Люби меня в темноте (ЛП) - Страница 42

— Все хорошо?

Она кивает.

— О боже, да. Но я хочу тебя глубже. Хочу еще.

Хмыкнув, я берусь за ее бедра, толкаю вперед и начинаю вторгаться в нее. Сначала я двигаюсь медленно, вхожу неглубоко. Отодвигаюсь, чтобы в ней оставался лишь кончик моего члена, а затем агрессивно и сильно вталкиваюсь обратно. Снова и снова.

— Сильнее… — молит она. — Да, еще…

— Черт, Валентина. — У меня вырывается стон.

Каркас кровати гремит, толчки моих бедер становятся все мощнее и чаще. Я хочу разрушить ее. Окончательно. Дотягиваюсь до ее клитора, начинаю ласкать его, и ее стоны превращаются в крики.

Я сжимаю ее волосы в кулаке и поворачиваю к себе ее голову.

— Я даю тебе эти шесть месяцев, слышишь меня? — рычу я ей на ухо. — Шесть месяцев. — Я оборачиваю ее шею ладонью и требовательно, жестоко целую ее. И моя прекрасная Валентина, моя роскошная женщина, дает все, что мне нужно. Добровольно передает мне свое тело и душу.

— Ничего больше я не прошу, — судорожно выдыхает она. Лаская свой клитор, он начинает сжиматься вокруг меня, наши движения становятся все хаотичнее, все отчаяннее. Я выпускаю зверя в себе на свободу и трахаю ее так сильно, так бесстыдно, так жестко, как только могу. Нас возносит так высоко, что мы достигаем нирваны. Когда я изливаю в нее свое семя, с моих губ срывается рваный стон, и она, выкрикнув мое имя, тоже кончает.

Вот оно.

Полная капитуляция.

Отныне она принадлежит мне, а я ей.

И ни времени, ни расстоянию больше не встать между нами.

Глава 33. Валентина

На следующее утро…

Полусонная, я ищу Себастьена, но мои руки находят лишь вмятину на подушке, где он должен лежать. Я сажусь и зеваю, прогоняя остатки сна.

— Себастьен?

Я оглядываюсь. Его нет. Свет в ванной выключен, дверь открыта, и там никого. За столиком у окна тоже никто не сидит, как и на диване напротив кровати.

Странно.

Гадая, который час, я поворачиваюсь к будильнику, стоящему на тумбочке у кровати, и замечаю около телефона листок с логотипом отеля. Мои пальцы сами собой немедленно дотягиваются до записки.

«Пора покормить тебя яйцами. Скоро вернусь.

Люблю тебя. С.»

Усмехаясь, я плюхаюсь назад на кровать и сладко потягиваюсь. Мое удовлетворенное тело болит, но еще я полна сумасшедшей энергии. С нами все будет в порядке. Я это знаю. Ночью (или, точнее сказать, ранним утром), когда Себастьен попросил меня вернуться в Париж вместе с ним, я испытала сильное искушение согласиться. И испытываю его до сих пор. Ведь что может принести мне больше счастья, чем возможность наконец-то быть с ним безо всяких тревог, безо всяких ограничений и любить его? Просто любить. Но в глубине души я понимаю, что прежде, чем заводить новые отношения, я должна разобраться в себе. Мне надо понять, что делать со своей жизнью. Научиться быть Валентиной, которая не является тенью мужчины. Несмотря на свою безграничную любовь к Себастьену, я должна убедиться, что я ним не потому, что я вынуждена, а потому что хочу. Что отдаю Себастьену любовь добровольно и безо всяких условий.

Я смотрю на записку и, зная, что мы поступаем правильно, улыбаюсь.

Наша любовь укажет нам путь.

Отложив записку, я встаю и ухожу в ванную, чтобы принять душ. Но включив воду, слышу стук в дверь. Хмурюсь. Может, Себастьен забыл ключ? Выключив воду, я накидываю его белую рубашку.

— Иду!

Охваченная счастливым, радостным возбуждением, я спешу открыть дверь.

— Ты что, забыл ключ… — Но тут мой взгляд наталкивается на зеленые глаза, и я перестаю улыбаться.

— Здравствуй, дорогая. Скучала по мне?

И я понимаю: это конец…

Глава 34. Валентина

Как говорила мне тетя, если хочешь узнать, что о тебе думает человек, надо просто посмотреть ему в глаза, и ты увидишь ответ, потому что глаза — это зеркало души.

