Любимая - Страница 5

Словно прочитав ее мысли, тетя Катарина неожиданно повернулась к племяннице.

– Джулиана, – тихо сказала она, – я хочу, чтобы ты вспомнила свое обещание.

Джулиане стоило большого труда выдержать проницательный взгляд тетки.

– Мэм?

– Пообещай, что не будешь пытаться разыскать своих негодных братьев, пока мы в Денвере.

Дядя Эдвард вздрогнул и тоже посмотрел на девушку. Толстый, с объемистым брюшком, круглым, как луна, лицом и светлыми с проседью волосами, он был на целых четыре дюйма ниже тетки. Тобиас не отличался особым умом, зато славился проницательностью, обладал врожденной деловой хваткой, любил хороший херес и имел привычку изучать большие пальцы рук. Он был скор на наказание и непреклонен. Джулиане не забыть долгие часы, проведенные в одиночестве, запертой в комнате. Ее лишали ужина, забирали любимую игрушку или другие личные вещи и не возвращали их.

Что касается тети Катарины, то ее кара была страшнее, чем дяди Эдварда, потому что она никогда не прощала и умела смотреть на человека так, что он чувствовал себя крохотной мошкой. После какого-нибудь проступка этот взгляд преследовал Джулиану долгими неделями. Тетка была полна презрения и ледяного пренебрежения, из-за чего жизнь девочки стала невыносимой. Джулиана начала строить планы побега, мечтая оказаться подальше от холодного дома в Сент-Луисе, с его правилами и строгим порядком, от его слуг с торжественными лицами, от чопорных, молчаливых застолий и главное, от сурового недовольства его хозяйки.

– Дай мне слово, Джулиана, – настаивала тетя Кэт, обращаясь к племяннице так, будто та все еще была десятилетним ребенком. – Мы должны быть уверены.

– Но… – начала Джулиана, заерзав на месте.

– Никаких «но», – отрезал дядя, погрозив девушке пальцем. – Дай слово.

За окном проплывала колорадская равнина. Дядя Эдвард смотрел на Джулиану сурово, а тетя Кэт – высокомерно и выжидательно, как всякий раз смотрела на Мору, когда та опаздывала подать чай.

Джулиана набрала в грудь побольше воздуха:

– Обещаю.

Тетя и дядя обменялись удовлетворенными взглядами. Потом улыбнулись ей.

– Хорошая девочка, – одобрительно произнесла тетя Кэт.

Дядя Эдвард вернулся к своим бумагам.

Ни дядя, ни тетя не знали о том, что, давая обещание, Джулиана скрестила пальцы на руке и спрятала их в складках юбки.

«Это не считается», – заверила она себя, развязывая ленты шляпки и поправляя волосы. Она вольна делать все, что угодно. А угодно ей сразу же по приезде в Денвер навести справки о банде братьев Монтгомери.

Джулиана не решалась планировать свои действия на тот случай, если окажется, что никто в Денвере не слышал о братьях Монтгомери и не знает, где они находятся. Обязательно кому-то что-нибудь известно, нужно просто продолжать расспросы до тех пор, пока она не получит ответа.

Было начало седьмого, когда поезд с пыхтением остановился на вокзале Денвера и на платформу высыпали уставшие пассажиры. Оказавшись на свежем, напоенном запахом сосны горном воздухе, Джулиана вздохнула полной грудью и поспешила к противоположному концу платформы, чтобы взглянуть на город. Она увидела широкие пыльные улицы, застроенные бревенчатыми и кирпичными домами, и по ярко раскрашенным вывескам вроде «Счастливой собаки», «Золотой пыли» определила, что салунов в городе немало. На одной из вывесок рядом с названием «Салун бриллиантовой звезды» были изображены танцовщицы и игральные карты.

Джулиана не ожидала, что Денвер окажется таким большим… и шумным. Он сильно отличался от степенного, опрятного Сент-Луиса. Улицы заполонили повозки, лошади, свиньи, люди, надо всем витал слабый запах навоза, смешанный со свежим сосновым ароматом, который спускался с гор. У женщин, одетых в льняные платья и соломенные шляпки, были загорелые лица, мужчины носили стетсоны и были вооружены. Все куда-то спешили. Ветер гнал по улицам перекати-поле, перед магазином Дейда дрались дети. Лошадиное ржание перемежалось звуками пианино, стуком каблуков по дощатым тротуарам и пьяными возгласами, доносившимися из салуна «Золотая пыль», который находился почти рядом с вокзалом.

