Любить и помнить (Тайны) - Страница 6

Хотя чемодан и не подсказал ей чего-либо о ее прошлом, Регина не могла сказать, что все ее усилия оказались совершенно бесполезными. Она смогла кое-что о себе узнать. Вещи в чемодане могли принадлежать только очень состоятельной женщине.

Слэйд не упомянул, что Элизабет Синклер была богата.

Это с его стороны было непростительным упущением.

Тут же в голове у Регины возникла масса вопросов. Насколько все же она была богата? Где находится ее семья? Кем был Джеймс? Как она относится к нему и как ей следует воспринимать весть о его смерти? Боже, если бы она только могла его вспомнить!

Чувствуя угрызения совести, Регина спрятала заалевшее лицо в ладонях.

Ей было стыдно за то, что сейчас ее мысли заняты не скорбью по жениху, а горячим желанием, чтобы его брат Слэйд вернулся к ней как можно скорее. Регина тщетно попыталась вызвать в своем сердце чувство утраты. В конце концов, разве не естественно стремление скорее увидеть своего спасителя?

Правда, неожиданный спаситель совсем не выглядел как приходящий на помощь дамам книжный герой. Регина подумала об этом с улыбкой — первой улыбкой с того мгновения, когда она обнаружила себя лежащей у железнодорожной насыпи. Герой в романах облачен в пиджак из твида и брюки из замши и всегда появляется на горячем вороном скакуне.

На его руке обязательно красуется толстое золотое кольцо с печаткой, тисненым фамильным гербом и драгоценным камнем. Отправляясь на подвиг, герои не натягивают на себя видавшие виды полотняные брюки с простой рубахой и не застегивают на животе огромную нелепую пряжку. Ее герой оказался совершенно обычным человеком — хотя и с довольно привлекательной внешностью. Но тем не менее именно этот обычный человек спас ее, и от этой мысли по телу Регины прошла теплая волна благодарности.

Столь приятные размышления неожиданно были прерваны громким стуком. Решив, что Слэйд вернулся, Регина поспешно бросилась к выходу и, подняв щеколду, распахнула дверь. Но человек, стоявший в коридоре, оказался вовсе не Слэйдом. Тем не менее Регина с первого же взгляда заметила, что незнакомец был похож на Слэйда, хотя и выше ростом и не так красив. У него были точно такие же глаза — темно-синие, как ясное небо в сумерки, с внимательным выразительным взглядом. Этот человек не мог быть не кем иным, кроме как отцом Слэйда, Риком Деланса.

Его глаза засветились, когда он взглянул на нее.

— Элизабет? Благодарение Богу, что с тобой все в порядке.

Слэйд сидел, откинувшись на спинку простого деревянного стула так, что его затылок упирался в стену. В одной руке он держал дымившуюся сигару, в другой сжимал стакан с виски.

Однако его свободная поза совсем не означала, что он расслабился. Упершись ногами в пол, Слэйд балансировал на задних ножках стула, рискуя в любой момент грохнуться на пол.

На столике перед ним стояла открытая бутылка. Слэйд сидел лицом к двери и потому, несмотря на висящий в воздухе густой дым сигары, сразу увидел своего брата Эдварда, заворачивающего в бар — один из многих, располагавшихся на окраине города.

Разглядев в полумраке Слэйда, Эдвард шагнул к нему.

По росту он был выше брата на дюйм или два, но много шире его в плечах. Волосы Эдварда были такими же черными, и его лицо тоже можно было назвать красивым. Но на этом сходство и заканчивалось. Кожа Эдварда была намного белее, а глаза светлее, черты же его лица были грубее — челюсть широковата, а нос массивен и крючковат. Он был облачен в темный костюм, белую рубашку и жилетку серебристого цвета. На шее был повязан шелковый галстук. Одежда сидела на нем ладно и даже щеголевато, а тщательно начищенные ботинки ярко блестели. Его голову прикрывала темная шляпа, которую, ступив в харчевню, Эдвард немедленно стянул с головы, чтобы бросить на стол, за которым сидел его брат.

— Черт побери, Слэйд! Ты что, не мог найти лучшего места?

Эдвард подтащил к столу стул, но не стал садиться и окинул взглядом помещение, не скрывая своего отвращения.

— Тебе на самом деле здесь нравится? Всего в двух кварталах отсюда у Рини и самое лучшее виски, и самые мягкие девки. В твоем Сан-Франциско тебя в такую крысиную нору ни за что не затащишь.