Глаза Уильяма приглашают влюбиться. Он смеется — и они ярко сияют. Он целует тебя — и они обжигают огнем. Они могут заставить поверить абсолютно во все, что он хочет. Они прекрасные и в равной степени лживые.

Точно, как он.

Впрочем, он больше не прячется за враньем.

Пока он глядит на меня, я вижу в зеленой пропасти его глаз лишь чистую, неприкрытую ненависть.

— Ты не собираешься пригласить меня пройти внутрь? — любезным тоном интересуется он.

Я облизываю внезапно пересохшие губы.

— Как ты меня нашел?

— Отследил твой телефон.

Он делает шаг вперед.

Я отступаю. По моей спине бежит дрожь.

Не показывай, что боишься.

Не надо.

Не смей.

— Не знаю, зачем ты потратил время на то, чтобы приехать. Я же сказала, между нами все кончено.

— Да неужели? — Он улыбается бездушной улыбкой, и меня до костей пробирает мороз.

— Именно так, — говорю я, чувствуя себя рядом с ним словно в ловушке. — А теперь уходи, пока я не позвонила охране.

— Чтобы они сделали что? Ты моя жена. — Прежде чем я успеваю понять, что происходит, он обхватывает рукой мою шею и сжимает ее словно в тисках. — Думала, что сможешь так просто сбежать от меня?

Он толкает меня и, пинком закрыв дверь, пришпиливает к стене. Из моих легких выходит весь воздух.

— Да, чертова шлюха?

— Уильям, пожалуйста… — Я цепляюсь за его руки на шее. — Отпусти. Я не могу дышать.

— Ты выставила меня на посмешище перед семьей и друзьями. — Он снова встряхивает меня, ударяя о стену. — Если бы ты меня слушала, ничего этого не было бы. Но нет, тебе понадобилось разыграть из себя жертву. Бедная маленькая Валентина…

С каждой проходящей секундой Уильям становится все злее и злее. Испуганная до смерти тем, что он может сделать со мной, я пытаюсь его урезонить.

— Уильям… — От нехватки воздуха комната кружится, как и моя голова, и я на секунду закрываю глаза. — Не надо. П-пожалуйста… давай поговорим.

Но Уильям потерялся в джунглях безумия, его лицо, когда-то красивое, искажено ненавистью.

— Ты же знаешь, что виновата сама. Не будь ты настолько фригидной, мне бы не пришлось трахать других.

Его хватка немного ослабевает, когда он опускает взгляд на мое тело, ощупывая им очертания моих грудей под рубашкой. Он пробирается рукой под подол, и его пальцы находят мое обнаженное, ноющее после ночи, еще полное Себастьеном естество.

— Шлюха, — говорит он спокойно. Подносит пальцы к лицу и вдыхает мой запах. — Все это время ты трахалась с ним у меня за спиной. Да? Отвечай.

— Ничего… не было, — пытаюсь сказать, но слова больше похожи на хрип.

Он начинает медленно, целенаправленно сжимать мою шею.

— Нет ничего приятней, чем смотреть в твои глаза, пока я забираю у тебя жизнь.

— Я не могу дышать…

Все расплывается…

Нет.

Я не дам Уильяму победить.

Я часто моргаю. В ушах стоит звон, в крови бушует адреналин. Мобилизовав все свои силы, я начинаю молотить его кулаками, стараясь освободиться, но он слишком силен.

Тогда я коленом бью его в пах, и он, воя от боли, падает на пол. Но прежде, чем я успеваю сделать хоть шаг, ловит меня за лодыжку. Я падаю, а он наваливается на меня и, прижимаясь эрекцией к моему естеству, пытается разорвать ворот рубашки. В этот момент мы слышим звон. Наши взгляды переходят к двери, и мы видим Себастьена, он тяжело дышит, на лице — гром и ад.

Себастьен похож на падшего ангела, пришедшего наказать согрешивших. Двумя молниеносными большими шагами он доходит до нас и отшвыривает Уильяма в другой конец комнаты.

— Пошел прочь от нее, — с ненавистью говорит он сквозь зубы.

Уильям моментально встает и одергивает одежду.

— Можешь забрать ее, — говорит он, отступая от нас. — Эта сука больше мне не нужна.