Любопытство - не порок, но оно наказуемо (СИ) - Страница 161
Картина резко сменилась. Я стоял, упираясь в забор руками, посреди дикого леса. Сбоку, у едва приметной калитки, перемешивал мясо в глубоком тазу мужик в форме лесничего. Он поднял бородатое лицо, и я вновь узнал деда. Кожа его была загоревшей, а борода сильно состарила. Но глаза его были такие же живые и пронзительные, как в те дни, когда он правил нашим кланом.
- Гляди, - сказал предок, взмахнув в сторону забора.
Там, за высокой оградой, перетянутой сеткой-рабицей, бегали две белых огромных собаки.
- Кто это? Лайки? – я смотрел на прекрасных созданий с желтыми дикими глазами и свешивающимися из приоткрытых пастей алыми языками.
- Это волки, - ответил мне дед. – Обычные полярные волки.
- Ты смог приручить волков? – удивленно спросил я.
- Твой итальянец же смог приручить, почему бы и мне не постараться? – смех деда был чужим, скрипучим, будто у дряхлого старика, немощного и больного.
Дед вновь повернулся к тазу и посыпал мясо какими-то порошками.
- Волк – существо стайное, - я подошел ближе и заглянул ему через плечо; на пачках, из которых тот высыпал порошки, были надписи «витамины для хищников» и «пищевые добавки к мясу для крупных собак».
- Всех, кого волк признает своей семьей, он будет до последнего защищать, - продолжал дед. – Волки забоятся о своих собратьях так, как никогда не смогут заботиться люди о своих близких и родных. Волк никогда не предаст свою стаю, никогда не оставит ее. И будет до последнего вздоха предан своим лидерам. Но один волк не выживет никогда. Только бок о бок со своими соплеменниками он представляет реальную силу и угрозу. Одинокий волк – слабый волк. Запомни, внук, одинокому волку не выжить в суровой природе.
- Ты сам это говоришь, - я горько усмехнулся, вспоминая, как бросил все и остался ни с чем. Ничтожество. Не способное отстоять себя и доказать свою силу ничтожество!
- И ты это понимаешь! Но знай и то, что волками не становятся, волком можно только родиться! – дед подтащил таз с мясом ближе к калитке, щелкнул замком.
Белоснежные звери, скуля и нетерпеливо приплясывая на лапках, подбежали к нему. Дед пододвинул таз с мясом к их мордам и засмотрелся на то, как сильные челюсти рвут алую плоть.
- Прирученные волки будут с тобой до последнего вздоха. – Продолжил старик. – Но, насколько бы ни были они преданы человеку, их дикие инстинкты всегда возьмут верх. Свобода – вот чем дорожит волк. Свобода и сила. Запомни, внук, - неизвестно, откуда в руках деда оказались нож и живой заяц, - запомни раз и навсегда!
Дед безжалостно полоснул по бьющемуся в его руках зайцу ножом. Длинноухий заверещал и тут же затих. Кровь хлынула по бурому меху. И две белоснежные морды, унюхав ее, поднялись, оторвались от трапезы. Две пары ноздрей раздувались, втягивая воздух с пьянящим ароматом заячьей крови. С клыков разверзшихся пастей потекла густая слюна. Дед, не дожидаясь, когда подобравшиеся волки кинутся на свеженину, бросил только что убитого зайца в вольер.
- Запомни, - повторил он вновь, - даже самый спокойный и ласковый волк, которого ты приручил, никогда не удержит в себе силы инстинктов. Стоит волку почувствовать свежую кровь, его волчья натура одержит верх. И вся мощь выйдет наружу, заставит драться, рвать, убивать!
Два волка, забыв о целом тазе свежего мяса, приправленного витаминами, сцепились за облезлую тушу несчастного зайца, раздирая ее и тут же проглатывая с костями и потрохами. Я зажмурился, чтобы не видеть этого зрелища… А когда открыл глаза, вновь оказался в тумане. Дед спокойно курил трубку, дым из которой валил тяжелым потоком и стлался у моих ног.
- Возвращайся в свой мир, сынок. – Пробормотал он, не глядя на меня. – Тебе здесь не место. Тебя помнят, по тебе скучают. Это не ты выбирал людей, которые тебя окружали. Они выбирали тебя. Потому что ты им был нужен такой, какой ты есть…
Перед глазами все поплыло. Туман – дым из дедовской трубки – взвился вверх, сгустившись и скрыв все вокруг. На его белой поверхности, как на экране, замелькали кадры: Сильво в объятиях Рио; Чарльз, сидящий в кресле перед целующими ему руку подчиненными; партнеры, стоящие у разрытой могилы…
- Будьте вы прокляты, - орал я на них, руками разрывая клочья тумана.
Но те восстанавливались, давая вновь увидеть кадры из моей жизни. Кровь, которую я пролил. Люди, которых я убил. Я сам, летящий вниз головой с лестницы. Ярость заклокотала в глотке. Я заметался, начал ругаться…
***
И проснутся в объятиях Арни… О чем был мой сон, я не помню. Знаю, что если приснилось что-то плохое, то нужно просто перевернуть подушку. Тогда кошмар точно не сбудется. Я попытался так сделать. Но мне помешала тяжелая голова моего молочного брата. Арнольд уже не спал, но почему-то не открывал своих красивых глаз и изо всех сил прижимал подушку к кровати, чтобы я не смог ее вытащить.
- Арни, у тебя большая голова. И тяжелая. – Обиженно засопел я. – Подними ее, мне нужно перевернуть подушку. Любимый братишка засмеялся и, на зло мне – не иначе – еще сильнее прижался щекой к постели. - Ну, Арни! – возмутился я.
Вот глупый большой брат! Неужели он не понимает, что если я сей же час не отгоню свой кошмар, то беды нам точно не миновать?! А я не хочу ничего плохого. Я хочу радоваться нашей новой жизни. Есть вкусное мороженое. Кататься на лодке.
Я так увлекся своими мыслями, что не сразу заметил, что Арни больше не притворяется спящим. Арнольд, увидев, как я поглядел на него, схватил меня за пятку и притянул к себе.
- Доброе утро, любовь моя! – голос у него спросонья был хриплый. Мне нравилось. Я вновь почувствовал, что хочу его прикосновений, таких теплых и нежных. Его тело было жарким и слегка пахло потом. Это было здорово!
Я тут же заерзал, устраиваясь поудобнее. Мой Арни! Он принадлежит только мне, и никому больше. Он всегда со мной, рядом, он никогда не отпускает меня далеко. Даже если я вдруг убегаю, он находит меня, прижимает меня крепко-крепко и говорит мне, что любит. Я это знаю и сам, но никогда не устаю это слушать.
Мне вновь захотелось его поцелуев, но я постеснялся об этом просить. Хотя, кажется, он и сам об этом догадался. Его губы тут же прижались к моей шее. Так щекотно и так здорово! Даже мурашки по коже!