Люби меня всего (ЛП) - Страница 80

Раскладывая по тарелкам нашу еду, я держал в уме то, что Рейну не нравилось ничего трогательного. Он был намного более придирчивым, чем остальные альтеры — к большому разочарованию Тео — и его часто нужно было подталкивать сидеть прямо, есть и пробовать что-то новое. Мы с Орином часто ели в гостиной, но с Рейном это будет катастрофой.

— Еда на столе, Бэтмен, иди ешь.

Он примчался на кухню и без споров уселся на стул. Понадобилось только немного его подкупить, чтобы он очистил свою тарелку. Обещания рождественских шоколадок и леденцов в этом помогли.

К тому времени, как я прибрался, Рейн разложил своё новое лего по всему полу логова. Глядя на все кусочки, я был рад своей второй чашке кофе и попивал его, ища мужество и силу выполнить это устрашающее задание лего. Затем я присоединился к Рейну на полу.

Мне потребовалось меньше пяти минут, чтобы понять, что выбранный мною набор намного превышает возможности Рейна. На коробке рекомендованный возраст стоял от десяти до шестнадцати лет. Но это был единственный набор с Бэтмобилем, который имелся в продаже.

Я держал его увлечённым, прося разбирать кусочки и находить определённые, пока по инструкции собирал набор за него. Я много лет не связывался с чем-либо таким сложным. С каких пор собирать лего стало так трудно? Я изучал инструкции и с трудом боролся с каждым этапом.

Часы спустя, мы, наконец, закончили. Рейн давно перестал помогать и скрутился на диване со своим новым одеялом и раскрасками. Когда я бросил на него взгляд через плечо, он спал, по-прежнему сжимая в руке мелки.

Я вытянул их из его хватки и укрыл его должным образом, после чего убрал из гостиной все коробки и обёрточную бумагу, которая была разбросана вокруг.

Это был полдень, моя головная боль вернулась, и я был уставшим. Я рухнул в кресло, намереваясь немного передохнуть, когда он зашевелился на диване и выглянул из своего кокона из одеял.

Только я узнал во взгляде замешательства Орина. Он прижал ладонь к своему виску и сморщился, садясь и оглядывая комнату. Если он не находился в параллельном сознании со своими альтерами, всегда присутствовал первоначальный элемент замешательства, когда он возвращался вперёд. Пропуски времени и ориентация сильно его путали.

Он знал и понимал, что Рейн планировал выйти вперёд рождественским утром, но этот промежуток времени был для него потерян.

— Как всё прошло? — спросил он, касаясь своего лица и поправляя свои взъерошенные волосы.

— Он был в восторге. Вымотался.

Орин повернулся ко мне и усмехнулся.

— Похоже, он и тебя вымотал.

Я с трудом поднялся с кресла и зевнул.

— Он поднял меня с кровати в пять утра. Я пойду вздремну.

Орин вскочил с дивана и догнал меня, пока я шёл по коридору в спальню.

— Вздремнёшь? Я могу сделать кофе.

Я повернулся и взял его лицо в свои руки, целуя его и отстраняясь.

— Как твоя голова? — спросил я, видя, что на его лице отражается небольшая боль.

Он поморщился.

— Немного болит от переключения, но это не важно. А что?

— У меня весь день сильное похмелье. Кое-кое всю ночь не давал мне спать и поил вином, и теперь я убеждён, что это была жестокая шутка, — я провёл пальцем по его носу и улыбнулся. — Потом я встал с пением птиц, едва ли выпил две чашки кофе и последние два часа строил Бэтмобили из лего, что, я клянусь, намного сложнее, чем выглядит. Я истощён.

С одним последним поцелуем, я продолжил свой путь в спальню.

— Оу, — добавил я, усмехаясь через плечо и проходясь взглядом по его телу. — Милая пижамка, кстати.

Он опустил взгляд на себя, и его щёки запылали.

Я плюхнулся на кровать и закрутился в одеяло, слишком уставший, чтобы меня волновало, что я даже не приземлился на подушку. Мои глаза мгновенно закрылись и не открылись, когда кровать рядом со мной прогнулась.

