Любопытство - не порок, но оно наказуемо (СИ) - Страница 10

Я согласился с этим. Его не очень-то хорошо приняли в стае. Хотя, честно, поначалу всем сложно. Потом привыкают. Вот только долго не живут. Умирают. Некоторым везёт: проиграв и став мне не нужными, их покупают. Конечно, не для боёв (конечно, бывает такое, но очень редко), а для услуг более интимных. Что станет с Рио, русским мальчишкой, я не знаю. Может, пойдёт на органы, как и было задумано первоначально. Может, заслужит свободу. Или умрёт завтра же вечером на тренировке. Всё может быть.

Судьба располагает - люди творят.

Чарльз уснул у меня на руках. Будить не хотелось, и я понёс его, как маленького ребёнка, в его комнату. Положив на кровать на вид хрупкое тело, я осторожно поцеловал его в лоб и прежде, чем он попросил почитать ему сказку, выскользнул из комнаты. Мне в след было кинуто «доброй ночи, братик».

Я улыбнулся. Чарльзу в этом году исполняется двадцать лет, а он ведёт себя так же, как и десять лет назад. Ему уже давно пора принять то, что я «злой, страшный дядя» и вести со мной себя стоит иначе. Но причина в том, что я и сам этого особо не хочу. Мне нравится чувствовать рядом с собой этот тёплый комочек.

«Может, у меня синдром старшего брата?» - с этими мыслями я прошёл мимо гостевой комнаты и невольно остановился. Сделал пару шагов назад. Прислушался. Было слышно, как кто-то тихо стонет.

Я приоткрыл дверь. Передо мной тут же возник мальчишка, Рио. Его глаза были расширенные, и в них было что-то безумное, страшное. Тело напряжено, будто он готовился к бою. На губах хищный оскал.

Мне понадобилась секунда, чтобы понять, что у парня ломка. Он хотел ещё наркотиков, может, не осознанно, но хотел. Наверное, метался в их поисках. Может, требовал. Но я строго-настрого запретил их ему давать. Не хотел, чтобы мальчишка умер до начала своих боёв.

Пришлось хватать его в охапку (на удивление, это оказалось просто) и тащить в душ. Конечно, это могли сделать и мои люди, например Джон, но так как ночь, все мои люди либо спят, либо патрулируют город. К тому же это же такая мелочь - засунуть парня в ледяную ванную. Для такого садиста это сущая радость.

Но на моё удивление, парень вёл себя в ванной тихо. Не брыкался, не ругался по-русски, не шипел. Во взгляде уже после первой минуты ледяного душа появился живой огонёк. Через пять минут он был в сознании. Но он молчал, на мои вопросы не отвечал. И вёл себя больше, как кукла. Мне пришлось вытирать его полотенцем и одевать. А, когда я уже было хотел вернуть Рио в его комнату, он взбунтовался и чуть ли не молил, чтобы я не оставлял его одного. Подумав, я согласился взять его в свою спальню, но при условии, что он будет спать на диване и не нарушит мой сон. Он согласился…

Ближе к двум часам ночи, когда я уже давно видел седьмой сон, я услышал плач. И плакал именно тот мальчишка. Сначала я разозлился и решил избавиться от мусора, что ведёт себя как девчонка, но потом я проникся сожалением. Всё же оказаться похищенным сначала арабами для того, чтобы стать шлюхой, потом стать игрушкой для босса мафии, в итоге узнать, что будешь биться на подпольных боях, где борются не на жизнь, а на смерть. Конечно, я не настолько добр, чтобы отпускать его на свободу, при этом вручая в руки паспорт, билет с визой и ещё денег за причинённый моральный ущерб. Но не настолько жесток, чтобы усугублять и без того ужасное положение.

Я поднялся с постели, подошел к дивану и, как и Чарльза, сгрёб парня в охапку. В одну минуту он оказался погребён под тёплым ватным одеялом вместе со мной. Я прижал его к себе и тихо шикнул:

- Спи.

Никаких криков, плачей и стонов не последовало. Я провалился в сон с надеждой, что утром проснусь цел и невредим.

P.S.: автор главы - Рейка.

*Серый Волк [Grey Wolf] - на английском звучит почти так же, как Грей Вулф, фамилия главного героя.

7. ПОВ Рио

Удар, еще один, и бежишь. Не разбирая дороги, несешься вперед, выставляешь блок, уже предсказывая выпад противника в свою сторону. С легкостью уходишь от первой атаки и сразу вступаешь в бой, нагибаясь и, с разворота, ударяешь по колену, так чтобы он потерял равновесие.

В глазах блеск, на губах оскал, в теле адреналин, а в руках мощь. Мышцы напряжены, как струна и в каждый нужный миг ты реагируешь натренированным до автоматизма рефлексом, даже не думаешь, что и как необходимо делать. Просто плывешь по течению, слыша биение своего сердца, что бьется ровно и чисто, а к нему примешивается загнанная птичка противника, который ударяется раз за разом о свои прутья.

Прыжок, подтягиваешься на перекладине, уходя от целой толпы, и вновь в ночи, это сладкое наслаждение погони, хождения по краю и истома напряжения от будущей битвы. Пусть она вновь будет слишком быстрой и легкой, но в этом есть и своя прелесть.

Никогда не используешь что-то кроме рук. Оружие для слабаков, у которых нет собственных сил, чтобы справиться. А ты можешь, ведь не зря ты ставишь на уши весь свой маленький мир, как только рушится все внутри. В душе пустота, а значит и они должны об этом узнать… Должны, черт их возьми!

Ненависть раздирающими колючками впивается в мышцы, разгорячая их, вливая в кровь свой яд.

И бежишь, бежишь вперед с единственной мыслью – взбудоражить их, разорвать их на части и уничтожить! Этот мир погрязнет в хаосе и огне! Пламя твоего сердца сожжет их дотла, останется лишь безжизненный пепел, как и в твоей душе, разбитой на тысячи мелких осколков…

И как мама могла так долго лгать?

Какой-то старик встает на пути. Таких миллионы, но почему ему вдруг захотелось ночью прогуляться по довольно опасному району?.. Его проблемы!

- Уйди с дороги! – кричишь, еле останавливая рвущегося наружу зверя, который и так поглотил большую часть тебя.

- Ты остался еще там? – неожиданно спрашивает он. И ты останавливаешься, не веря своим ушам.

Несмелая улыбка касается губ:

- О чем таком говоришь?

Он смотрит осуждающе, но понимающе. И не бьешь. Ты же не бьешь беззащитных, пока что…