Любимая игрушка Барона - Страница 8

– Раз вы так поладили, то будешь сегодня с остальными женщинами накрывать на стол.

– Что? – ошарашенно смотрела на него.

– Что-то не так? Должна же ты хоть чем-то расплатиться за гостеприимство, – прожигал меня взглядом. – Но у меня есть идея получше, – поднял руку, коснувшись костяшкой пальца моей скулы, медленно опуская руку к подбородку, шее и груди и оставляя дорожку из мурашек. – Ты можешь рассчитаться со мной.

– Как? – во рту мгновенно пересохло.

– Очень просто, пианистка, – дернул за узел полотенца, так, что оно белым ворохом упало к ногам.

Я мгновенно покрылась гусиной кожей, а соски стянулись в острые вершинки.

Барон опустил взгляд на мою грудь и ниже. Я видела, как раздуваются его ноздри, а из взгляда исчезло веселье.

– Встань на колени и возьми у меня в рот, – хмыкнул он.

– Что сделать? – казалось, что послышалось. Ведь моя отсрочка еще не закончилась, тогда почему он требовал от меня сделать это здесь… в этом доме?

– Вот… – распахнулась дверь, и я услышала голос Зоры. – Драго? – испуганно проговорила она.

– Пошла вон, – мужчина чуть повернул голову и, не отрывая от меня взгляда, крикнул на девушку. Дверь тут же захлопнулась. К лицу прилила кровь. Я не хотела, чтобы Зора думала обо мне еще хуже. Застав нас в таком положении, она окончательно утвердится в своем мнении. – Ну так что? – чувствовала, как внезапно изменился его настрой. И от благодушия не осталось и следа.

– Я спущусь вниз, – решилась я.

– Главное, не пожалей об этом, – наклонился к моему уху, прошептав, и резко отстранился. – Через пять минут будь внизу, – приказал Барон, больше не посмотрев на меня.

– Добрый вечер, – спустилась на кухню в указанное время.

Самым сложным оказалось прошмыгнуть через гостиную. Я слышала там мужской смех и разговоры. И долго не могла набраться смелости, чтобы оказаться посреди толпы враждебно настроенных людей.

Осторожно выглянула с лестницы. И, убедившись, что в мою сторону никто не смотрит, быстро пересекла холл. Но бояться, по всей видимости, мне стоило именно женщин.

Четыре пары глаз мгновенно уставились на меня. Их взгляды жалили, оставляли ожоги. Я старалась не показывать своего волнения. Но мне безумно хотелось провалиться сквозь землю или стать сию секунду невидимой.

– Я же сказала, – появилась откуда-то из-за спины Зора, сверкая черными глазами, – чтобы ты не смела появляться внизу, – шипела она, словно змея.

– Барон не оставил мне выбора, – я смотрела прямо ей в глаза, показывая, что не боюсь ее.

– Это он сказал тебе спуститься? – замерла она с нечитаемой маской на лице.

– Я бы сама не решилась, – мы обе оказались заложницами ситуации.

Меня вырвали из моей привычной жизни, поселив среди людей, не испытывающих ко мне положительных эмоций, а ее заставили терпеть в своем доме мое присутствие. И что-то мне подсказывало, что такое отношение вызвано не только неприязнью к чужакам. Здесь явно были замешаны чувства. Я же воспринималась ею как соперница.

– Зачем? – послышалось столько горечи в ее голосе, что мне стало жаль бедняжку.

– Сказал, что в качестве благодарности я должна помочь женщинам накрыть на стол.

Лицо девушки исказила гримаса гнева, а затем она выругалась на незнакомом для меня языке.

– А-а-а! – вскинула руки. – Тогда иди чисти овощи, – с какой-то особой злостью проговорила она.

И я последовала в указанном направлении.

– Держи, – сунула мне в руки нож девушка, лет на десять старше меня. В отличие от Зоры, она разглядывала меня с любопытством.

В целом девушка выглядела другой, более расслабленной, чем та, которую приставили за мной ухаживать. Темные волосы, собранные у лица, падали волнами на ее лопатки. Густо подведенные черные стрелки подчеркивали и без того яркие глаза. А губы покрывал розовый блеск. Очень яркая и красивая, как и все в этом доме, девушка привлекала внимание. И отчасти я позавидовала ее внешности. Я же себе всегда казалась некрасивой. Огромные глаза на пол-лица, светло-карего цвета, и слишком большие для моего лица губы. В то время как у этих женщин все черты выглядели гармонично.