— Хочешь, я уберу рождественские украшения? Сниму их и превращу гостиную обратно в гостиную?

Я вслепую потянулся за его рукой. Мы оба понимали, что если оставим украшения, возможно, Рейн будет временами присутствовать намного чаще обычного. Орин поделился, что это ещё одна причина, по которой он не украшал дом на праздники.

— Нет, оставь на день или два. Бедный ребёнок уснул раньше, чем я закончил его лего. Дай ему отметить своё Рождество.

Орин хохотнул и сжал мою руку.

— Хорошо.

— И дай мне вздремнуть.

Глава 29

— Эв, я тебя отпущу, уже подъехал к дому.

— Удачи, приятель, дай мне знать, как всё пройдёт.

Я поправил свои волосы, в миллионный раз глядя в зеркало заднего вида и поправляя свой галстук, ослабляя его мёртвую хватку вокруг моей шеи. По моему виску текла капля пота. Хоть апрельская погода была прохладной и комфортной, внутри у меня всё пылало.

— Чёрт, я в истерике, Эв.

— Не надо! У тебя нет причин. Постарайся насладиться этим. Передавай Орину мои лучшие пожелания и передай, что я жду кусок торта Тео. С дополнительной глазурью. Не одурачь меня.

Я выдохнул и бросил взгляд через лобовое стекло на дом, который мы с Орином делились с января.

— Ладно. Буду держать тебя в курсе.

Мы попрощались, и я убрал телефон в карман, подходя к дому. Это был тридцатый день рождения Орина, и я запланировал для нас особенный вечер, который включал в себя ужин в нашем любимом ресторане и прогулку вдоль воды после этого. В этом году мы решили далеко не уезжать. Я по-прежнему был относительно новичком на своей работе, а Орин записался на весенний и летний семестры, как только закончились его другие занятия.

Они с Коэном были намерены получить как можно больше опыта, нацелившись на степень по английскому. Объединившись, они надеялись в итоге иметь возможность в будущем найти настоящую работу.

С тех пор как Коув и Орин нашли свой баланс, жизнь Орина стала намного более контролируемой. Он работал со своей системой и разделял их время на равные части, чтобы никто не чувствовал себя брошенным. Так стало менее хаотично не только для него, но и для меня тоже. Это не значило, что не было сюрпризов время от времени и спонтанных непредсказуемых переключений, но это случалось намного реже. Его терапевт был поражён его прогрессом.

Я вошёл и скинул свою обувь.

— Привет? — позвал я.

Был вечер четверга. Хоть мы с Орином строили планы, это не обязательно значило, что сейчас рядом будет Орин, и я научился временами ожидать Тео, когда возвращался домой.

В тот день из-за угла вылетел Орин, с широкой улыбкой на лице.

— Привет! Угадай что? — провизжал он.

Я схватился за перед его майки и притянул для быстрого поцелуя.

— Сегодня твой день рождения?

Он хохотнул и шутливо ударил меня.

— Не это. Иди сюда. Мне нужно кое-что тебе показать.

Он потащил меня в логово и прямиком к своему ноутбуку, который стоял открытым на столе в углу. Он взял лежащую рядом с ним толстую книгу и положил её мне в руки, практически подскакивая от восторга.

— Она пришла. Посмотри!

Это была его книга. Готовая и лежащая в моих руках. Я знал, что он закончил и отредактировал её множество раз в нескольких компаниях. Это было доказательство, которое он заказал для себя, прежде чем официально планировать выпустить книгу в свет. Это было первое, что мне разрешено было увидеть.

«Части меня», Орин Патерсон.

На обложке была фотография молодого мужчины, с эффектом разбитого на кусочки паззла. Несколько случайных кусочков были не на местах, а разбросаны вокруг, но можно было сказать, что они все подходят.

— Эта копия тебе. Я не стану её публиковать, пока ты не прочитаешь.

— Ого, вот оно как, — я чувствовал честь, нервозность и одновременно восторг. Орин сиял от гордости. Он держал всё в секрете и никогда не давал мне увидеть процесс.

Я пролистал книгу и остановился на странице для посвящений.

«Вону, который никогда не колебался любить меня всего».