Любить и умереть только в Андорре - Страница 9

– На этот раз я не уеду отсюда, пока мы не найдем убийцу, – голос у комиссара был вибрирующим, словно он собирался начинать расследование по методу гестаповских следователей. Хотя нужно было видеть его лицо, когда он появился у нас в отеле. Честное слово, мне было его даже жаль. Он, очевидно, спал, и его разбудили, сообщив о третьем убитом. И вот, примчавшись сюда в сопровождении всех полицейских этой маленькой страны, он сидел перед нами пятерыми мрачный, невыспавшийся и решительный.

Да, да. Я не ошибся. Нас осталось всего пять человек. Ваш покорный слуга, это, надеюсь, вы поняли сразу, наша красавица мисс Офра Мандель, конечно, сукин сын Джулио Анчелли, Малыш Поль и Гусейн. А вот Ли Цзиюнь уже никогда больше ничего не расскажет. Его пристрелили прямо в своем номере, в том самом номере, в который я ворвался со своим оружием в руках. Нет, экспертиза точно установит, что китайца убивали не из моего оружия. Это было оружие... покойной Эльзы Шернер. Пистолет с глушителем нашли возле тела убитого Ли. Из этого же пистолета стреляли и в нас с Офрой. Пока, правда, экспертизы не было, но нам достаточно было посмотреть на оружие и на пули. Мы слишком профессионалы, чтобы ошибаться в таких вопросах.

И вот теперь перед нами сидит рассерженный комиссар полиции и клянется найти убийцу.

– Вы расскажете мне, где был каждый из вас, желательно по минутам, – он, кажется, почти рычит, но нам не страшно. Вернее, нам уже не страшно. А вот когда я закричал и в комнату прибежал Малыш Поль и за ним Гусейн, нам всем стало очень страшно. Внизу, перед отелем, на улице стояли Офра и Джулио. И мы все смотрели друг на друга. И у всех пятерых в руках было оружие. Вот тогда нам всем действительно было страшно. А рычание этого комиссара скорее похоже на гнев страшных героев комиксов, чем на настоящую проверку для нас пятерых.

Да и фамилия нашего комиссара вызывает смех. По-французски в ней достаточно много букв, а по-русски только одна буква – О. Вот этот комиссар с одной буквой и собирается расследовать убийства наших коллег. Согласитесь, что задача у него не очень легкая.

– Вы думаете, это поможет вам найти убийцу? – ироническим голосом спрашивает Поль. Надо отдать ему должное, держится он хорошо, хотя, когда он вбежал с оружием в номер Ли, мне было не до его характера. Он был в достаточно сильном раздражении и вполне мог нажать на курок пистолета. Но он был профессионалом и сумел оценить ситуацию. В руках у меня был мой пистолет, а пистолет убийцы валялся на полу.

– Я знаю, как мне вести следствие, – огрызнулся по-французски господин О. – Не нужно меня учить.

И, уже обращаясь на достаточно неплохом английском к остальным, добавил:

– Давайте начнем наш разговор. Пусть каждый расскажет, где он находился в момент убийства. Желательно по минутам. Начнем с вас, господин Гусейн. Вы ведь, кажется, переехали в этот отель вместе с убитым?

– Да, – немного нервничая, ответил иранец.

– Почему вам не понравился ваш старый отель?

– Это все знают, – показал Гусейн на нас, – мы решили разделиться на пары и следить друг за другом, чтобы не произошло нового убийства.

– И вы следили? – У комиссара был все-таки очень неприятный голос.

– Не совсем, мы переехали в отель, разместились по номерам. Я попал на четвертый этаж, а он на третий. После этого мы немного посидели внизу, в баре, и поднялись к себе в номера. Больше я мистера Ли не видел.

– Как мне не нравится ваша сволочная компания, – вздохнул комиссар, – и документы у вас у всех новые, и лица такие спокойные. А все восемь человек из разных стран. Что вы здесь делаете, господа? Не отвечаете. Я знаю, что вы коммерсанты. Но мне не нравится, что трое из вас уже не вернутся из Андорры домой. У нас не было столько убийств за всю историю страны.

– Вы считаете, что в этом виноваты все мы? – спросила Офра.

