Любимая игрушка Барона - Страница 9

– Постарайся, чтобы всем понравилась твоя музыка, – Барон положил руки на стол с двух сторон от своей тарелки и смотрел на меня немигающим взором.

Я лишь надеялась, что он не заставит меня раздеваться. Отвернулась от него, не чувствуя облегчения, но ощущая на себе внимание всех сидящих за столом. Затылок и между лопатками пекло. Я приблизилась к инструменту, стараясь игнорировать дискомфорт и опускаясь на скамейку. Открыла крышку и дотронулась до клавиш, извлекая звук.

Музыка разлилась по столовой, расползаясь дальше по всему дому. Я не играла, а высказывала все, что думала о проклятом Бароне, его людях и этом месте. Выплескивала гнев, обиду, негодование и надежду на возвращение домой. Когда закончила играть, то сбилось дыхание. Дышала тяжело, шумно, словно после драки. А затем услышала несмелые аплодисменты, которые тут же стихли.

– Играй, не останавливайся. И что-нибудь не такое заунывное, – проговорил Барон.

И я играла. Играла под звон посуды, смех и громкий разговор на чуждом для меня языке, понимая, что никому на хрен моя музыка не нужна, а заставил он меня играть, только чтобы указать на мое место.

Не знаю, сколько так продолжалось, но пальцы болели, и я чувствовала усталость. Люди начали расходиться из столовой, а меня никто не останавливал. Я так и продолжала делать то, что сказано, пока не почувствовала на себе пристальный взгляд.

Посмотрела через плечо, увидев высокого мужчину лет тридцати с иссиня-черными волосами, ниспадающими почти до плеч, и аккуратно подстриженной бородой. Встретившись со мной взглядом, он подошел ко мне, присаживаясь рядом на скамейку.

Я напряглась, не собираясь контактировать с мужчинами в этом доме. Но незнакомцу было наплевать на мои желания. Он придвинулся ближе, касаясь бедром моей ноги.

– Барон ушел, – низко проговорил незнакомец. – Можешь не играть.

– Это он так сказал? – не послушала его и продолжила порхать пальцами по клавишам.

– Ему сейчас не до тебя, – хмыкнул он. – Занят более интересными делами.

Вместо того чтобы успокоить меня, это заявление вызвало какую-то злость. Я резко остановилась, посмотрев мужчине прямо в глаза.

– Что значит “более интересными делами”? – в груди вспыхнул гнев.

– Тоже хочешь, карамелька? – хмыкнул он.

– Почему это карамелька? – непроизвольно вспыхнула я.

– Глаза у тебя как карамель, – ухмыльнулся он.

– Вы что это, сейчас меня клеите? – насторожилась. Я не знала, чего ожидать от этого мужчины. И не знала, как должна реагировать на его приставания.

– А чего время терять? Ты мне понравилась. А если Барон держит тебя при себе, то, значит, ты вполне ничего, – положил он ладонь мне на колено.

– Руку убери, – похолодела от ужаса, когда его рука начала собирать мою юбку вверх.

– Не ломайся ты, – белозубо улыбался он.

– Я сказала, руку убрал! – ударила его по ладони и вскочила на ноги.

Но парень оказался быстрее меня. Он тут же поднялся и, схватив меня за руку, заломил ее за спину, прижимая меня животом к роялю, так что клавиши издавали нестройные звуки.

– Ты кем это возомнила себя? Запомни раз и навсегда, – шипел он мне в ухо, – ты – дешевая подстилка, имеющая право раскрывать рот, только чтобы принять член. Или что, уровень не тот? – вторая рука сжала мою ягодицу, задирая юбку и дотрагиваясь до обнаженной ноги.

– Не трогай меня, грязное животное! – пыталась вырваться, но он сильнее заломил мою руку.

Я вскрикнула от боли.

– Я тебя сейчас трахну, и никто мне и слова не скажет. Потому что ты никто. Пустое место. Тебя привезли сюда, чтобы пользоваться тобой и воплощать все свои самые постыдные желания.

– Даже если я и шлюха, то не твоя шлюха! – выплевывала слова сквозь боль. – Барон меня себе забрал. И пока сам даже пальцем не тронул, – надеялась, что мои слова хоть как-то повлияют на этого ненормального.

– Он не тронул, а я трону. И ничего он мне за это не сделает, – вжался пахом мне между ягодицами, давая почувствовать эрекцию, демонстрируя, что именно меня ждет.