– Я Лаура, – усмехнулась она и обернулась, оглядывая остальных женщин. – Забавно наблюдать, как твое присутствие доводит Зору, – усмехнулась она, продолжая скоблить морковку.

– Чем я так сильно ей не угодила? – значит мне не показалось негативное отношение девушки.

– Спроси у нее, – усмехнулась она. – Или у Барона…

– Ясно, – прикусила я внутреннюю сторону щеки, чтобы не сболтнуть лишнего и не поделиться своими догадками.

Кто знал, чем это могло обернуться? Ведь Лаура могла лишь прикинуться приятной собеседницей, а на самом деле с удовольствием усугубила бы мое и без того незавидное положение в этом доме.

– Барон поднимался к тебе? – снова спросила она, после того как убедилась, что нас не слушают.

– Да, – я снова сжала плотно губы, вспоминая тот неприятный эпизод, когда Зора застала меня без одежды, практически прижатой к Барону.

– Она так лютовала, когда спустилась от тебя, что стало ясно: вы там не погоду обсуждали, – смеялась она.

– Мы разговаривали… – глупо было надеяться, что мне кто-то поверит.

– Можешь передо мной не оправдываться. Я не наша праведница… – намекала она на Зору.

– Ты с ней не ладишь? – сложилось впечатление, что Лаура наслаждалась болью своей подруги, или родственницы, или кем там она ей являлась.

– Не ладишь – это мягко сказано, – усмехнулась она, накидывая мне в миску картофель. – Мы с детства друг друга не выносим.

– Как же вы живет вместе? – не понимала, зачем существовать под одной крышей с человеком, которого терпеть не можешь.

– Если бы я могла, давно бы сбежала отсюда, – с ее губ сползла улыбка.

– Что тебе мешает? – начала чистить картошку.

– Муж, порядки, обычаи…

– Мы же живем в современном мире…

– Это не про нас, – оборвала меня на полуслове. – Поэтому я стараюсь получать максимум выгоды и удовольствия из своего положения, – подмигнула она. – И тебе советую.

Нас снова прервала Зора, сказав что-то на своем языке Лауре. Та огрызнулась ей в ответ. И началась перебранка. К ссоре подключились другие девушки. А я старалась абстрагироваться от сложившейся ситуации и молча чистила картошку.

Тишина наступила, лишь когда раздался громкий свист. Я вздрогнула, взглянув на замершую в дверном проеме маму Алму. Она сказала всего два слова, и на кухне наступила полная тишина.

– Ты, – кивнула она на меня, – вынесешь основное блюдо, – мазнула презрительным взглядом. А я вросла в пол, ощутив всеобщее внимание и боясь пошевелиться. Казалось, стоило сделать хоть одно движение, как меня сожгут взглядом.

Дальше приготовление ужина проходило в полной тишине.

Когда девушки начали накрывать на стол, я услышала, что мужской смех стал громче.

В это мгновение духовка пикнула, и самая старшая из женщин на кухне, Рада, достала поросенка из печки.

Она выложила его на огромное блюдо и кивком указала мне, чтобы я несла его в зал.

Руки дрожали, когда я выносила поросенка в просторную столовую с огромным столом, за которым сидело около двадцати мужчин и мама Алма. Не смела поднять глаза, чувствуя их пристальное внимание. Прошла к ним с торца стола, где сидела хозяйка дома, и осторожно водрузила блюдо по центру.

Щеки горели, горло сжало от волнения, и было трудно дышать. Хотела уже сбежать и скрыться наконец-то на кухне, как услышала голос Барона:

– Тебя никто не отпускал, Есения, – он впервые обратился ко мне по имени.

Подняла глаза вверх, мгновенно сталкиваясь с черным и острым взглядом мучителя. Он смотрел пристально, усмехаясь, наслаждаясь моим мучением. А я не могла отвести глаза в сторону, будто он поймал мой взор в капкан и не выпускал его.

– Пора отблагодарить хозяев за гостеприимство. Сегодня ты будешь нас развлекать. Играй, пианистка, – кивнул он куда-то за мою спину, и только теперь я заметила рояль.