– Я считаю, что в этом виноват прежде всего я сам. Нужно было выдворить всех приехавших коммерсантов из нашего государства. Сразу, после первого убийства. Но вы мне были нужны в качестве свидетелей по делу. Может, покойный Мортимер действительно любил пить яд перед сном, как вы все меня хотели уверить, но после второго убийства вы были уже подозреваемые, и мне нужно было работать с каждым из вас. Только поэтому вы еще в нашем государстве. За всю историю Андорры здесь не было столько преступлений. Поэтому я не ищу убийцу среди наших мирных жителей. Убийца один из вас, в этом я нисколько не сомневаюсь.

Мы слушали молча длинную речь комиссара.

– Более того, – гневно закончил он, – оказалось, что каждый из вас имеет при себе оружие. Я знаю, что у вас есть соответствующие разрешения на его ношение, я даже не сомневаюсь, что ваши разрешения оформлены по всем правилам, но сегодня, господа, вы сдадите мне все свои пистолеты. И получите их только в день отъезда из нашей страны. Только в день отъезда и на границе Андорры.

«Вот дурак, – подумал я. – Он считает, что мы можем убивать только из пистолета. Это как раз самое последнее средство, которым мы пользуемся. Пистолет, даже с глушителем, производит слишком много шума, его трудно спрятать и легко идентифицировать. Но раз наш господин О так считает, мы, конечно, сдадим наши пистолеты. Если ему от этого спокойнее, пусть так и будет».

– Господин Гусейн, – продолжал свой допрос комиссар, – вы сидели в своем номере, когда услышали шум?

– Я лежал в своем номере, – поправил комиссара Гусейн, – и смотрел телевизор. Кстати, играла «Барселона».

– Они выиграли или проиграли? – Комиссар был все-таки непроходимый идиот. Он считал, что на этом вопросе сумеет поймать иранца.

Гусейн улыбнулся. Он понял попытку своего собеседника.

– Когда я побежал вниз, счет был один–ноль в пользу испанцев. И я, естественно, не могу знать, чем закончился матч, так как потом досматривать футбол у меня уже не было возможности.

– У вас есть свидетели? – спросил комиссар.

– Нет, но у меня, кажется, все-таки есть алиби. Я говорил по телефону с Ираном в момент убийства. И это можно проверить через вашу телефонную компанию. Я говорил достаточно долго, минут десять. Как раз в это время и убили моего коллегу.

– А откуда вы знаете, когда его убили? – Комиссар уже и не думал ловить Гусейна на слове, он просто спрашивал.

– Я был на нескольких войнах, – снисходительно усмехнулся Гусейн, – и знаю, как выглядит только что убитый человек. Когда я прибежал в номер, там уже было несколько человек, в том числе господин Поль и мистер Лежинский. И уверяю вас – господина Ли убили за несколько минут до моего появления в этом номере. Он был еще теплый.

– Вы вполне могли убить его, а потом поговорить с Ираном, – недовольно заметил комиссар.

– Мог, – спокойно согласился Гусейн, – но тогда он не был бы таким теплым. Кровь только впитывалась в ковролит. Не получается, господин комиссар, это никак не мог быть я.

– Хорошо, – согласился комиссар, – к этому мы еще вернемся. Что делали вы, господин Лежинский? Вы ведь, кажется, были первым, кто обнаружил труп вашего китайского коллеги-коммерсанта?

– Да, – ответил я, – и вынужден согласиться с моим иранским другом. Мистер Ли был убит буквально за несколько секунд до моего появления в комнате. Убийца, очевидно, сначала выстрелил в него, а потом решил убрать и меня.

– Не понял, – насторожился комиссар.

Вообще-то я не хотел рассказывать про скамейку, но теперь просто не было другого выхода.

– Мы отправились прогуляться вчетвером, – объяснил я тупому комиссару, – а когда возвращались, господа Поль и Джулио отправились в отель выпить воды. Мы остались сидеть на скамейке перед зданием отеля.

– Мы – это кто? – уточнил комиссар.

– Мы – это я и мисс Офра Мандель. Мне можно продолжать?

– Да, конечно.

– Мы сидели на скамье вдвоем, как вдруг у меня из кармана что-то упало. Я наклонился и в этот момент услышал щелчок. Стреляли сверху, видимо, из номера мистера Ли. Я быстро толкнул мисс Мандель, а сам, достав свой пистолет, бросился наверх. Пуля там, кстати, пробила скамью, вы можете отправить кого-нибудь на место или сами убедиться в правдивости моих слов. В этот момент убийца, очевидно уже убивший китайца, выстрелил и в нас, но, к счастью, не попал.