Любить нельзя отвергнуть (СИ) - Страница 39

Граф Доген вернулся быстро, а вслед за ним зашёл мой давний знакомый.

— Макас, — улыбнулась я и поднялась из-за стола, чтобы обнять его.

— Миде, — кивнул он и виновато опустил глаза. — Миде, это моя вина…

— Перестань, мы уже всё обсудили с наставником и никто на тебя не гневается. Вы позволите Макасу присоединиться к нам? — посмотрела я на графа Догена. Тот изумлённо открыл рот и кивнул.

— Разумеется. Для этого я его и позвал.

— Макас, садитесь, пожалуйста. Я очень рада вас видеть, вы давно покинули Хассилин?

— Думаю вы задержитесь ещё на пару дней, — весело заявил граф Доген, смотря на живо беседующих Дарину и Макаса. По всему было видно, что она соскучилась по дому и теперь радовалась земляку, как ребёнок. Да и сам начальник стражников ей не уступал. Он сильно терзался произошедшим и несколько раз просил позволить ему посетить столицу и справиться о самочувствии миде.

— Нет. Мне нужно вернуться в Жахнар, — покачал головой Тин. — Император с Рандиром собираются на традиционный объезд южных княжеств, мне нужно подготовить сопровождение, составить маршрут…

— А Дарина? Ты ведь должен ехать с ними, — очень тихо произнёс наставник и посмотрел на девушку. Она наконец-то расслабилась и с аппетитом ела всё, что было на столе. Даже чай налила и себе, и своему другу.

— Не знаю отец, — прошептал Тин. — Взять с собой Дарину я не могу. Думаю обо всём рассказать её жениху. На встрече с императором и Вафнин, и его отец яро высказывались против Посланцев, защищая мирную жизнь ведьм, угрожали, что если те не образумятся, они запретят под страхом смерти приближаться к Шихкорску. Но одно дело слова, а другое невеста, на чью руку он претендует.

Наставник задумчиво покивал, смотря на девушку. Она была ещё так молода, но уже пережила все ужасы пыток и казни. И только бы сны… сын рассказывал об обожжённых ногах. Да что там рассказывал, он сам видел клеймо над левой грудью Дарины.

— Шихкорскому рассказывать не стоит. Извести меня, когда состоится поездка, я приеду.

— Давай милая, ещё раз.

Я обречённо застонала и без сил упала на подушки кровати, в которой мы сидели. Тин уже два часа измывался надо мной, а я упорно не понимала, с какой целью он это делал.

— Ты должна научиться определять виды магии и блокировать её осознанно, а не по воле своего страха, — ответил он на мою мысль и потянул за руку. Я протестующе замычала. Нет, видеть, как Тин колдует, я не желала. И пусть мне известно, что он обладал магической силой, но если особо не приглядываться и не думать об этом, то он вполне сходил за нормального человека и меня это полностью устраивало!

— Дарина, поднимись, — уже строго произнёс он. Я перевернулась на спину и растянулась на большом ложе, некогда бывшем Тина. Да, да, я опять забрала его кровать. Не навсегда, а на пару ночей, но осознание этого вызывало на моём лице улыбку.

Тин нахмурился.

— Ты вообще видишь мою магию?

— Да, — нехотя ответила я. — И да, я вижу, когда ты просто балуешься, и когда колдуешь более материально, если так можно сказать.

— Дарина! Почему ты молчишь? — возмутился Тин и уже более явно задёргал меня, пытаясь поставить моё бренное тело в вертикальное положение. Я нехотя повиновалась. Встала и приняла мученический вид.

— Попробуй заблокировать, — продолжил говорить он, не обращая внимания на мой актёрский талант.

— Я не знаю как.

Тин зарычал как дикий волк.

— Ты уже это сделала! Дарина, как тебе не понять, ты должна осознавать, что делаешь, научиться управлять этим. Видеть недостаточно! Магов и ведьм в мире много, а ты неопытный маяк. Если кто-то пожелает тебе смерти, ты должна быть готова воспротивиться агрессии осознанно. Ты понимаешь меня? — уже тише спросил Тин и взял в руки мою ладошку.

— Тин, я всё понимаю, правда, но не требуй от меня слишком много.

— Много? Милая, это лишь первый шаг, но и его ты не желаешь делать.

— Я желаю разобраться с этим самостоятельно, а не под твоим надзором. Мне нужно подумать, но под твоим гнётом это сделать тяжело.