– Какое жуткое, мерзкое, отвратительное место! – содрогнулась тетя Катарина. – Эдвард, ты говорил, что Денвер – цивилизованный город.

– Так и есть, моя дорогая, в сравнении с другими городами на границе. – Дядя Эдвард платком вытер пот со лба и огляделся по сторонам. – Кажется, человек Брина запаздывает. Ладно, давайте заберем наш багаж. Будем надеяться, что он скоро приедет.

Тетя Катарина и Виктория последовали за дядей Эдвардом в багажное отделение, а Джулиана задержалась. Они нескоро найдут свои вещи среди баулов, тюков, чемоданов и коробок, а ей-то и нужно всего несколько минут.

Стремительная как молния, она пробежала мимо группы пассажиров, спустилась с платформы и устремилась к салуну «Золотая пыль», так как, судя по тому, что она увидела, это был самый большой салун в городе, да к тому же оказался поблизости. Сердце Джулианы бешено стучало: ее не покидала надежда, что, пройдя через вращающиеся двери, она встретит братьев. Конечно, это маловероятно, однако все может случиться, ведь она на Западе…

Джулиана уже собралась толкнуть дверь, когда в салуне прозвучали выстрелы. Оглушенная, она застыла. Кто-то закричал, звякнуло оконное стекло, прохожие на улице бросились в укрытие. Джулиана же продолжала стоять у двери салуна.

На мгновение ей показалось, что время замерло. Ее трясло, она смутно представляла, что творится вокруг, и отдавала себе отчет только в том, что апрельский ветерок нежно ласкает щеку и что над ней нависла неестественная тишина. Девушка разрывалась между настоятельной потребностью бежать прочь и жгучим желанием войти в салун и посмотреть, что же произошло. Но ноги отказывались повиноваться.

Прежде чем Джулиана приняла какое-то решение, двери салуна распахнулись и на крыльце появился потрясающей красоты мужчина. Не заметив девушки, он толкнул ее, и она попятилась к стене. На вид ему можно было дать лет двадцать восемь. Он был молод и высок. Иссиня-черные волосы ниспадали на воротник рубашки, на бронзовом от загара лице выделялись синие, со стальным отливом глаза. «Он выглядит сильным, как Голиаф», – отстраненно подумала Джулиана. В расстегнутом вороте его рубашки она успела разглядеть темные курчавые волосы и ощутила странное волнение. На незнакомце были черные брюки, которые скорее подчеркивали, чем скрывали стройную, мускулистую фигуру. Джулиана подняла глаза на его лицо и едва не вскрикнула. Она впервые в жизни видела столь красивого и в то же время столь сурового, беспощадного мужчину. Он излучал силу и опасность, как очаг – тепло.

Из-под черного стетсона на Джулиану смотрели глаза человека, который никогда не был связан смягчающими душу путами любви. «Его вообще ничего не связывает», – заключила девушка. А какой у него взгляд! Острый, пронзающий насквозь. Она впервые видела, чтобы у человека были глаза такого яркого синего цвета. Она вообще впервые встретила такого человека.

В это мгновение незнакомец повернулся и бесстрастно посмотрел на Джулиану:

– Очень сожалею, мэм.

На его лице не отражалось ни единой эмоции. В его тоне не слышалось сожаления.

Мужчина хладнокровно оглядел улицу и снова заговорил. Его голос звучал тихо и монотонно:

– На вашем месте, мэм, я бы отошел в сторону, иначе этот негодяй запачкает кровью ваше очаровательное платье. – Незнакомец второй раз посмотрел на нее.

Именно в этот момент Джулиане удалось справиться с собой и отвести взгляд от его красивого лица. Опустив голову, она увидела, что незнакомец тащит за собой человека в пропитавшейся кровью сине-желтой клетчатой рубашке, и содрогнулась от ужаса.

Джулиана никогда прежде не падала в обморок, но никогда прежде ей и не приходилось видеть такого! Одного взгляда на кровь и вывалившиеся кишки было достаточно, чтобы ее сознание окутала холодная пустота. Этот мужчина одет в сине-желтую клетчатую рубашку – такую знакомую. У него золотистые волосы, густые и шелковистые. Рубашка, волосы… воспоминание пронзило ее будто молния. Он так похож на…