Ничего не ответив, Слэйд повернулся, чтобы жестом попросить дородную официантку поставить на стол еще один стакан.

— Ты собирался осушить всю эту бутылку в одиночку? — удивленно произнес Эдвард.

— Может быть.

Эдвард вздохнул, затем, взяв наполовину пустой стакан Слэйда, залпом отправил виски в рот.

— Тебе не стоит пить, — предостерег Слэйд.

— Почему? — Черты лица Эдварда стали резче, его глаза блеснули. — Я не собираюсь напиваться даже по причине смерти Джеймса. Я не хочу отправляться на тот свет из-за виски.

— Ты отправишься на тот свет из-за женщин, — спокойно парировал Слэйд, — если будешь продолжать шляться где попало и подцепишь какую-нибудь болезнь.

Эдварда эти слова вывели из себя.

— Тебе ли меня учить? Ты сам не мальчик из церковного хора. Я уже видел Ксандрию.

— Между нами никогда ничего не было, — равнодушно бросил Слэйд.

— Тогда ты дурак, — сбавив тон, ответил Эдвард.

Оба замолчали, неприязненно глядя друг на друга. Внезапно Слэйд улыбнулся — почти незаметно, но тем не менее это была улыбка. Эдвард не смог удержаться, и уголки его губ тоже поднялись.

В этот момент к ним подошла официантка и поставила на стол еще один стакан. Слэйд поднял бутылку, чтобы налить брату виски, но Эдвард остановил его. Достав из нагрудного кармана носовой платок, он провел им по внутренней поверхности стакана, а затем показал Слэйду платок — тот стал серым от пыли. Однако Слэйд лишь безразлично пожал плечами и наполнил оба стакана доверху.

— Немного пыли никому еще не повредило.

Вздохнув, Эдвард опрокинул виски в рот.

— Так что же случилось? Ты нашел ее?

— Нашел. — Слэйд на какое-то мгновение сжал губы в твердую линию. — Она не помнит, кто она такая. И не помнит вообще ничего.

На миг ему показалось, что он снова видит глаза найденной им у железнодорожного полотна девушки — в этих устремленных на него глазах застыло благодарное восхищение.

Слэйд был зол на себя, на то, что не может выбросить из головы эту картину — но она никак не покидала его с того момента, как он ушел из гостиницы.

Эдвард поднял брови и произнес как бы про себя:

— Ну, может, это и к лучшему.

— К лучшему, что она потеряла память? Она так сильно любила Джеймса?

— Дьявол, откуда я знаю? Это тебе он рассказывал о ней в своих письмах. Мне он так надоел своими восторгами по ее поводу, что я попросил его заткнуться. — Эдвард поднял глаза на брата. — Она действительно подарок небес?

— Да.

— Я думал, у вас с Джеймсом разные вкусы, когда дело касается женщин.

— Она очень красива, — коротко бросил Слэйд. Он не собирался сообщать брату, что эта золотоволосая красавица к тому же еще и крайне соблазнительна. Что-то было в ее лице такое, от чего хотелось, забыв обо всем, заключить ее в объятия.

Слэйд в очередной раз попытался изгнать из головы мысли, принявшие столь нежелательное направление. Ему не следует думать так о леди. Но его тело совершенно не желало считаться с его намерениями.

— Может, идея отца не так уж и плоха. Если подумать…

— Нет! — Слэйд с такой силой ударил кулаком по столу, что, подпрыгнув, пустой стакан покатился к краю. К счастью, бутылку Эдвард успел схватить до того, как она опрокинулась набок, стакан же полетел на пол и со звоном разбился.

— Но это было бы разумно, — заметил Эдвард.

— Ей сейчас нужен доктор, — прервал его Слэйд. — Я разыскал его наверху, с какой-то шлюхой, мертвецки пьяного.

Как я вижу, в этом городке ничего не меняется к лучшему.

— А Рика ты уже видел? Мы с ним прибыли в город несколько часов назад. Рик с большим нетерпением ждал твоего возвращения. Когда он узнал, что невеста его сына повредилась в рассудке, он стал сам не свой. Это рушит все его планы.

— Она только потеряла память, — поправил Слэйд. — И я видел его, когда уходил из гостиницы. Когда я сказал Рику, что Элизабет не помнит даже своего имени, он был очень удивлен и, насколько я понял, направился прямо к ней.