти в каком-нибудь захолустном городишке, но всё же проходили на определённом расстоянии, боясь коснуться даже нечаянно. Это по-своему забавляло… Первые три раза, на десятый я уже нервно шипел, когда переходил дорогу, а на миллионный уже показывал всем прохожим язык, и чуть было не свернул шею, уткнувшись в неизвестного.
- Простите, - буркнул я на английском, надеясь, что мужчина меня поймет.
И поднял взгляд. На меня взирал огромный шкаф, так что я невольно отпрыгнул на полшага и сглотнул, надеясь, что он не примет на свой счёт этот мой необдуманный шаг.
Загорелый, высокий, на голове этот… как его? Тюрбан! Точно! И глазами сверкает в разные стороны, меня не замечая. Я облегчённо выдохнул, когда этот представитель местной мафии прошёл мимо.
Для начала я отправился на местный рынок, который, о удивление на моем лице, представлял собой огромное трёхэтажное здание, напичканное последними словами в технике и ярко блистающее среди не менее изумительных строений. Внутри было нежарко, даже прохладно, и я, внимательно изучив пару витрин по видео-играм, отправился в книжный магазин. Стеллажи со знаниями простирались на многие километры вперёд… Это я немного привираю, но я поразился тому, как арабы тянутся к книжным изданиям, и с удовольствием поизучал часок-другой заковыристую письменность этой страны. Повтыкав в непонятные иероглифы, не хуже японских, я всё же решил заглянуть в ближайшее кафе. И… моё удивление не заставило себя ждать, ведь за столиком напротив сидел тот самый мужчина-шкаф!
Я постарался не придать этому факту особого значения и, допив свой яблочный коктейль, пошёл дальше гулять. На сей раз я выбрал в качестве отправной точки посещение сетей метро и за считанные минуты оказался в гуще событий уже на другой стороне Дубая. Пройдя по улице, где я нашёл три музея и заглянул в каждый из них, поразился тому, что, когда уже собрался обратно, вновь увидел этого незнакомца среди других людей.
Это уже начало казаться мне странным…
Подумав с минуту, я всё же решился проследовать за ним…
Ведь, если он следит за мной, то слежка уже с моей стороны должна сбить его с толку. Так ведь?
Нет, никак чёрт дёрнул за хвост, раз решил испытать собственную судьбу. А, может, это солнце, палящее нещадно, выбило остатки мозга, которым я и прежде не особо блистал. Но меня вдруг безумно заинтересовало, куда именно в центре Дубая этот парень может направиться и что это за толпа должна быть, чтобы он затерялся в ней.
Окрылённый новой открытой областью на карте мира, я двигался размеренно по площади, будто гулял, и не терял из виду высокого шкафа впереди (его светлая голова легко виднелась среди других).
На самом деле я не имел чёткой цели дойти до какого-то определённого места и узнать что-то новое о перестрелках в Арабских Эмиратах, но делать было нечего, как я говорил, и… Я просто бесцельно бродил по городу, двигаясь за неизвестным мужчиной в белом костюме, так отчаянно напоминающем мне халаты в парилках.
И в какой-то момент, искренне поражая меня этим, мужчина под два метра ростом растворился среди других неспешно гуляющих людей по улицам Дубая. Я просто неожиданно для себя понял, что потерял его белую макушку, облачённую в тюрбан, и… подумал, что оно к лучшему.
Время неумолимо тянулось к вечеру, и когда пик солнцепека спал, я почувствовал себя куда лучше и перестал покупать ледяные напитки по пути. В ином случае я мог остаться вообще без денег за один-единственный день, а ведь впереди ещё четыре. Неказисто, но Коля и так там что-то несусветное сделал ради этих билетов, чтобы ещё ворочать нос!
Забредя в небольшое и явно недорогое кафе, я заказал себе еду, впервые за весь день съев что-то существеннее мороженого. Отведав местной кухни в лице… макарон и недожаренного бифштекса, я решительно отправился обратно в отель, радуясь не бессмысленно проведенным днем.
Так как деньги ближе к ночи я стал экономить, то метро и любой другой транспорт был отброшен в сторону как вариант. Единственным моим средством передвижения оставались мои ноги, и если на карте мне оставалось пройти всего ничего, то в реальности путь оказался долгим…
Слушая незнакомые мотивы музыки из клубов по сторонам, я внимательно смотрел на небо, где звезды казались ужасно близкими, не в сравнении с теми, что я видел из окна квартиры в Москве. И это мгновение было прекрасным ровно до того момента, пока я вновь не узнал светлую спину, что свернула в подворотню.
Движимый единым любопытством, я кинулся следом, совсем позабыв, что нахожусь не в своей родной стране и уж точно сейчас не утро, а это место - не центр Дубая. Ничего удивительного в том, что, заглянув внутрь этой тёмной улочки, я очнулся уже только утром…
И мы возвращаемся к тому, что имеем: я еду в какой-то машине с такими же побитыми и связанными парнями, скорее всего, по песку. Костя меня поищет и плюнет, все документы у меня были с собой, и сейчас я их не вижу, в институте я не заядлый прогульщик, но и не любимчик у преподавателей, так что плюнут на меня с большой колокольни… Мама погибла полгода назад, а отец… он для меня умер уже двадцать два года как. Нерадостная перспектива, если я и, правда, попал туда, куда думаю…
И меня достали стоны трёх других женоподобных идиотов! Они мешают думать, и их эти полукрики явно не спасут. Разве что купит больший извращенец…
Черт! Никому бы не поверил, скажи он мне, что я попаду к работорговцам в свой первый день за пределами родной России…
И я начал нерадостно перебирать возможные варианты дальнейших событий, ведь заниматься самокопанием – далеко не лучший выход в моей ситуации. Главное – это выбраться в другую страну. Ведь здесь наденут паранджу и имя не спросят, решат, что женщина. Или это не та страна?...
Думая по поводу и без, я не заметил, как мы приехали в назначенное место. Только по неожиданно возникшей тишине в машине догадался, что произошло нечто грандиозное. Миловидные юноши прислушались к разговорам за пределами нашего местопребывания, а я, попытавшись сделать так же, отчаянно выругался (пусть и мысленно), ведь арабского я не знаю, и это было для меня бессмысленным занятием…