Тин обессиленно опустил руки и резко выдохнул.

— Хорошо… уже действительно поздно, ложись, отдыхай. Завтра на рассвете мы отправимся домой.

— А ты правда думаешь, что кто-то может желать мне смерти? — испуганно пискнула я.

— Я никому не позволю обидеть тебя, моя маленькая леди, — ответил Тин решительно. — Пока ты не научишься владеть своим даром, никого не подпущу, не мага, не ведьму, но и тебе следует держать в тайне свои умения.

Он коснулся моей щеки.

— Отдыхай.

— Спасибо Тин.

— Я не верю… мы приехали… — произнесла я и обессиленно упала в руки Тина, когда он протянул их, чтобы помочь мне спуститься с лошади. — Отнеси меня в кровать. Я не чувствую ног.

— Милая, ты же рассказывала о своём желании путешествовать, — засмеялся Тин, занося меня в дом.

— Я передумала. Ненавижу лошадей и дорожные трактиры. Обожаю горячую ванную и мягкую постель. Ох… как хорошо, — прошептала я, когда моё тело было водружено на кровать.

— Сейчас принесу тебе сок польхи, — сказал Тин и подарил мне целомудренный поцелуй в лоб. Я довольно заулыбалась, перевернулась на бок и закрыла глаза. Уже сквозь сон почувствовала руки на своей талии и привычную грудь Тина за спиной.

— Моя маленькая леди, отдыхай, — прошептал он, поцеловал в плечо и, хотел было встать, но я задержала, ухватившись за руку.

— Тин… почему мы не можем быть вместе?

Он глухо выдохнул.

— Потому что ты прекрасная принцесса, а я ужасный нищий, — тихо ответил он, вспомнив детскую сказку. И в ней всё кончилось скверно для двоих влюблённых, сказки вообще редко воспевали любовь неравных.

— А если принцесса попросит нищего помочь ей с одеждой, это не оскорбит его чувств? Дорожное платье слишком грязное для твоей кровати, но снять его я не в силах.

— Я позову тебе служанку, — ответил Тин слишком поспешно и резко, словно испугавшись меня. Я недоумённо приоткрыла один глаз. Всю дорогу сюда мы общались совершенно нормально, открыто, можно сказать весело, и ночи проводили в одной кровати. Ничего лишнего, мне даже удавалось держать руки под контролем, да и Тин кажется, стал спокойнее относиться к моему ночному платью, а тут такая перемена.

— Конечно, прости. Я сама справлюсь. Иди, отдыхай.

Тин скрылся в мгновение ока. Но сил моих хватило лишь на то, чтобы снять плащ, после меня, аки бездна поглотил сон.

Во время пути домой я много думала над словами Тина. Да, конечно и он, и его отец правы, я переживала за каждую ведьму, что сжигали и желала облегчить её участь. Даже когда боялась их, когда слово "ведьма" было для меня оскорблением, мне было их жаль. Я знала их судьбы и мысли, знала, что их вина условна, и теперь, закрывая глаза, я старалась огородиться от всего этого. Тин сказал, что от дара нельзя отказаться, но я уже и не желала этого. За короткий срок мои цели изменились. Видеть и блокировать магию — это всё ерунда, учиться этому мне не интересно, но наказать Посланцев, посмевших от лица Иллирии пытать и убивать невиновных, желала всем сердцем. Я обязана была очистить святое братство от грязи.

Странно, но осознание проблемы подействовало на меня удивительно. Неужели я в самом деле обладаю именно тем даром, что столетия назад возродил культ пресвятой Иллирии? Мне в это не верилось, но как иначе объяснить, что я могла "видеть" ведьм и магов? Успокоившись, я приняла свои сны. Сны, оказавшиеся моим зрением, которым я могла управлять! Пока у меня это получалось неважно, сознание путалось и норовило покинуть меня, но я чувствовала, что иду правильным путём, так-как вчера ночью я впервые смогла наблюдать за казнью, а не принимать в ней участие. Тогда же я поняла, что могу видеть Тина, словно стою рядом. Странно и необычно… Тина и его отца, магов. Вот только что-то мне подсказывало, что не только их. Просто этих я знала, а других магов и ведьм — нет, да и не горела желанием узнавать, честно говоря. Разумеется, извещать Тина об обнаруженной способности я не стала. Во-первых — напугаю, мало ли чего он скрывает, а во-вторых — раз я справилась со своим даром, мне требовалось освободить его спальню и дом заодно.