– Вот только он знает, что я девственница! – слезы брызнули из глаз, когда его мерзкие щупальца накрыли через трусики мой лобок.

– Он просто решит, что ты ему напиздела. Но если ты настаиваешь, то у тебя есть еще две вполне привлекательные дырки, способные удовлетворить меня.

– Только сунься – и останешься без яиц! – не знала, откуда во мне проснулось столько смелости, но я его не боялась.

– Жан, – услышала мужской голос за спиной. – Ты что творишь?

Только тогда ненормальный отпустил меня. А я рванула с места, не разбирая дороги. Вылетела через сквозную дверь в столовой и побежала по коридору. Распахивала перед собой новые и новые двери, ощущая прохладу, идущую с улицы, и направилась в ее сторону. Вышла на веранду, глубже вдохнув холодного воздуха. А затем услышала какие-то звуки.

– Я так скучала, – шелестел едва различимо женский голос. – Почему ты так давно не приезжал? Когда ты заберешь меня отсюда?

Напрягая слух, я пошла на голос, доносящийся из-за соседней двери.

– Тише, – произнес хорошо знакомый мужской голос. – Тебя могут услышать.

– Им плевать на меня. Да и не пойдут они после ужина сюда. Наверняка все ушли стрелять.

Послышались влажные звуки.

– Не сейчас, – говорил мужчина. – Тебя накажут. Прояви терпение.

– Это из-за нее, да? – всхлипнула девушка. – Из-за этой девки, что ты притащил?

– Она тут ни при чем. Просто ей нужно было восстановиться, – холодно ответил Барон.

– Тогда почему ты отталкиваешь? Ты ведь любил быть со мной?

– Ты ходишь по краю.

– Плевать. На все плевать. Лишь бы с тобой.

– Дура ты. И подохнешь как дура.

– Рядом с тобой я готова быть дурой. Кем угодно, только с тобой…

Я слышала шорох, причмокивающие звуки и мужской стон. Я осторожно заглянула в приоткрытую дверь и обомлела.

Барон стоял, опершись спиной о стену, а перед ним на коленях находилась темноволосая девушка с собранными от лица на затылке волосами. В лучах света от фонарей, падающего из окна, ее бордовое платье невозможно было спутать ни с одним другим нарядом женщин этого дома. Ее голова ритмично двигалась вперед и назад напротив паха мужчины, возвышающегося над ней грозной скалой.

Он откинул голову назад, прикрыв веки. Его лицо исказила гримаса наслаждения, а широкая ладонь, что пару часов назад прикасалась ко мне, удерживала голову девушки.

Кровь прилила к моему лицу от осознания того, что я подглядывала за непристойным действием.

Мне бы стоило развернуться и уйти, но я не могла отвести взгляд от происходящего, от того, как тяжело вздымалась грудь мужчины и с каким наслаждением девушка облизывала его член.

Внезапно Барон распахнул веки и наши взоры встретились. Даже тьма не могла укрыть от меня пламя, плескавшееся на дне его радужки. Его глаза сверкали, как у хищного зверя. Он смотрел на меня пристально, не моргая. Его ублажала другая, но он не отводил от меня взгляда. И казалось, что это я стою перед ним на коленях. Меня бросило в жар от этих мыслей, а низ живота потяжелел.

Удерживая голову брюнетки, Барон начал толкаться бедрами ей в рот, взяв контроль над ситуацией и при этом смотря на меня горящим взором. Я же не могла двинуться с места, будто находясь под гипнозом.

– Умница, – проговорил он, тараня ее горло членом. – Я знаю, что тебе это нравится, – казалось, что в это мгновение он обращался напрямую ко мне.

Девушка стонала, принимая его член, будто заводясь от голоса Барона и его слов еще сильнее.

Но когда он схватил ее голову двумя руками, вонзаясь так глубоко, что она закашлялась, я пришла в себя. Отпрянула в сторону и, не медля ни мгновения, побежала в обратном направлении.

Только покинув веранду и добежав до конца коридора, я прислонилась лопатками к стене, восстанавливая дыхание и чувствуя, как быстро колотится сердце. На лбу выступила испарина, кожа казалась горячей и чувствительной. Но хуже всего было то, что мои трусики оказались мокрыми. Будто… будто я сама хотела оказаться на месте бесстыдницы Лауры.